дело.
Обезьяньи штучки…
В конце концов Иаков добрался до Месопотамии и поселился у своего зажиточного родственника Лавана, у которого было две дочери: молодая и красивая Рахиль и перезревшая, страшная Лия.
Естественно, Иаков захотел молодого тела и попросил у Лавана отдать за него Рахиль. Лаван кивнул и предложил сделку: ты у меня поработай семь лет, и тогда я за тебя дочь отдам. Иаков согласился. Эти кабальные условия показались ему вполне приемлемыми, и он радостно засучил рукава: «И служил Иаков за Рахиль семь лет; и они показались ему за несколько дней, потому что он любил ее». Трогательно.
А через семь лет хитрый Лаван «созвал всех людей того места и сделал пир. Вечером же взял дочь свою Лию и ввел ее к нему».. То есть подменил товар — вместо молодой и красивой подсунул старую и некрасивую. Дело было вечером, после пирушки; Иаков наверняка был пьян, поэтому только наутро он обнаружил подлог. И кинулся к Лавану с претензиями: «Что это сделал ты со мною? не за Рахиль ли я служил у тебя? зачем ты обманул меня?»
На что Лаван с чисто восточной непосредственностью ответил: «В нашем месте так не делают, чтобы младшую выдать прежде старшей». И предложил поишачить на него за Рахиль еще семь лет. Иаков опять согласился и, в конце концов, получил-таки любимую Рахиль для законного оплодотворения.
Теперь у Иакова было целых две жены. И поскольку в древнем мире плодовитость была великой ценностью, обе жены начали соревнование, кто больше родит. Причем они не только сами рожали, но и подкладывали мужу своих рабынь, поскольку ребенок, родившийся у рабыни жены, считался жениным отпрыском: «Вот служанка моя Валла; войди к ней; пусть она родит на колени мои, чтобы и я имела детей от нее. И дала она Валлу, служанку свою, в жену ему; и вошел к ней Иаков. Валла [служанка Рахилина] зачала и родила Иакову сына. И сказала Рахиль: судил мне Бог, и услышал голос мой, и дал мне сына».
В общем, жили они, поживали, Иаков разжился не только детьми (каковых у него к тому времени уже с десяток накопилось), но и скотинкой, и решил откочевать из Месопотамии в родные палестины. Причем Иаков покинул своего родственника Лавана тайно: «И встал Иаков, и посадил детей своих и жен своих на верблюдов, и взял с собою весь скот свой и все богатство свое, которое приобрел, скот собственный его, который он приобрел в Месопотамии, [и все свое.] чтобы идти, в землю Ханаанскую. И как Лаван пошел стричь скот свой, то Рахиль похитила идолов, которые были у отца ее. Иаков же похитил сердце у Лавана Арамеянина, потому что не известил его, что удаляется».
Надо сказать, обман среди кочевников был делом обыкновенным. Иаков надул родного брата Исава; Лаван обманул Иакова; Иаков на протяжении всей своей службы Лавану неоднократно надувал того со скотом (в результате чего и разжился богатством за счет родственника).
Обратите внимание на то, что семейство Иакова украло из шатра Лавана его семейных богов — идолов. Иаков и Лаван — родственники, но поклоняются разным богам. Лаван периодически говорит Иакову: «твой бог», «мои боги». Еще одна маленькая иллюстрация к хваленому библейскому монотеизму.
Короче, у Лавана умыкнули идолов, и он бросился вдогонку за Иаковом. А нагнав, толкнул следующую проникновенную речь: «Что ты сделал? для чего ты обманул меня, и увел дочерей моих, как плененных оружием? зачем ты убежал тайно, и укрылся от меня, и не сказал мне? я отпустил бы тебя с веселием и с песнями, с тимпаном и с гуслями; ты не позволил мне даже поцеловать внуков моих и дочерей моих; безрассудно ты сделал. Есть в руке моей сила сделать вам зло; но Бог отца вашего вчера говорил ко мне и сказал: берегись, не говори Иакову ни хорошего, ни худого. Но пусть бы ты ушел, потому что ты нетерпеливо захотел быть в доме отца твоего, — зачем ты украл богов моих?»
Обыскав шатер Иакова, Лаван, однако, своих идолов не нашел, поскольку его дочь Рахиль (которая и обокрала папу) покрыла божков верблюжьим седлом и взгромоздилась сверху. А согнать ее Лаван не мог, поскольку Рахиль заявила, что у нее месячные, а женщина во время менструации считалась нечистой. И осквернять себя прикосновением к дочери Лаван не стал.
После чего Иаков с чистой душой отправился дальше. Однако по мере приближения к родным местам, где проживал его косматый брат Исав, Иаковом овладело смутное беспокойство. Шестое чувство подсказывало этому благородному сыну степей, что брат может и не обрадоваться встрече с ним. И он послал к брату своих людей с целью провентилировать обстановку. Типа скажите Исаву, что брат его не голь перекатная, которая претендует на имущество, а и сам имеет немало: «Есть у меня волы и ослы и мелкий скот». Нехитрое богатство кочевника…
Вернувшись из разведки, люди Иакова донесли буквально следующее: «Мы ходили к брату твоему Исаву; он идет навстречу тебе, и с ним четыреста человек».
Кажется, запахло конкретной разборкой… Представляете все эти туземные реалии? Всех этих бородатых басмачей на верблюдах? Богоизбранный народ.
Мне этот эпизод напомнил отрывочек из великого, но крайне невнятного фильма «Свой среди чужих, чужой среди своих». Помните, штабист прискакал из разведки к главарю банды и доложил ему про великую опасность: у товарища Забелина (Исав, в исполнении Сергея Шакурова) триста штыков! И пулеметы имеются.
— Если прижмут к реке, буквально ничего нельзя гарантировать! Ничего нельзя гарантировать!..
Притворяющийся пьяным вожак банды (Иаков, в исполнении Никиты Михалкова) тупо хихикает:
— Если нас к реке прижмут — крышка!
После чего нагибается к пацану-денщику и весьма трезво шепчет: «Коней седлай!»
Библейский Иаков, услышав о приближении отряда в 400 сабель, тоже отдал приказ, только пьяным не притворялся: «Иаков очень испугался и смутился; и разделил людей, бывших с ним, и скот мелкий и крупный и верблюдов на два стана. И сказал: если Исав нападет на один стан и побьет его, то остальной стан может спастись».
Со страху он даже начал молиться, чего за ним не наблюдалось прежде. С чисто восточной хитростью Иаков решил задобрить брата и послал ему в подарок «двести коз, двадцать козлов, двести овец, двадцать овнов, тридцать верблюдиц дойных с жеребятами их, сорок коров, десять волов, двадцать ослиц, десять ослов». Состоятельный был человек. Но сабель у него в отряде насчитывалось явно меньше, чем у лихого братца.
А ночью случился с Иаковом примечательный эпизод. Мы уже знаем, что Иаков был человек суеверный и верил в сны. На сей раз от переживаний спал он очень неспокойно и «боролся Некто с ним до появления зари».
Как вы думаете, кто это был? Кому вдруг ночью приспичило бороться с Иаковом? Разумеется, Богу, у которого дел других нет, как только подраться с людьми!
Мы не знаем, по каким правилам проходил поединок — по правилам самбо, карате или бокса, а может быть, они боролись на поясах, как монгольские кочевники. Но факт остается фактом: мышцы у Господа были явно слабее, чем у Иакова, поскольку Бог побороть Иакова так и не смог. Напротив! Под утро Иаков так прижал Бога, что тот взмолился: «Отпусти Меня, ибо взошла заря». Но не таков сын степей, чтобы отпускать какогото там Бога без выкупа! Иаков сказал: «Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня».
Всемогущий хиляк был просто вынужден согласиться с требованием степного батыра «и благословил его там».
Однако, прежде чем Иаков отпустил Бога, он задал ему замечательный вопрос. «Спросил… Иаков, говоря: скажи [мне] имя Твое».
Иными словами, зная, что богов много (у самого куча идолов в багаже лежала), Иаков решил уточнить, какому именно богу он ночью навалял люлей и с кого ему потом спрашивать, в случае если божьи обещания останутся невыполненными. Но бог назвать свое имя постеснялся. «Он сказал: на что ты спрашиваешь о имени Моем?» После чего скрылся. Действительно, к чему ему потом рекламации? Проще адреса не оставить.
Необходимо отметить, что во время этой исторической борьбы с безымянным богом Иаков потянул мышцы на бедре. «Поэтому и доныне, пишет Библия, — сыны Израилевы не едят жилы, которая на составе бедра, потому что Боровшийся коснулся жилы на составе бедра Иакова».
Такая вот логика. Наверняка вам в детстве читали массу сказок из серии «и с тех пор у всех…» Например, жил был слоник, которого все обижали. Но он был очень любопытный, всюду совал свой короткий носик и нарывался на побои. Однажды его заинтересовал вопрос, что едят крокодилы на обед. Он пошел к крокодилу и спросил его об этом. «Подойди поближе», — ответил крокодил. А когда слоненок подошел,
