В каких же формах осуществляется деятельность Белого Братства, проводимая на протяжении всей истории Земли и человечества?
Е. И. Рерих так отвечает на этот вопрос:
«(…) Братство работает группами, и нарастание задач гармонично соединяет Совет для новых комбинаций. На три отдела разделяется работа. Первый — изыскания улучшения земного Плана. Второй — изыскания передачи людям этих результатов. Третий — изыскания способов сообщения с дальними мирами. Первый — требует трудолюбия и терпения, третий — требует находчивости и бесстрашия, второй требует такого самоотвержения, что самый трудный полет является отдыхом». (Е. И. Рерих, 17.01.36.)
«Приходится утвердиться на великом законе, положенном в основание жизни всего Космоса, — именно на законе Великой Жертвы. Именно в Природе все живет за счет друг друга. Но по мере роста сознания жертва эта становится тоньше, возвышеннее, все же оставаясь жертвой. И лишь на высших мирах этот принцип даяния и отдачи преображается в источник высшей радости. Разве Величайшие Духи не жертвуют своими силами, посылая духовные эманации свои, которые питают нас в полном смысле этого слова? Разве не жертвуют Они заслуженным Ими счастьем долговременного, нерушимого творчества в областях Им близких, оставаясь в земных сферах для выправления эволюции человечества, которое в современном своем состоянии является страшным вампиром, поглощая и расхищая силы как Высших Духов, стоящих на вечном Дозоре, так и силы каждого, кто немного выше в своем духовном развитии, и часто до полного истощения сил и даже способствуя преждевременной смерти последних. Но без притока этих духовных сил, посылаемых Высшими Духами, человечество давно бы уже разложилось». (Е. И. Рерих, 25.03.35.)
Об общих принципах деятельности сотрудников Шамбалы в Живой Этике говорится:
«(…) Мы спасаем достойных людей в минуту опасности. Мы легкими касаниями обращаем внимание искателей. Мы предупреждаем неполезное решение. Мы помогаем творить и содействуем добру. Нужно понять, что Наша работа посвящена знанию. Мы помогаем каждому полезному труженику. Мы не стеснены условными различиями рас и классов. Мы усиленно следим, где блеснет луч самоотверженного подвига. Наш Храм есть Храм Знания. Мы собираем к нему все самое высшее и сберегаем в нем утверждения будущего. (…)» («Надземное», 18.)
«Урусвати стремится приложить на пользу каждый час, та-кое решение создается в Обители, где часов не считают. Можно ли при долговременности жизни устремляться к часам? У Нас нет земных часов, ибо труд не делится на искусственные меры. Кроме того, со всех концов мира столько обращений и нужды, что невозможно разделять занятия по часам. Мы должны держать сознание в таком напряжении, чтобы быть готовыми ежесекундно послать волю по месту назначения.
Несомненно, Нас обвиняют, что помощь посылается недостойным или в недостаточном размере. Люди житейски судят и не могут заглянуть в причину и следствие. Не только о напряженности труда говорю, но и о зоркости, которая позволяет мгновенно взвесить и решить, когда и какое действие будет самым полезным. Каждая просьба о помощи несет при себе излучение прошлого и аромат будущего. Нужно соединить в сознании такие созвучия и понять смысл дисгармонии. Нельзя помочь готовому злу, и нужно оказать помощь, где человек страдает. Часто несовместимы противоречия, и только знание прошлого поможет найти равновесие. Вместе с тем каждая просьба к Нам не будет отринута. Ведь в минуту прошения человек уже выражает свое признание, и такая реальность уже живет в пространстве. Не пройдем мимо голоса просящего. Не отвергнем каждое моление, но соберем все целебные вещества, чтобы помочь целесообразно. В этом понятии заключается особая зоркость. (…)» («Надземное», 34.)
«Урусвати знает, как много истинных благодеяний остаются непроизнесенными. Человек бросается в море, чтобы спасти своего ближнего, это большое самопожертвование. Но не меньшее самопожертвование будет в том, чтобы предотвратить несчастье. Много труда полагается на отвращение явлений несчастья. Много пожаров потушено, но не меньше предотвращено. Никто не узнает, как пришло спасение, ибо он даже не подозревал грозную опасность. Он никогда не подумает, кому он обязан спасением.
Мыслитель говорил: «Поблагодарим наших невидимых спасителей. Почему мы знаем, что сейчас нас не нужно от чего-то спасти? Разве мы знаем, что грозит нам? Мы считаем день спокойным, но не оглядываемся назад и не видим ядовитую ехидну. Но она поползла назад, кто-то ее отогнал. Скажем благодарность невидимым спасителям.
Никто не может утверждать, что пространство вокруг нас пусто, наоборот, мы чуем нашим сердцем незримые присутствия. Кто зовет нас, кто обнимает нас дуновением, кто наполняет нас радостью или печалью, кто посылает нам решение? Неразумный скажет — во всем я сам. Неразумие делает человека самомнительным. Мудрее сказать — сам я приложу все мои силы, но приму признательно каждую незримую помощь.
Будет время, когда человек произнесет в Афинах слово и немедленно получит ответ из Коринфа. Люди овладеют пространством и признают наполненность его». («Надземное», 197.)
«(…) когда коснемся страниц личной жизни Братьев, скажем о делах, но не будем называть имен. Люди спорят не о делах, но прежде всего об именах. Явление имени делало то, что Наш Брат, бывший в мире, должен был условно похоронить себя, чтобы сохранить свободу действий. Мы постоянно должны были менять имена, чтобы не возбуждать любопытства. Мы должны были спешно скрываться, чтобы дело добра не потерпело ущерба. Одно из первых условий Братства, чтобы сущность дела была поставлена выше всего.
Есть два рода мышления. Одна мысль рождается от чувства, иначе говоря, от сердца, и другая — от ума, по соседству с рассудком. Самопожертвование родится от сердца. На такой мысли построено Братство. Также и Наше Сотрудничество живет от сердца.
Когда Мы говорим о единении, Мы полагаем, что сердце живо. Самое отвратительное зрелище — это притворное единение. Многие мечтали приблизиться к Братству, но именно на притворстве отпадали. Не может притворство войти в Нашу Обитель. Нельзя притворно участвовать в Великом Служении. (…)» («Надземное», 13.)
«(…) во всем Мы не настаиваем ни на именах, ни на ритуалах. Мы поглощены сущностью дела. Урусвати знает, что суть дела есть Наша цель. Таковой сутью будет преображение сознания. (Выделено нами. — С.) Вы знаете, что, подобно ваятелям, Мы трудимся, чтобы обработать наиболее косные места человеческого омертвения. Мы терпеливо возвращаемся к неусвоенному положению.
Мы стерпим, если Нам скажут, что Мы говорим одно и то же. Во-первых, это неверно, ибо Мы никогда не повторяем, лишь углубляем или возвышаем понятие, которое не вошло в сознание; во-вторых, каждый врач должен лечить язвы, пока не создастся здоровая ткань. Он не может отказать в помощи и должен проявить великое терпение. Он будет готов к поношению со стороны нетерпеливых больных. Он знает, что некоторые процессы требуют известного времени, но больные не понимают ход болезни. Так и Мы знаем, что сдвиг сознания не может произойти немедленно. Мы не отказываемся дать лекарство, но его нужно принять в полной мере.
Не удивляйтесь, когда каждый из вас встречает непонимание и неблагодарность. Это будет значить, что сознание еще не проснулось. Как часто в Тонком Мире человек понимает свои задания, но, облекаясь в плоть, он снова окаменевает.
Мыслитель имел немало речений о каменных сердцах». («Надземное», 299.)
«Урусвати правильно заметила, что большинство стремящихся к Нам охладеет, когда узнает о трудах Наших. Но Мы и не зазываем никого. Может быть верным сотрудником лишь тот, кто кармически приведен к Великому Служению. Нельзя заставить полюбить труд. Каждое насилие в этой области породит лишь отвращение. Стучащийся должен быть выслушан, но собрать базарных гуляк не будет мудрым. Каждый мог наблюдать, что приближаются друзья особыми путями. Ни родовое, ни расовое понятие значения не имеют.
Особенно нужно понять, что Мы не ждем количества, и Нас самих мало. Но такое тесное сотрудничество особенно и ценно. (…)
Итак, кто боится труда, пусть забудет о Нашем существовании». («Надземное», 66.)
Говоря о целях деятельности Учителей, невозможно не привести высказывание Махатмы Кут-Хуми об отношении сотрудников Братства к людям:
«(…) человечество есть великая Сирота, единственная, лишенная наследства на этой Земле, мой друг! И долг каждого человека, способного на проявление лишенных эгоизма побуждений, сделать что-либо, пусть
