утром в понедельник?
– Роуз!
– Все в порядке. Возможно, она права. Кроме того, я была бы рада знакомым лицам вокруг, – призналась Жаклин.
– Ты уверена, что это безопасно идти с тобой? – спросила Кей. – Молнии и все такое.
– Ох, вы обе шутницы сегодня. Но, я думаю, с вами все будет в порядке.
Втроем они поднялись по многочисленным каменным ступенькам к дверям Первой Баптистской Церкви, Жаклин не обращала внимание на любопытные взгляды, обращенные к ним.
– Кстати, твоя репутация может полететь ко всем чертям, – прошептала она Кей.
– По правде говоря, я не так уж часто хожу в церковь, Джеки.
– Нет? Почему?
Кей пожала плечами.
– Это длинная история.
– Что ж, кажется, ты мне должна уже несколько длинных историй. Интересно, когда мы найдем время?
– Кстати. Сколько ты еще пробудешь в городе? – спросила Роуз.
– До следующей недели, наверное, но я еще точно не решила. Конечно, Мэри может устать от гостей в своем доме к тому времени. Думаю, мне стоит проверить новый мотель, о котором она мне говорила.
– Ты всегда можешь остановиться у меня, – предложила Кей, не успев подумать.
– Тебе не терпится стать центром сплетен этого города, да? Только представь. Давно потерянная дочь Кейсов, лесби, возвращается домой на похороны и останавливается у маленькой Кей Гарланд, чтобы, вне сомнений, совратить ее, – сказала Жаклин, шутливо вздернув брови.
– О, пожалуйста. В юности, ты втягивала меня в кучу неприятностей, сомневаюсь, что и теперь кто-то обратит внимание.
– Жаклин. Вот ты где.
Жаклин подняла глаза, на приближающуюся Мэри Лоуренс. Взяв ее за руку, Жаклин показала на своих спутниц.
– Вы знаете Кей и Роуз, неправда ли?
– Конечно, знаю. Как поживаете, леди?
– Хорошо, – хором ответили они.
– Я попросила их сидеть с нами. Надеюсь, вы не возражаете, – сказала Жаклин.
– Конечно, нет. В единении сила, – заметила Мэри.
– Как раз об этом я и подумала.
– Твой дядя сидит на месте для семьи. Он также будет произносить панегирик.
Жаклин кивнула.
– Хорошо. Он знает, что я здесь?
– Да. Джон сказал ему. Он так удивился, что у него не нашлось слов. Ну, или Джон предпочел не повторять.
– Тогда, может, это не так уж страшно. Я имею ввиду похороны. И моей матери нет, чтобы устроить сцену.
Мэри взяла ее под руку и повела внутрь. Обернувшись через плечо, Жаклин жестом позвала Кей и Роуз.
– Как все прошло?
– Как я и ожидала. Она меня вышвырнула.
– Почему-то я не удивляюсь этому.
В церкви играла тихая музыка, пока люди заполняли проход. Жаклин остановилась. Гроб стоял в начале, открытый.
– Ты не обязана подходить, – сказала Мэри.
– Нет, я должна. Мне нужно, – несмотря ни на что, она хотела хотя бы попрощаться с ним. Ей нужно было проститься.
– Я пойду с тобой, – предложила Кей.
Жаклин посмотрела ей в глаза и благодарно улыбнулась.
– Мы сидим вон там, – указывая, прошептала Мэри.
Жаклин и Кей продвигались по проходу, Роуз
отставала на несколько шагов. Жаклин различила тихий шепот, почувствовав на себе изумленные взгляды. К счастью Кей взяла ее за руку, слегка сжав ее ладонь.
Жаклин удивило, что она почувствовала, когда увидела отца. Это был совсем не тот мужчина, которого она помнила. Он сильно постарел за пятнадцать лет, волосы поседели. Она не двигалась, бессознательно, почти до боли сжимая руку Кей.
– Все хорошо, – прошептала Кей.
Затем она почувствовала, как подошла Роуз и взяла ее под локоть, Жаклин расслабилась.
– Он выглядит сильно постаревшим, – наконец, тихо произнесла она.
– Да.
Она хотела протянуть руку и прикоснуться к нему, но не посмела. Вместо этого, наклонив голову, она закрыла глаза. Мне бы хотелось, чтобы у нас было время поговорить. Надеюсь, теперь я бы тебе понравилась. Я… я справилась.
Кей смотрела на Жаклин, стараясь угадать ее мысли. Интересно, что думает все собрание. Она хорошо слышала их шепот. Несомненно, Джеки тоже его слышала. Но Кей было все равно, что они думают. Она знала только, что должна успокоить и поддержать Джеки. Не то, чтобы Джеки нуждалась в поддержке. Она источала саму уверенность. Как всегда.
Почувствовав, как Кей сжала ей руку, Жаклин взглянула в ее голубые глаза и кивнула. Развернувшись, они пошли обратно по проходу. Оглядевшись, Жаклин различила смутно знакомые лица, заметив, что действительно все взгляды были прикованы к ней. И к Кей, которая до сих пор, крепко держала ее за руку. Она спросила себя, что все эти люди могут подумать. Но на самом деле, ее это мало заботило.
Она села рядом с Мэри, Кей и Роуз последовали за ней. Она была очень благодарна им за поддержку, сомневаясь, что смогла бы сделать это одна. Через некоторое время воцарилась тишина, как только Брат Гарнер подошел к кафедре. Он тоже постарел, но его голос не изменился, она никогда не забудет этот голос.
– Сегодня мы собрались здесь, чтобы проститься с великим человеком, Николасом Кейсом, безвременно ушедшим из жизни, чтобы соединиться со своим Господом.
Жаклин нервно заерзала. Она почувствовала себя не в своей тарелке. Она не принадлежала к этому городу и этой церкви. На самом деле, она не заходила в церковь с тех пор, как была здесь последний раз, пятнадцать лет назад. Жаклин рассеяно слушала, как Брат Гарнер читает некролог, без удивления заметив, что ее имя не было даже упомянуто среди родственников. Затем вперед вышел дядя Уолтер, разворачивая бумажку из кармана. Он начал читать, безо всяких эмоций перечисляя достоинства и достижения ее отца. И это был его единственный брат. Боже, что за семейка.
Она почувствовала касание нежной руки, их пальцы переплелись. Повернувшись, она посмотрела Кей в глаза. – Ты в порядке?
Жаклин кивнула и, наклонившись ближе, шепнула Кей
в ухо.
– Спасибо, что ты здесь. Думаю, я бы уже сбежала, если бы не ты.
– Они ничего тебе не сделают.
– Да, я знаю.
Жаклин просидела всю службу как в тумане – панегирик, пение, проповедь. Она ощущала присутствие Кей, ее руки, ее взгляды. Когда все закончилось, она встала и вместе со всеми молча направилась к выходу. Некоторые смутно знакомые лица оборачивались на нее. Ей показалось, что она узнала Рене Тернер. Тернеры дружили с ее родителями, и Рене была болельщицей, примеру которой должна была последовать Жаклин по настоянию матери.
– Ты помнишь, где находится кладбище? – спросил
