– Это все инсинуации, – возразил Решетников. – А если посмотреть с другой стороны, то примерно один из двух миллионов полетов заканчивается катастрофой, тогда как у автомобилистов – одна из восьми миллионов поездок. И где выше вероятность?
– Надеюсь, у нас сегодня не двухмиллионный полет, – буркнул Гумилев, и «Руслан» начал разгон по взлетной полосе.
Гумилев неоднократно наблюдал за пассажирами в поездах и всегда удивлялся их поведению. Расположившись на своем месте в купе или плацкарте, они тут же начинали выкладывать на стол жареную курицу в фольге, вареные яички, картофелины, огурцы и помидоры, кое-кто ставил бутылку водки. Как только поезд трогался, большинство начинало раздирать на части курицу, чистить яйца или нарезать помидоры. Любители выпить бежали к проводнице за стаканами, если забыли вдруг купить одноразовые.
Самое смешное, что многие из этих людей только что, максимум час-полтора назад, уже перекусили дома «на дорожку» и выпили «за счастливую поездку». Но, видимо, что-то такое есть в человеческой натуре, что заставляет в путешествии развлекаться едой.
Члены «Илиады» исключением не были. Запасливый Грищенко в самом деле расстарался – копченое сало, какие-то соленья, домашняя колбаса, здоровенные помидоры «бычье сердце», даже неизменная курица. Остальные не отставали, только у Ивановой были какие-то худосочные бутерброды с торчавшими листьями салата, да эстонец вообще ничего не ел.
Гумилев и Решетников ограничились сотней граммов коньяка.
– Интересно, по прилету будет банкет? – спросил Решетников.
– Наверное, да. Губернатор Джонсон производит впечатление весьма радушного человека. Да и во время эпидемии себя хорошо проявил, не стал ждать, пока из администрации президента начнут ценные указания давать. В итоге спас множество людей.
– Я слышал, но лично с ним сталкиваться не приходилось…
– Мне тоже не приходилось, только по телефону общались. Вот и столкнемся. Ну да бог с ним, с банкетом. Что будем делать с транспортом? Как и планировали, выдвинемся на вездеходах через периметр якобы с исследовательскими целями, а потом исчезнем?
– На мой взгляд, наиболее приемлемый вариант.
– Вы по-прежнему против вертолета?
– Решительно против. Я уже говорил, что у обитателей Закрытой Территории есть средства противовоздушной обороны. По земле передвигаться значительно безопаснее, хотя и медленнее.
– То-то, что медленнее. И пропасть сложнее. А вертолет… тут-то как раз и можно сослаться на средства ПВО.
– Давайте все же решим на месте. Действуя по обстоятельствам.
– Да я понимаю, – сказал Гумилев. – Просто подумал, что каждый день на счету.
Он встал из кресла и прогулялся по проходу. Бойцы предложили угоститься, Гумилев вежливо отказался и подошел к Вессенбергу, который читал книгу.
– А что граф Суворов ничего не ест? – шутливо поинтересовался Гумилев.
– Что? Почему Суворов? – эстонец оторвался от книги.
– Была такая старая телевизионная реклама, вы, наверное, не видели. Суворов там отвечал, что до первой звезды, дескать, нельзя.
– Почему нельзя кушать до первой звезды? – удивился Вессенберг.
– Пост был, – объяснил Гумилев. – Но в самом деле, почему не едите?
– Спасибо, я кушал в столовой незадолго до вылета. Еще не время. Ешь вполсыта, пей вполпьяна – проживешь век дополна.
– Какой вы… продуманный, Индро Юльевич, – добродушно улыбнулся Гумилев. – Что читаете, если не секрет?
Вессенберг вместо ответа закрыл книгу и показал обложку.
– «Великое путешествие кроликов»?!
– Я не читал. Хотел понять смысл вашей шутки тогда, на встрече. Теперь понимаю. Очень хорошая книга, я вам благодарен за рекомендацию.
– Не стоит, – сказал Гумилев и вернулся на свое место.
– Странный человек, – заметил он, садясь.
– Какая наука, такой и человек. Представьте себе, что вы постоянно имеете дело с формами жизни неземного происхождения. Станешь тут странным.
– Вессенберг постоянно имеет дело с формами жизни неземного происхождения?! – Гумилев поднял брови. – Я полагал, что он чистый теоретик.
– Не совсем, – уклончиво сказал Решетников. – У нас есть кое-что… еще со времен Сталина… Разумеется, это очень высокий уровень секретности, да и есть некоторые нюансы… в общем, нечего там особенно исследовать. Это еще одна из причин, почему нам нужна Зона 51. Уж не знаю, почему, но в этом смысле американцам повезло больше.
– Понял, – сказал Гумилев.
Аэропорт Твин Фоллз был предназначен для местных рейсов на небольших «Эмбраерах» и физически не мог принять такую машину, как «Руслан». Сесть громадный самолет еще мог, но для взлета единственная посадочная полоса была слишком короткой. Однако стараниями все того же Джонсона полосу в кратчайшие сроки укрепили и удлинили еще тогда, когда окончательное решение о принятии миссии еще не было принято. Хитрый губернатор выбил на это деньги из правительства Альянса, здраво рассудив, что русские, может, и не прилетят, но хорошая взлетно-посадочная полоса на дороге не валяется.
К сожалению, губернатор не смог лично встретить миссию; его чиновники пообещали, что Джонсон наведается непосредственно в Твин Фоллз, где их уже ждет гостиница «Америтель Инн». Там же миссию ООН ожидали прикрепленные к ней агенты Пол Ковальски и Шон «Буч» Маккормик, прибывшие из Вашингтона.
Глава седьмая
Голгофа
Фургончик остановился, дико заскрипев изношенными тормозами, в полуметре от Шибанова, который уже собрался было отскочить. Ростислав опустил винтовку и подошел к открывшейся дверце, из которой вылезал вислоусый старичок в огромной стетсоновской шляпе.
– Ты еще кто такой? – сварливо спросил дед и прищурился. Лицо его было сложным переплетением морщин, из которых торчал бугристый нос. – У тебя глаза разного цвета. Это подозрительно.
– Я не сделаю вам ничего плохого, – поторопился объясниться Ростислав. – Мы и не ожидали, что встретим автомобиль…
– Автомобили сейчас тут редко ездят, это ты верно сказал, парень. Но это ни хрена и не автомобиль. На таком автомобиле только чертям в аду в сортир ездить. Потому у меня его никто и не отнимает. Я тоже никому не нужен, потому и живой. Воевать староват, отобрать у меня нечего…
– А бензин? – деловито спросила Мидори, которая вместе с Атикой тоже подошла к фургончику и стояла рядом, с винтовкой наперевес.
– А у меня нету бензина, – хитро улыбаясь, сказал старичок. – Это электромобиль, заряжается от солнца. Я всем показываю пустой бак, он специально приделан, и говорю, что остались капли. А кому нужен такой жуткий рыдван без бензина?
Старик гордо подбоченился.
– Панели батарей стоят на крыше. Я, знаете ли, изобретал на досуге, пока эта страна не провалилась в тартарары. Имею несколько патентов. Правда, ими сейчас можно только подтереться, если они еще уцелели в моем домике в Элко.
– А старичок-то по части ругательств даст фору Джею, – шепнула Ростиславу Атика.
– Я все слышу, – сказал старичок. – Вылезайте уж все из кустов, чего прятаться, раз тут еще какой-то Джей имеется.
– Джей, к сожалению, не здесь… – Шибанов протянул руку. – Меня зовут Расти. Это Атика, моя жена. Это – Мидори.
– Оливия! Оливия, вылезай! – вместо того, чтобы представиться, громко закричал дед. Боковая дверца
