Экран погас. Счастливую, ликующую улыбку Айды поглотил молочно-матовый туман.
Генерал Коллинг довольно потирал руки. Не без восхищения смотрел сенатор на этого пронырливого, хитрого человека, который держал в своих руках судьбу сотен и тысяч людей, легко и бесцеремонно распоряжался ими.
— Подарок ваш, мистер Уолтер, по-королевски щедр, — сказал генерал, постукивая костлявыми пальцами по столу. — Он поможет успеху нашего дела. А вы знаете, кто такая Айда Фолк? Это лучший наш агент! Она с успехом провела четыре очень сложные, ответственные операции. Мы посылаем ее только туда, где успех должен быть достигнут обязательно.
— Весьма приятно, генерал. Приношу вам огромную благодарность.
— Могу сказать больше, — продолжал Коллинг, — но это, надеюсь, останется между нами. Сейчас мисс Фолк готовится к своему главному заданию, которое сделает ее первой женщиной Штатов.
— К какому же? — удивленно глянул сенатор на генерала.
— Скажу пока немногое: она изучает русский язык.
Глава тридцать первая
Ужинал Вилли в новом ресторане. Сосед по столу оказался навязчивым компаньоном, и Вилли упрямо отмалчивался, вел себя сдержанно, отвечая на его вопросы коротко, равнодушно. Знакомство не состоялось.
Возвращаясь в каюту, Рендол еще в коридоре услышал, как настойчиво, требовательно звонил телефон. Быстренько отомкнув дверь, он на пороге увидел конверт. «Начинается!» — мелькнуло в голове. Не спеша разорвал конверт, развернул маленький листок бумаги.
«Мистер Рендол, — прочитал он, — не верьте ни одному слову Айды. Она шпионка, сотрудница разведбюро генерала Коллинга. Остерегайтесь!» И внизу таинственная подпись: «Ваш благожелатель».
Снова, как и в первой каюте, все начиналось с письма. Вот дьявольский корабль! Нигде тут не найдешь покоя.
А письмо явно запоздало. Тот, кто называл себя благожелателем, сообщал уже давно разгаданную тайну. А ведь наверняка и раньше он знал все об Аиде. Почему же молчал? Может, «благожелатель» этот заодно с Айдой?
А телефон звонил, звонил, захлебываясь от нетерпения. Вилли, наконец, снял трубку. Ну конечно же, это Айда.
— Вы спрашиваете, приду ли я? — сказал он, повернувшись к сумрачному иллюминатору. — Мне нездоровится, мисс Айда, и принять вашего приглашения, к сожалению, не могу. Завтра?.. Что ж, на завтра даю согласие. Гуд бай, мисс!
За иллюминаторами на океан робко ложилась ночь. Электроход шел полным ходом. Где-то далеко- далеко светились огни судов, шедших навстречу, из Европы. Рендол долго вглядывался вдаль, вспоминал Нелли, Джонни, Феми, оставленных на далекой родной земле, которая уже стала для него чужбиной.
Ночь косматой тучей навалилась на океан. И океан расходился. Яростное шипение волн, разбивавшихся о стальную обшивку корабля, доносилось даже через звуконепроницаемые стенки каюты.
Долго сидел Вилли за столом возле иллюминатора, слушал тяжкое дыхание океана и, убаюканный им, задремал. Потом вдруг вскочил, осмотрелся.
В каюте царила настороженная тишина. По-прежнему светила настольная лампа. Беззвучно качались на стенах тени. Глянув на часы, Вилли ахнул. Было далеко за полночь. А ведь надо как следует отдохнуть. Каюта вроде бы надежная. Вряд ли сюда кто-нибудь мог пробраться…
Улегшись в постель, Рендол сразу заснул. Снилось что-то светлое, родное, о чем грустило сердце.
Разбудил его едва слышный шорох. Рендол почувствовал, будто поднимается куда-то высоко-высоко. Сердце зашлось от неприятного холодка. Вилли сделал над собой усилие, попробовал открыть глаза — и не мог. Веки были словно чугунные, не подвластные воле…
Но еще одно усилие, еще — и… черная стена мрака сразу куда-то отодвинулась. Рендол понял, что он в самом деле поднимается вверх вместе с каютой…
Вот она легко вздрогнула, будто лифт на остановке, и застыла на месте.
Как ошпаренный вскочил Рендол с постели и в ужасе замер. Что это — сон или явь? Напротив, возле стола, вся в черном сидела Айда. В руках у нее маленький пистолет, направленный ему прямо в лицо. Вилли заморгал глазами, пытаясь отогнать от себя это страшное видение. Но Айда оставалась на месте. Лицо ее горело лихорадочным румянцем.
— Вы не решились зайти ко мне, — услышал он ровный грудной голос, в котором нетрудно было уловить нотки ликования. — Потому я сама пришла к вам. Одевайтесь, мистер Рендол! Игра окончена…
Что было делать? Как спасаться? Вилли последними словами ругал себя в душе за то, что так легко дал врагам заманить его в западню. Теперь попробуй выбраться из нее! Он оглянулся, чтобы убедиться, что в каюте, кроме Айды, никого нет.
— Ваша песня, сэр, спета, — спокойно проговорила Айда. — И не думайте искать спасения. Его нет. Ваш атомный пистолет у меня в руках. Не верите полюбуйтесь! — Она показала на лежавшую на столе авторучку с золотым наконечником, прикрытую ее рукой.
Вилли глянул на стол, и — сердце у него радостно екнуло. Нет, еще не все пропало! Он будет жить, будет бороться!.. А что напротив сидит Айда с пистолетом в руках — плевать! Глупая, самоуверенная девчонка!
Сейчас Вилли стало прямо-таки жаль ее. Авторучку, которую он носил в кармашке пиджака, она приняла за тот самый атомный пистолет, что вызвал в Штатах такой переполох. А еще разведчица! И не догадывалась, что Рендол носил авторучку в кармашке пиджака для маскировки, для вида. А пистолет копию этой авторучки — он прятал в заднем кармане брюк.
Вилли спокойно поднялся с постели и, не говоря ни слова, стал одеваться. Повязал галстук, застегнул пиджак, отодвинул от стола кресло и спокойно сел на него.
— Мистер Рендол, кто вам позволил садиться?! — грубо прикрикнула шпионка.
— Разве я не хозяин каюты? — спросил, сдерживаясь, Рендол. — Вы пришли ко мне, и я хочу с вами поговорить…
За толстым стеклом иллюминатора, где-то там, далеко-далеко на горизонте, вспыхивали слабые отблески зарниц. Занималось утро. На водянистой голубизне неба раскачивались клочья разорванных туч, будто их баюкали волны океана.
— Айда, я знаю: пришел мой конец. Прошу только об одном. Объясните пожалуйста, почему было столько покушений на мою жизнь и ни одно из них не удалось?
Вызывая Аиду на разговор, Вилли Рендол не ждал от нее никаких разъяснений. Ему и так все было ясно. Он просто выжидал момент, когда наемница Коллинга отведет или опустит пистолет.
Айда и впрямь не склонна была к разговорам.
— Вопросы ваши неуместны, — наконец сказала она, торжествующе улыбаясь. — И очень поздно надумались вы задавать их.
— Неужели поздно?
Рендол старался говорить как можно спокойнее, но это ему удавалось с трудом. Руки сами сжимались в кулаки, нервно подрагивали губы. С каким удовольствием сейчас он растоптал бы эту нахальную гниду, продавшую за доллары свою честь и совесть!
— Мисс Айда, — снова обратился Рендол к шпионке. — Прошу опустить свою игрушку и не размахивать ею. Если бы я не жалел вашей молодости, я сейчас же превратил бы вас в пепел.
