И в отличие от Влада — это существо точно не было человеком. Оно даже не выглядело как человек. То, что когда-то было молодой девушкой, стояло сейчас перед Адамом, в жутких и грязных обносках, со следами ожогов и пялилось на него. Её, месяцами немытые и нечесаные волосы, серыми патлами свисали вниз, закрывая её абсолютно безумное лицо, даже лучше сказать морду, перекошенное жуткой гримасой и чёрное от сажи и копоти. Её открытый рот, являл свету острые, жёлтые зубы, а с подбородка у жуткого существа постоянно стекала, тугой струёй, отвратительная слюна. Уродливое создание даже не пыталось её смахивать, будто и не замечало. Оно просто стояло и неотрывно смотрело на Адама, ожидая команды.
Влад же, не замечая никакого уродства в создании, устроившегося подле его ног, трогательно погладил «девушку» по голове. На что существо, скорчило ещё более жуткую гримасу, издав отвратный хрип. Адама аж всего передёрнуло, от нахлынувшего отвращения.
— Разве это… — борясь с тошнотой, простонал он, — может создать Бог? Этакое мерзкое уродство, может только вылезти из самих чертог Ада! Когда Бог — это в первую очередь воплощение красоты. Красоты, как душевной, так и телесной, что проповедовалась на протяжении сотен лет. И если вы ещё похожи на людей, то вот это… Эта мерзость никак не может быть связано с Богом и уж тем более выполнять Его великую миссию, о которой вы тут мне талдычите, — уверенно закончил он, с отвращением и страхом разглядывая уродливое существо.
На что Влад, удивлённо воззрился на то, что стояло рядом с ним и как ребёнок простодушно рассмеялся:
— Ха, ха, ха… Какой же ты ещё наивный, Адам, и глупый к тому же, — парировал он, качая головой, как строгий родитель. — Ты что же, до сих пор считаешь, что Бог привнёс в наш мир, только лишь красоту? Ха, ха, ха…
Красота, что?! Так… — махнул он рукой, будто отмахиваясь от столь несущественного, что даже не заслуживает внимания. — Ничего, по сути, особенного. Красота однобока, Адам! Кому-то она нравится и он видит в ней что-то поистине совершенное, а кого-то, та же самая красота абсолютно не впечатляет и он видит в ней лишь обыденность реалий, которую он встречает на каждом своём шагу…
И только уродство не оставляет никого равнодушным, Адам! Ни что так не притягивает взгляд, как уродство и не вызывает в нас бурю эмоций. Не важно каких. Гадливость, омерзение, отвращение или же наоборот восхищение. Не только красота, но и уродство и несовершенство мира, заставляет человека делать этот мир лучше и красивей. Запомни это Адам. Запомни!
Ты конечно же можешь поспорить со мной, насчёт телесного уродства в самих людях. Да ты можешь сказать, что уродливые люди наказаны Богом и что они не могут вызвать в нас каких-либо высоких чувств и что такие люди не несут в себе морального прозрения общества. Но с другой стороны… Посуди сам, Адам, ведь только уродство в людях может вызывать у нас, абсолютно несовместимых два чувства. Чувство жалости и отвращения. Чувство добра и эгоистичное чувство зла.
И ещё… Люди обременённые настоящим уродством, разве они наказаны Богом? Возможно… Но только лишь с индивидуальной точки зрения. Это как посмотреть. Ведь с другой же стороны они несут великую цель прозрения всех остальных людей, очищая их от внутреннего зла. Вот например, Адам, представь себе…
Идёт по улице человек, неважно кто, мужчина или женщина. Идёт и копается в себе, занимается самобичеванием:
«Я не красивый, я урод, — думает он. — Я жалкое существо, никому ненужное. От того что я не красив, я одинок. А из-за того, что я одинок, моя жизнь жалка и никчёмна…».
И что же получается. Этот человек невольно встаёт на путь зла. Занимаясь самобичеванием, он начинает злиться, на окружающий мир, выплёскивая накопившуюся злобу на окружающих людей, подсознательно обвиняя их же самих, в свои неудачах. И в конце концов он совершает, смертельный грех — убийство.
Или же наоборот, такой человек замыкается, уходит в себя и в итоге не выдержав психологического давления, совершает другой смертельный грех — самоубийство…
И вот, идёт значит такой человек по улице, погруженный в нерадостные думы. И тут провидение, неожиданно посылает ему того, кто от рождения несёт в себе настоящее телесное уродство. И его внезапно пронзает током и восклицает он:
«О Боже, как я же глуп и слеп. Вот же тот, кого поистине наказал Бог. Вот кого нужно по-настоящему жалеть. Вот у кого исковеркана жизнь с самого начала и у которого нет надежд на будущее. А я слепец, клял судьбу и поносил имя Бога. Когда на самом деле я ничем не хуже остальных людей. Я такой же как они. И у меня обязательно всё будет хорошо, ведь ещё не всё потеряно, вся же ещё жизнь впереди!».
И прозрев у него отрастают крылья. С его глаз спадают шоры и он видит мир отныне совсем в другом свете. Он избавляется от греха и чёрных мыслей, обуявших его разум. Он жалеет урода встреченного на пути, как человека поистине заслуживающего это и отправляется уже начинать новую жизнь.
И после этого, разве твой язык повернётся сказать, что уродство это создание Сатаны? Нет милый мой, Адам, уродство, как и красоту, привнёс в наш мир только Бог. Господь специально разграничил этот мир. Ведь только через уродство, мы познаём настоящую цену красоты! Мы познаём истинную красоту, глядя на уродство и тем самым стремимся к красоте, боясь преумножить уродство, в этом мире. Так-то Адам. Так-то! И не надо, сопротивляться! Не надо сопротивляться и постоянно искать лазейки и не состыковки в моих словах и предавать сомнению, то что мы избраны Богом! — осудил Влад, поглаживая по голове жуткое существо, иронично поглядывая на Адама.
А немного выдержав паузу, давая время Адаму Велесу обдумать услышанное, вкрадчиво продолжил:
— И кстати, Адам, тебе не кажется, что мы немного отвлеклись, с тобой. Поэтому я снова возвращаюсь к своему предложению. Присоединяйся к нам Адам, присоединяйся к совершенным людям. Стань как мы! Встань в ряды воинов Господа! А это, Адам… — Влад легонько подтолкнул жуткое существо в затылок и существо медленно двинулось к человеку, — это Адам, твой проводник! Проводник к очищению! Не бойся его, Адам. Он тебе не причинит зла и боли. Всё произойдёт быстро и незаметно, и завтра ты уже будешь среди нас, полноправным членом. Ты станешь одним из нас!..
Может слова Влада Строгова и имели свою долю истины, но вид медленно приближающегося, жуткого существа, мог вывести из равновесия любого нормального человека. И Адам не был исключением. Когда жуткое существо двинулось к нему, а Влад как больной фанатик громко к нему взывал, у Адама на секунду помутилось в голове. Дикий страх за свою жизнь обуял его сознание и не ведая что делает, он не осознанно выхватил припрятанный пистолет:
— Стоять! Всем стоять! — закричал он, наставляя оружие, то на Влада, то на мерзкое подобие человека. — Стоять! Никому не двигаться! — кричал он, деря глотку, не думая о будущем и о последствиях. Страх призывал его к действию.
Но его крики не возымели успеха, какого он ожидал. Существо правда остановилось, а вот Влад… Он сначала, обиженно уставился на дуло пистолета, потом в его взгляде промелькнула злоба, а затем расставив руки в стороны, открывая грудь, он громко рассмеялся:
— Ха, ха, ха! Стреляй, Адам! Стреляй!!! — прокричал он, с торжеством глядя на не благодарного слушателя. — Но знай! Убив меня ты ничего не изменишь и никого не спасёшь. Любой! Любой из нас! — обводя рукой перед собой, провозгласил Строгав, — находящихся в этом лагере, может занять моё место. Нет незаменимых, Адам! Есть лишь те, кто достойнее других. Но это обстоятельство, абсолютно не даёт им право, властвовать над другими и превозносить себя над всеми остальными. И если сейчас, ты меня застрелишь, то ты будешь прав Адам. Прав! И тем самым, сделаешь только лучше. Коли я допустил это, что ты стоишь сейчас передо мною, целясь из пистолета, означает только одно, то, что я безмерно глуп и недальновиден, а значит не достоин управлять этими людьми. Потому, как принесу им только гибель, распоряжаясь их жизнями. И я ничуть не пожалею, что утерял своё место власти и я не буду умолять тебя сохранить мне жизнь.
Я уже говорил тебе, Адам. Мы новые совершенные люди и мы мыслим только глобально и цель у нас у всех одна. Потому мы и не такие как вы… Никто из нас не смеет захватывать власть и распоряжаться судьбами людей, если он не достоин взвалить на себя это тяжкое бремя. Никто из нас, никогда не будет действовать только в угоду себе и плевать на остальных. Мы не создавали пирамиду власти, такую которая существует у вас, и мы не рвемся на её вершину. Это только у вас — несовершенных людей, возможно, что достойные и действительно полезные и нужные, задвигаются и растаптываются людьми, которые
