— Ну вас к чертям! — очнулся Сергей Андреевич. — Я же серьёзно, а вы всё в шутку норовите превратить!
— А вы разве сейчас не пошутили? — наигранно удивился Овчаренко, продолжая насмешливо глядеть на профессора.
— Да пошли вы! — окончательно обиделся профессор, — не хотите слушать, дело ваше. — И пожав плечами Мирный облокотился о спинку дивана и обиженно уставился в окно.
Овчаренко понял что перегнул, и чтобы как-то загладить вину, подлил профессору чая и перегнувшись потрепал его по колену:
— Ну-ну, не обижайтесь так. Ну хорошо, хорошо. Признаю что был не прав. — Профессор не реагировал. — Ну будет, старая ты развалина, кочевряжиться, ещё развалишься… — дружески пожурил генерал товарища. — Сам посуди, каково это когда тут тебе раз, и заявляют — здесь замешаны инопланетяне. Где же тут нормально себя поведёшь. Ну извини. Больше не буду, — заверил он.
И лёд треснул. Ещё с обидой в глазах, но уже благосклонно, Сергей Андреевич принял наполненную кружку чая и прихлёбывая, налёг на торт. Понимая что профессору, так сказать для проформы нужно ещё время, чтобы окончательно оттаять, Овчаренко встал с кресла:
— С вашего позволения, — сказал он направляясь к окну, — постою немного, а то ноги уж больно затекли. — И встав у окна, раскурил вторую сигару, ожидая продолжения рассказа, вдруг подначил профессора замечанием. — И хоть ваша гипотеза и звучит довольно фантастично, я всё же выслушал бы её с удовольствием. Тем более, что в ней есть какая-то доля разума… — протянул он задумчиво.
И его слова достигли цели и Мирный оторвавшись от поедания торта, обернулся к генералу стоявшему вполоборота у окна:
— Хорошо, я продолжу выкладывать вам свою гипотезу, но! Но стоит вам ещё раз меня перебить и мы навсегда закроем эту тему, — предупредил он Овчаренко, перед тем как начинать лекцию. Тот кивком головы, согласился.
Протяжно вздохнув Сергей Андреевич припомнил на чём он остановился, после чего выдал всё как есть на духу:
— Хоть вы и скептически отреагировали на моё заявление, я хочу вам заметить, что моя гипотеза не взята с потолка, а это плод труда многих учёных, — с достоинством заявил он. — И вот в чём она заключается.
Есть теория, что молекула белка универсальная молекула во всей Вселенной. И что жизнь на других планетах носит большей частью белковый характер. Таких инопланетян ещё называют — гуманоидами. Так вот…
Если молекула белка универсальна, то и молекула ДНК тоже должна быть универсальна для всего живого во Вселенной. Лишь комбинация генов в этой молекуле будет различаться и соответствовать тому набору, который характерно отвечает за выживаемость в определённых условиях окружающей среды. Как и на земле вариация генов практически бесчисленна, так и во Вселенной та же самая вариация возможная, но уже в бесконечных величинах. И не важно что из себя будет представлять эта вариация, в конце своего эволюционного пути. Важно что молекула ДНК, в конце окажется единообразна для всех, живых организмов во Вселенной. Проще говоря это будет спираль из двух хромосом, может больше, но аминокислотный состав её останется прежний. Ещё проще говоря — молекула ДНК — это универсальный код жизни во всей Вселенной, а не только на нашей планете. И именно из этого вытекает моя гипотеза… — гордо заявил профессор Мирный.
После чего он дал генералу время для переваривания полученной информации, а сам занялся недоеденным куском торта. Когда же на блюдце остались одни крошки, Мирный вытер рот салфеткой и посчитав, что настало время для заключительного этапа своего монолога, сказал:
— К чему же я собственно клоню, спросите вы меня? А вот к чему.
Понимаете, мы склонны считать, что захват планеты иным разумом, происходит при помощи машин. Мы все представляем себе как к нашей планете подлетают огромные космические корабли, высаживают десант, а сами начинают планомерную планетарную бомбардировку. Красиво не правда ли?
Но вот в чём парадокс…
Какая бы не была развитая цивилизация, и какими бы она не обладала ресурсами, любой межзвёздный полёт требует колоссальное затрачивание сил, ресурсов и времени. А из этого выходит, что? — в пафосной манере спросил Сергей Андреевич. — А выходит то, что обычные полёты с целью например изучения иных форм жизни во Вселенной, неимоверно истощит свою собственную планету. А это кому надо? Я думаю, что нет. И что же тогда получается?..
Межзвёздные перелёты возможны лишь в том случае, когда своя собственная планета или ряд планет уже истощены. И отправляясь к другим звёздам инопланетяне должны преследовать одну лишь единственную цель — найти новый дом, найти ресурсы. И если потребуется, всё это отобрать.
Да взять к примеру нас же самих, землян. Вы что же думаете, милый мой, что мы покоряли космос ради чистого интереса, ради научного познания или поиска разумной жизни? Ха! И ещё раз, Ха! Чушь собачья всё это!
В первую же очередь, известные нам державы, преследовали свои собственные интересы безопасности. И изучение планет велось лишь для того, чтобы выяснить, возможно ли на них построить базы, второй оплот, но не всего человечества, а граждан той страны кто их установит. И встреть они жизнь, к примеру на Марсе, разумную жизнь, я подчёркиваю, они бы без промедления отправили марсиан к их марсианским праотцам, дабы не мешались они под ногами во время экспансии. Оставили бы парочку, для любопытных зрителей и всё! Никаких вам исследований, изучений и невмешательств в жизнь чужой цивилизации. Ничего, только сухой расчёт, дабы выжить самим и вознестись над другими.
Но ожидания не оправдались. И вы чувствуете разницу генерал, а? — задорно спросил профессор Мирный, прикладываясь к чаю. — Какие мы раньше наблюдали масштабы. Покорение космоса было чуть ли не национальной программой. И какие мы наблюдаем сейчас сдвиги в изучение космического пространства. Два-три спутника в четыре года, да систематические полёты на международную станцию. И всё! — восклицая развёл руками Мирный, забыв о своём чае, который с радостью выплеснулся ему на брюки. Но профессор не отчаялся, а может даже и не заметил и потому продолжал с прежним жаром. — Остались одни энтузиасты да дилетанты, все остальные выдохлись. А меньшинство, как известно ничего не решают…
Отставив пустую кружку, Сергей Андреевич, распарившись горячим чаем, отчего стал красным с лица, вальяжно прилёг на спинке дивана, разбросав в сторону руки. Овчаренко в этот момент уже сидя на подоконнике, отрешённо смотрел в окно, погружённый в свои собственные мысли. Речь профессора оказалась настолько просторной и витиеватой, что генерал уже решил отклониться от разговора в единственном лице, посчитав, что профессор уж слишком уклонился от темы.
Но не обладая особым телепатическим даром, профессор Мирный, каким-то образом всё же уловил настроение старого генерала и посчитал должным закругляться со своими витиеватыми выводами.
Я к чему всё это клоню, генерал, — по привычке обратился он к Овчаренко по званию, привлекая внимание. — Я выложил вам всё это лишь для того, чтобы вынести своё заключение.
По моему личному мнению, ни одна цивилизация во Вселенной не отправится к звёздам, если её крепко не прижмёт. А если её всё-таки прижало, то говорить уже о мирном приветствии братьев по разуму, здесь будет неуместно. Ищешь новый дом, готовься к войне.
— Но опять же парадокс, — сказал Сергей Андреевич, взволновано приподнимаясь. — Использование армады кораблей просто расточительно, не разумно и даже глупо. Как не изучай ты космос, сам он, как был, так и останется коварным и беспощадным. И ещё неизвестно сколько космических кораблей доберётся до цели. И во-вторых, ещё неизвестно, что может встретить их на чужбине? Вдруг попадётся сильный противник и тогда вся экспансия пойдёт с молотка. А это означает одно, что всем надеждам цивилизации на продолжение жизни, придёт конец.
— И вот тут, — профессор выставил перед собой указательный палец, — на сцену и выплывает наш вирус. А точнее, нацеленная программная молекула ДНК. Да-да, вы не ослышались! — воскликнул Мирный, заметив неподдельный интерес старого генерала. — Именно нацеленная. — И чтобы как-то пояснить свои слова, изрёк небольшое отступление, даже встав с места для этой цели.
— Вы же заметили мой друг, что наш вирус не поражал другие организмы, а интересовался
