Тулин схватил чашку с водой и залпом ее выпил, тем самым показывая, что его пламенная, причем, местами буквально, речь закончена. Два обугленных манекена в дальнем конце подвала еще поблескивали остаточными искрами.
— Хм, — задумчиво отреагировал тан Тюрон, постукивая костяшками пальцев по столу, рядом с которым он сидел в плетеном кресле. — Весьма убедительно, но…!
Тюрон встал и прошел к черте, которая у нас обозначала огневой рубеж.
— Сформировать полусферу, за тот короткий промежуток времени, что к вам летит пульсар, вряд ли это возможно.
— Вот! — подняв палец, с удовольствием ответил Тулин. — Это вы так считаете, мой друг. Колин, будь добр, займи место у манекенов!
Я, молча, поднялся со стула и промаршировал в дальний конец подвала.
— Тулин. Что вы собираетесь делать? — встревожился Тюрон.
— Грохнуть он его собирается! — мрачно прокомментировал со своего насеста Тартак.
— Я ничего не собираюсь! — открестился Тулин. — У меня уже резерв исчерпан. Поэтому собираетесь вы, тан Тюрон.
— И что же я собираюсь? — прищурил глаза Тюрон.
Даже со своего места мне было видно, как его глаза засветились янтарем.
— Уверяю вас, тан Тюрон, вашему студенту ничего не угрожает! — горячо заверил Тулин. — Мы хорошо, очень хорошо, все просчитали.
— Если бы он еще умел считать! — фыркнула Аранта, тоже наблюдавшая за нашими упражнениями.
— Это низкая клевета! — завопил я из своего конца подвала. — Я десять лет учился считать и писать. Уж что-что, а это я умею. Я даже знаю таблицу умножения!
— Довод, конечно, чрезвычайно убедительный! — хмыкнул тан Тюрон. — Так что вы хотите, Тулин?
— Что бы вы запустили «шар огня» в Колина, — просто ответил Тулин.
— Вы понимаете, чем это может грозить, если Колин не успеет сформировать полусферу отражения? Ведь даже для драконов, мощный боевой пульсар представляет известную опасность. И, куда же пульсар полетит, если Колин все же ее сформирует?
— В нас он полетит! — убежденно пробурчал Тартак.
— Нет-нет! — поспешно сказал Тулин. — Мы этот момент проработали. Нет никакой опасности. Прошу вас, тан Тюрон!
Тан Тюрон с сомнением посмотрел на меня. Я кивнул ему головой, активируя «заклятие мгновенного ответа», на которое накануне подвесили разработанное Тулином его новое защитное заклятие.
— Ну, смотрите! — со вздохом сказал Тюрон. — Если что, то второй пульсар полетит в вас, Тулин. Вы уж не обессудьте!
— Я его раньше палицей достану! — успокаивающе рыкнул Тартак.
— Тар! Не вмешивайся! — запротестовала Аранта. — Я лицо более заинтересованное.
— Молчать! — резко приказал Тюрон. — Я вижу, что вы тут распустились. Какое вы имеете право угрожать преподавателю? Мы еще поговорим на эту тему! Хорошо, Тулин. Я сотворю самый слабый пульсар.
— Нет! — твердо сказал Тулин, хотя и немного побледнев. — Все, как и положено в боевых условиях. Прошу вас, тан Тюрон.
Тюрон, покачав головой, стал на линию огня. В его руке разгорелся оранжевый шар пульсара. Тюрон резко метнул его в меня. Сердце укололо мгновенным приступом страха. Я инстинктивно перешел на сверхскорость. Я вижу, как все происходит. Вот на пути пульсара возникает туманное облачко активированного заклятия. Оно действительно похоже на вогнутое зеркало. Пульсар попал в него, но не смог пробить, а скользя по вогнутой стенке, вылетел и, так как в это время зеркало повернулось (это был особо изящный момент в заклятии), он врезался в ближайший манекен, разнеся его на атомы.
— Вот! — как-то особо громко в наступившей тишине выдохнул Тулин. — это и есть мое решение проблемы «шара огня»!
— Впечатляет! — задумчиво проговорил Тюрон. — Вы не откажетесь предоставить мне ваши выкладки с расчетами?
— О! Конечно-конечно! — заверил Тулин.
Аранта тем временем подлетела ко мне и, заботливо меня ощупывая, выпытывала:
— Колин, ну Колин же! Он тебе ничего не повредил? Все в порядке?
— Да все в порядке, — бормотал я, пытаясь увернуться от ее заботы.
Малур стоял перед нами, и, время от времени сверяясь с маленьким списочком, метра на полтора, докладывал о проделанной работе:
— Три бочки маринованных раштуров, пять лотков хлебцов, четыре плетенки шашкаратов…,
Я тихо косел, слушая этот длинный перечень запасов, необходимых, по мнению Малура, нам в дорогу.
— Все это, конечно, хорошо! — прихлопнул ладонью по столу Тюрон. — А как продвигаются дела с кораблем?
— Будет! — торопливо просматривая свой списочек, заверил Малур. — Через три дня в порт Сартата заходит каботажный глоппер «Звезда Нарадуна». Вот его мы и используем для вашей экспедиции.
— Одного не пойму. Почему вы это докладываете нам, а не Владыке? — прищурившись, спросил Тимон.
— У Владыки сегодня плохое настроение, — печально поделился новостью Малур. — Начни я ему докладывать, боюсь, что продолжение уже слушал бы его палач.
— Да…, — протянул Фулос. — Ваш Владыка крут.
Харос согласно покивал головой.
— Так что, если вы завтра отправитесь с караваном в Сартат, то, как раз, через три дня, вы будете там.
— Ну, мы это ясно, — кивнул Тюрон. — А вы?
Малур явственно дернулся.
— Мы уж тут как-нибудь….
— Что так? — улыбнулся Тюрон, — поближе к Владыке?
— Ага! — добавил Жерест. — И к его трудолюбивому палачу.
— У меня морская болезнь — сообщил Малур.
— Да мы же не требуем, что бы вы плыли с нами! — возмутился Тимон.
— Нет. Вы не поняли, — покачал головой Малур, — она у меня от поездки на шаршурах начинается.
Шаршур — это местный вид транспорта. Вот как у нас верблюды, так тут шаршуры. Только у них питание не в горбах, а на боках. Этакие широкие диваны на четырех столбообразных лапах. Правда, они этими лапами передвигают очень бодренько.
— Не боись, Малур! — Тартак подбадривающее улыбнулся, — у нас лекарство от морской болезни есть. Один прием, и о болезни забываешь.
Тролль многообещающе пошевелил своей палицей.
— Ну да, — буркнул я, — и обо всем остальном, тоже забываешь. Нечем вспоминать становится.
— Вот! — кивнул на меня Тартак. — Народ знает.
Малур кисло улыбнулся:
— Я все понимаю, но действительно, побаиваюсь ехать. Говорят, что на караванных путях нынче не спокойно.
— Малур! — я даже удивился, — ты же с нами ехать будешь. Если те, кто там неспокоен, наедут на нас, то потом на этой самой караванной трассе, будет очень спокойно. Я бы даже сказал — абсолютно спокойно!
Малур покивал:
— В том-то и дело, что там не магические нападения, а самые, что ни на есть, физические. И солдат туда уже посылали. А толка — никакого! Они, когда солдаты есть, не нападают.
Караван готов к выходу из Радуна. Диспозиция такова:
Впереди едут братцы. Этаких два бедных бедуинчика. Их сарохи топорщатся от рукоятей мечей. Явственно позвякивают кольчуги.
Дальше выстроилась длинная вереница каравана, добрая половина которого тащит наши припасы. Тут нет ничего особенного, кроме запахов, свойственных хорошим дасторам.
Дасторы — это местные рестораны. Они отличаются от обычных тем, что тут следует, есть по строгому ритуалу. Впрочем, Тартак этих ритуалов так и не усвоил. И ничего! Лопает всю эту байду за милую душу.
Собственно сам Тартак, находится сразу за грузовыми шаршурами. Это душераздирающее зрелище.
Когда шло обсуждение передвижения, наш тролль вдруг сообразил, что если он ничего не предпримет, то ему придется мерить расстояние от Радуна до Сартата на своих двоих. Тартак категорически не хотел этого делать под палящим солнцем. Что собственно и было высказано на обсуждении. Малур пообещал решить возникшую проблему. И вот Тартак, наверное, впервые, будет не идти, а ехать.
Ехать ему предстоит на двух шаршурах, скрепленных между собой широким и крепким помостом. Вот на этом самом помосте и устроился Тартак. Он возвышается над караваном белоснежной башней. Чтобы не дать солнцу шанс, Тартак натянул на голову капюшон сароха. И только покрасневший от загара шнобель торчит из-под капюшона, алчно принюхиваясь к запахам, доносящимся от передних шаршуров. А шаршуры ничего! Ни гу-гу! Стоят, как будто, так и надо. Тупые скотины, но невероятно сильные и выносливые. Палица Тартака на своем законном месте, то есть на плече.
— Тартак! Убери палицу с плеча! Ты нас демаскируешь, — скомандовал тан Тюрон.
Тар что-то пробурчал, но палицу с плеча убрал.
Дальше следуют две прекрасных сарумэ с пажем. Прекрасные сарумэ — это Гариэль и Морита, а паж, как легко догадаться, Аранта. Вообще-то, на эту роль претендовали Тимон и Жерест. Ну, с Тимоном все ясно. Влюблен в Гариэль по самые уши. А вот зачем это надо Жересту? Впрочем, это неважно! Аранта ласково улыбнулась, и желающие сразу отсеялись. Паж…, тьфу ты! Аранта, захватила с собой все свои смертоносные штучки. Сейчас она сидит за спиной Гариэль и нервно косится на собравшуюся толпу. Как бы чего не вышло! Ари сейчас не в духе.
Группу магической поддержки, замаскированную под караванщика и его помощников, представляем мы — Тан Тюрон, Тимон, Жерест и я. Ну еще и небольшой отряд охранников. Небольшой потому, что он должен не отпугивать грабителей, а как бы даже наоборот, притягивать.
Мы находились все в неважном настроении. Накануне состоялась давно обещанная беседа тана Тюрона. Беседовал он, как вы понимаете, с нами. Он метал громы и молнии. Он раскритиковал каждый наш шаг, шагнутый нами в Нарадуне. Для каждого у него нашлось пара ласковых слов, и он не замедлил вылить эти слова на наши головы. Наши робкие попытки объяснить поступки обстоятельствами, были отметены решительно и бесповоротно. Даже правильные действия были признаны неправильными, из-за того, что были вызваны нашим же неправильным поведением. Под конец речи тана Тюрона, мы сидели с покрасневшими ушами (я — так точно) и избегали смотреть друг другу в глаза. Даже Тартак повесил свою буйную головушку. Ребята, прибывшие с Тюроном, сочувственно сопели, но выступать в нашу защиту не решались. Особенно тан Тюрон возмущался тем, что мы не проявляем должного уважения к старшим по возрасту. Попытка Тартака сказать, что он может пересчитать людей, достойных его уважения по пальцам одной руки, и этой одной руки более чем хватит, вызвала поток гневных фраз, который чуть было, не смыл Тартака с подушек.
