Потому что свой выбор я уже сделал.
– Я иду с ними. – Все взгляды прикованы ко мне, а отец, все еще отец, медленно приподнимается с кресла. Не уверен, что понимаю то, что вижу в его глазах, но уже поздно что-либо менять. И мой голос, хриплый и чужой, со свистом вырываясь из придавленной тяжестью предательства груди, продолжает. Разрывая последние нити, связывающие нас. – Опекуном детей на время моего отсутствия я оставляю Александра Там’Арина. Князь Аль’Аир, – тот не сводит с меня взгляда, уже стоя и держась за рукоять меча, словно предполагая, что наша беседа миром не закончится, – Макирас Там’Арин, – а вот на лице прадеда Леры кривая усмешка. Похоже, он уже знает, какие слова сейчас услышит, – я прошу вас обоих быть гарантами прав Амалии и Вэона.
– Олейор! – И даже Ксандриэль не удивлен. Но… огорчен. Его взгляд перескакивает с меня на отца и… Когда он смотрит на меня, то в его глазах разочарование. Во мне… И сочувствие. Когда он смотрит на отца.
Что происходит?!
– Вы готовы принять на себя эту ответственность?
Не знаю, возможно ли удивиться еще больше. Но, прежде чем ответить, они оба смотрят на правителя темных. Короткий кивок, и они оба отвечают мне так, как требует того ритуал.
Клянясь хранить их жизнь и право, что дано им рождением.
А я, продолжая терзаться сомнениями, но не имея намерения отступить, возвращаюсь в свое кресло. Осознавая, что только что разрушил мир, в котором я был счастлив. И надеясь, что новый не заставит меня сожалеть.
Глава 2
Милосердные стихии!
Я выхожу из кабинета, в котором мы собирались, под сумрачные взгляды. И в сопровождении тишины, которая гнетет сердце сильнее, чем любые обвинения.
Дверь не успевает закрыться за моей спиной, ее перехватывает рука со знакомым перстнем.
И спокойный голос.
Соперника? Друга? Не уверен, что хочу определять наши непростые отношения. Но, похоже, он вновь не на той стороне, на которой я его ожидал увидеть.
– Мы вернемся. Чего бы нам это ни стоило. Тогда и определим, кто и чьими судьбами имеет право играть.
Гадриэль, который отошел от стены напротив кабинета, как только я шагнул через порог, слышит слова Рамона и удивленно вскидывает бровь.
– Боюсь ошибиться, но мне кажется, что все самое интересное опять прошло без меня?
– Не ошибаешься. – У меня нет сил поддерживать разговор. И за меня это делает маг. – Твой принц только что обвинил своего отца в сговоре, передал опекунство над детьми Александру и усомнился в желании Элильяра делиться своей властью.
На лице моего лорда удивление сменяется радостным возбуждением. Кажется, он не так драматизирует произошедшее, как я. Или, как всегда, знает значительно больше, чем показывает. Но как бы то ни было, хоронить меня раньше времени он не собирается. А это значит, что я, возможно, опять действую по чьему- то плану. И этим кем-то может быть лишь мой отец.
От этого весьма очевидного вывода у меня возникает непреодолимое желание вернуться и поговорить с ним так, как положено разговаривать мужчинам.
Но Рамон, словно догадываясь о моих намерениях, подхватив меня под руку, буквально тянет к портальному залу. По пути рассказывая Гадриэлю обо всем, что произошло за закрытыми дверями. Включая и предположение Там’Арина о готовящемся нападении даймонов на миры веера.
Как я ни пытаюсь еще раз проанализировать все произошедшее теперь уже в пересказе Каре, который предпочел молчать, когда говорили все, и успел подметить то, что я упустил, срываясь на собственные переживания, мне это удается с большим трудом. То, что отражается на лице начальника моей собственной разведки, и мысли о предстоящем разговоре с Лерой мешают мне сосредоточиться.
Общение с женой будет не самым мирным. И не только потому, что детей придется оставлять у Алистера и Ирэн, к моей большой радости, любящих Амалию и Вэона не меньше, чем собственного Аншара, который за эти пять лет превратился из смышленого и подающего надежды мальчишки в пусть еще и очень молодого, но воина и достойного наследника.
Уж больно я боюсь ее реакции на мою ссору с отцом.
Ссору?! Да нет, Рамон довольно точно передал суть произошедшего, когда использовал слово «обвинил». И трудно предугадать, как расценит это Лера, которая относится к правителю темных с огромным уважением и любовью. Как мне казалось, взаимно.
Вот только мне трудно теперь судить, насколько все это было искренним.
– Рамон, ты приютишь наше семейство, пока будет идти подготовка? – Я притормозил, не дойдя до зала, где маги держали порталы активными для отправки всех собравшихся.
– Мой дом – твой дом. – Стандартная формула гостеприимства и взгляд… В котором все не так спокойно.
– Не торопись. – Гадриэль чуть качает головой. И его губы уже не складываются в насмешливой улыбке. – Не стоит афишировать то, что произошло. – И видя, что я не готов верить ему на слово, бросив короткий взгляд на мага, как на препятствие к тому, чтобы выложить мне все то, что стоит за незамысловатыми рекомендациями, он тем не менее решает приоткрыть завесу. – Не все спокойно с твоим младшим братом.
– Элильяр знает?
Полуопущенные ресницы, что однозначно трактуется мною как ответ: «да», заставляют меня рычать от бешенства. Знай я об этом…
– Тебе не кажется, что ты несколько заигрался? И количество тайн, которые ты хранишь за пазухой, уже давно превысило твой смертный приговор.
Но этого ушастого интригана мой выпад нисколько не смущает.
– Твой отец приказал мне молчать. И если бы…
– Можешь не продолжать. Тебя все равно не исправить. Даже если пару раз убить и заставить воскреснуть. – И прежде чем продолжить, беру короткую паузу, чтобы еще раз все взвесить. Теперь еще и с этой точки зрения. – Тебе придется остаться и следить за всем, что происходит.
– Но…
Не уверен, что мне приятно видеть своего друга таким. Потрясенным моим неожиданным коварством. Тем более что его присутствие в команде было бы только на пользу.
Надеюсь лишь, это послужит ему хорошим уроком и заставит задуматься о том, что попытки лавировать между мной и отцом не всегда могут заканчиваться благополучно.
– Это приказ, Гадриэль.
И не дожидаясь, когда он попытается еще что-либо возразить, обойдя его замершую оскорбленной статуей фигуру, вхожу в помещение портального зала.
Короткое прощание с Рамоном после того, как мы договариваемся о встрече, чтобы еще раз подробно обсудить план предстоящего мероприятия, переход через серую дымку портала, и мы оказываемся дома.
Не знаю, правда, насколько правильно теперь будет называть этот дворец своим домом… Но это отнюдь не то, что занимает сейчас мои мысли. И я, бросив Гадриэлю, что через час жду его в своем кабинете, сворачиваю к нашим с Лерой покоям.
Лера ждет меня в гостиной, и ее встревоженное лицо напоминает мне о том, о чем я постоянно забываю, с трудом воспринимая эту хрупкую, нежную женщину как полноценного мага Равновесия.
Ее взгляд… Он ласкает и манит. Даже несмотря на легкую настороженность, которая прячется в его глубине.
Я сбрасываю перевязь с оружием у самой двери и прижимаю жену к себе. Ощущая, как аромат ее кожи разрывает тиски безнадежности, сжимающие мое сердце.
– Что-то случилось? – Она пытается отстраниться, чтобы заглянуть в мои глаза. Но я лишь еще крепче
