Я проснулась от холода. Все тело болело. Голова гудела. Я огляделась. В голове бродили обрывки воспоминаний, сталкивались и испуганно прятались обратно.
— Пить надо меньше, надо меньше пить, — пробормотала я под нос известную цитату и, хватаясь за стену, поднялась.
Палантин соскользнул на землю. Я недоуменно разглядывала свое… обнаженное тело! Рядом валялись туфли, сумочка, а на ней аккуратно сложенное платье и лифчик. Трусики сгинули без следа. Так… Что вчера произошло? Точнее, с кем? Ибо ощущение после шикарного секса невозможно ни с чем спутать.
Я переступила с ноги на ногу, подняла палантин и укуталась в тонкую ткань. Потом огляделась. Пустая улица. Справа церковь. Тишина. Ни единого человека.
Светало. Но солнце еще не поднялось, поэтому было холодно. Ветерок откуда-то принес запах гари. Я пожала плечами и начала неспешно одеваться. Сунув ноги в туфли, я медленно побрела по улице.
Дойдя до перекрестка, я остановилась. Посмотрела направо, налево.
— Направо пойдешь, — начала я и, подавившись собственными словами, смолкла.
Налево. Я пошла налево и нашла… Смерть. Перед глазами возникло непередаваемо прекрасное лицо. Сильные руки. Гипнотизирующий взгляд. Голос в голове: «Ты умрешь. Тебе понравится. Я — твоя Смерть».
Но я жива. Жива!
Ветер усиливался. Он завывал между домами и рвал с меня палантин. Я стояла и смотрела вдаль.
Где-то впереди раздался грохот. Он приближался.
Стук копыт.
Я не шевелилась.
Ветер взвыл.
Потемнело.
И вот я увидела их. Четыре коня. Четыре всадника. Один, на странном бледном, светящемся коне выступил вперед. Ветер сорвал с его головы капюшон. На меня смотрели пустые глазницы.
— Между прочим, я ужасно замерзла, когда проснулась тут… Одна. Разве так делают? — произнесла я, не замечая стекающих по щекам слез.
Он чуть наклонился вперед, протягивая руку. Руку скелета. Я протянула свою и коснулась его кисти. Сухая безжизненная пожелтевшая кость, пролежавшая на ветру бессчетные столетия.
Костлявая кисть сжалась на моем запястье.
«Ты пойдешь со мной?»
Я уставилась в эти пустые глазницы.
— Навсегда?
«Да».
— Почему я? Почему я жива?
«Позже ты получишь ответы на все свои вопросы. Если это все еще будет иметь для тебя значение».
— У меня условие. Одно.
«Говори».
— Я, конечно, все понимаю, и кто ты такой, точнее, что ты такое, но я бы хотела… Господи, я только хочу, чтобы ты был со мной таким, каким был этой ночью. В человеческой форме. Всегда. О’кей?
Я наглая, знаю. Но мне было все равно. Мой разум бил тревогу. Мне было страшно. Я уже понимала, что это не сон. Что со мной случилось что-то страшное. Но я хваталась за единственное, что у меня было в этот момент знакомое. А этим знакомым оказалась моя Смерть.
«О’кей».
И он поднял меня к себе в седло. Посадил прямо перед собой. Его руки — человеческие руки — сомкнулись вокруг меня, укутали плащом. Я прижалась щекой к его груди, вдохнула такой знакомый пряный аромат.
«Закрой глаза», — приказал он.
Я повиновалась.
И мы полетели…
Примечания
1
2
Толкование Апокалипсиса Св. Иоанна Богослова. Откровение 6:8
