Я на пальцах показал, как к тому же драматически охрип, что горло в огне, миндалины как фонари, лимфоузлы как жабры, но танец моих гибких рук никого не взолновал. Если б мне оторвало ногу, а из спины, дымясь, торчал топор, они всё равно б решили что это грипп, только в запущенной форме.
— Насыпь ему на раны ремантадину, — сказала бы Наташа, — побольше!
Утратив доверие к Люсе, я договорился с Машей на горчичники. Их надо было наложить три штуки: один в центре, и два латерально, в области подключичных борозд.
По нарисованным на груди крестам Маша видела, куда бомбить. Мы сложили горчичники в кипяток, сосчитали до пятнадцати. На последнем счёте Маша вдруг хватает всю кастюлю и бежит прочь, хохоча. Родителей лучше всего лечить юмором, думает Маша. Я с обнажённой грудью, в нарисованных крестах, кричу: «Вернись немедленно, гадкая девчонка!» — и ещё что-то такое про ремень и попу.
Маша возвращается. По команде «давай!» с размаху заклеивает мне пупок, что на полметра ниже всех ориентиров. Ей всё равно в каком месте ремонтировать отца, отец ей дорог всюду.
Потом приходила родная сестра. Принесла «чай из исландского мха». Я его три дня пил, а он оказался от анорексии. Теперь и ночью снится, как я ем.
Интернет посоветовал взять на кончик ножа красного перца и аккуратно высыпать «на спинку языка, где меньше вкусовых сосочков».
Потом быстро запить препарат тёплой водой. Обещался быстрый, яркий эффект.
На случай, если организм решит вдруг чихнуть с ножом во рту, яндекс советовал применять нож столовый, круглый со всех сторон. В противном случае возможна-де самопроизвольная ампутация гланд, чего-то я к такому не готов.
Намотал шарф, пошёл в клуб музицировать. Там сразу три шатенки похвалили, сказали какой я в шарфе милый. Собственно, кроме этих трёх женщин ничего хорошего в ангине и нет.
17
Каждую пятницу мы с мужиками ходим играть в одно кафе, хоть оно ни в чём не виновато. У нас традиция дарить своё искусство всем, кто не в силах отбиться.
Местные считают это кафе нехорошим местом. Многие в ночь на субботу уезжают, похватав самое дорогое, в основном котов. Кому бежать некуда, те потеряли интерес к размножению, верят в добрый метеорит, чей прилёт однажды избавит мир от бардов, и особенно от ленинградской фабрики кривых гитар, из-за которой всё началось.
В кафе работает барвумен Галина, она раньше танцевала в «Тодесе». Так вот, если вы пришли хулиганить, Галина аккуратно навтыкает вам по печени и почкам своими танцевальными ногами. Она никогда не ждёт, пока мужчины-барды встанут и запоют песню-протест в защиту женщин и посуды. То есть нас Галина могла бы отметелить даже лучше метеорита, но почему-то терпит.
По пятницам я возвращаюсь поздно, в четыре часа субботы. И сразу хочу спать. Кот щурится на меня левым-правым глазом по очереди, ему после темноты ярко смотреть. Потом я в кровать, а у него уже нет настроения. Вчера он добыл в плинтусе шуруп и стал играть в хоккей.
Послушайте, мой кот кричит «GOAL!!!», если игра проходит ночью. А днём не помнит.
Во-вторых, в природе нет явлений громче, чем огромным шурупом по паркету. Это ещё хуже, чем уронить рояль или паровоз в какой-нибудь железный таз. Я пустил в кота подряд три тапка. У меня не было под рукой другого оружия от бешеных котов. Потом задумался о парности мужских ног в эту раннюю субботу, и многое не совпало. Так, перемножая в уме тапки с ногами, и уснул.
Утром не нашёл ни шурупа, ни тапка. А в обед мне прислали фотку, на ней мы с Володькой напряжённо клеим какую-то кралю.
Так вот, кралю я тоже не помню. Это очень обидно, когда у памяти провал как раз в том месте, где по документам должна быть блондинка. И я бы не прочь вновь найти эту женщину, спросить, чем ей было плохо в моём вчера.
18
Тётку из 32-й квартиры прозвали «Батарея капает». Летом всему дому меняли радиаторы. Всем обычные, а ей выпал прибор повышенной мерзости. Он капал внутри себя противным голосом. Тётка ворочалась до трёх ночи, потом послушно шла спать в кухню. Сделалась раздражительной, ходила непричёсанная такая, с жёлтыми зубищами.
Капало очень коварно, раз в две минуты. На краю засыпания. Только сознание отъедет, сразу: «кап!» — жестяным и едким капом. Днём почти не слышно, а ночью прямо в мозг.
Тётка из 32-й не была трусом. Если погибать, решила она, то пусть все знают, от чьих рук я сошла с ума.
И скоро весь дом и район узнали, где установлен самый подлый в мире радиатор. Шесть сантехников разной степени ума искали лужу, лично управдом искала, один инженер-теплотехник приходил, пукнул в тишине и ушёл. За полгода поисков нашли много навек пропавшего, вывели тараканов, только воду не нашли.
— Я же говорю, она капает внутри себя, — объяснила пострадавшая этот загадочный случай.
И вот ей посоветовали применить для поисков лично меня. А я уже семь лет как ушёл из большой психиатрии в сантехнику. И как раз чтобы не общаться впредь с хозяйками бесноватых батарей, говорящих пылесосов, телевизоров с чёрной душой и других удивительных устройств. Но я вспомнил, как мне не давал спать кот, и согласился.
Мы стояли, слушали. Сначала, конечно, загудели животы, мы сделали вид, что это не наши. Подождали ещё. И вот со шкафа, где часы и заросли портретов каких-то вурдалаков, раздался чёткий «клыц». Его сказали часы. Знаете, такие, где вместо маятника шарики крутятся. При смене левых вращений на правые в часах кто-то икал.
Тётка не хотела верить, пыталась уговорить меня на полтергейста, раз это не батарея. Капающие в мозг родные часы разрушали её картину мира. Но их вынесли на кухню, и капель прошла.
Тогда я сказал:
— Послушайте, давайте не скажем никому про часы, а скажем, будто я починил батарею.
Тётка обрадовалась и закрепила нашу тайну большой такой купюрой.
Теперь, став богатым, я хочу сказать, если б не сбежавшая из воспоминаний блондинка, я был бы совсем счастлив.
19
Самая моя прекрасная, я невыносимо, лопни моя голова, как хочу с тобой говорить, прямо сейчас. Но тебя нет нигде. Поэтому вот письмо. Слушай.
Нас был целый совет директоров. Я заведовал маркетингом. Иногда нам приносили новый кетчуп, утверждать. Это был такой эксперимент на живых директорах.
Макать туда сосиски считалось моветон. Настоящий, фильдеперсовый директор наливал кетчуп на большой палец, как соль для текилы. Мазок следовало нюхать с трёх сторон, лизать. Потом полагалось смотреть вдаль тревожно, чмокать и говорить что боже, какая в этот раз получилась грандиозная, бесподобная, потрясающая, удивительная дрянь!
Директор по логистике ещё требовал писать в резюме только матерные слова. Иначе, говорил он, наши экспертные оценки кажутся лестью. Для убедительности вскакивал и яростно полоскал рот. После этого рецепт утверждали.
