был одним из самых строгих родителей, которых я знала.
— Папа решил, что раз на следующий год я уеду учиться, можно меня немного побаловать. К тому же он на дежурстве в больнице, и если мама готова с этим мириться, он согласен!
— Не ожидала, — созналась я, зная, что отец Сьюзи довольно строг в воспитании. Знал бы он, что эта строгость совершенно не помогала. Сьюзи была уже довольно большой девочкой, которая многое знала об алкоголе и мальчиках. У нас было много таких мест, где можно было провести вечер, проспаться, а потом прийти домой. Так как я никогда не пила ничего крепче сока, моей обязанностью было собирать ключи от машин, или развозить слишком уж буйных по домам. Да. Я была умницей Флекс. Тьфу ты блин, действительно скукотища!
— Я, честно говоря, тоже, — заговорщицки подмигнула нам Сьюзи, Вокс ей в ответ натянуто улыбнулась, видимо сама еще не веря тому, что ее тоже пригласили. Вокс училась на год младше нас, и ее не считали очень уж достойной компанией. Они просто чувствовали враждебность Вокс по отношению к ним, вот и все. Я дружила и с теми и с теми, и была рада, что Вокс приглашена. Хоть кто-то еще не будет пить.
— И еще, — сказала Сьюзи, обращаясь уже только ко мне, — обязательно приведи Ирвинга. Это твой подарок мне на день рождение.
— А ты не пробовала его пригласить? — рассмеялась я немного нервно. Напоминание о Ирвинге резало мне по зубам. А теперь еще придется говорить с ним, чтобы узнать захочет ли он пойти.
— Пробовала, — грустно вздохнула она, — и он сказал, что лишь в том случае, если ты пойдешь. Он почему-то решил, что ты не захочешь идти с ним отдыхать в одно место. Говорит, вы поссорились, и теперь не разговариваете.
Вот урод!!! Свалил все на меня. И теперь не отмажешься от Сьюзи, придется идти, да еще припрашивать его. Хитро он все это разыграл. Я ведь с ним не говорю, а теперь придется заговорить, а значит нарушить свое табу на общение с ним.
Я знала, как краснею от гнева, и боялась лишь того, что сейчас не выдержу, и рвану в то кафе, где сидит он, и надаю ему по лицу, за то, что обманом заставляет меня с ним говорить. Видимо ему надоело кидать шуточки в пустоту и не получать ответа.
— Я могу надеяться на этот подарок? — Сьюзи жалостливо округлила глаза, смотря на меня, и я понимала, что поддаюсь на ее просьбу. Теперь придется помириться с ним. Хотя примирение это не то, что может быть между нами. Скорее просто должна начать с ним говорить. Я скривилась и тяжело вздохнула, смотря на нее.
— Хорошо, — выдавила из себя я, — и знай, что мой подарок для тебя будет самым дорогим. Заработанный потом и кровью.
— Честно говоря, никак не могу понять, почему вы не можете нормально дружить что ли. Я вообще на твоем бы месте давно бы с ним замутила. — мечтательно закатив глаза сказала Сьюзи, и Лендон сделал вид что его от этого тошнит. Мы с Вокс скрыли улыбки, чтобы этого не заметила Сьюзи.
— Просто ты не живешь с ним в одном доме. А так бы ты поняла, какой он высокомерный, надутый и эгоистичный. — ответила я на ее слова. Никто не мог меня понять. Все видели лишь того Ирвинга которого он хотел показать им. Я видела совершенно другого. Хотя порой замечала еще и третьего, — грустного и разбитого. Это не правильно — парни в 18 лет не должны так выглядеть.
— Так пересели его ко мне, — усмехнулась Сьюзи, и уже через минуту ее не было рядом, так как она еще кого-то заметила из тех, кто будет приглашен. Синее платьице мелькнуло, и все что напоминало о приходе Сьюзи, был легкий цветочный запах ее духов, и мое настроение. Я и до этого не была веселой, теперь же посуровела.
— Пошли домой, — сказала Вокс, посмотрев на меня. — Сегодня ты похожа на улей — рой мыслей в тебе сменяется каждые несколько минут, и все они злые и кусачие.
— Нет, только не надо домой. Мне кажется, я там еще больше нагружаюсь. Давайте сходим к берегу.
Лендон тяжело посмотрел на меня из-под бровей, и все что я видела в его ярких голубых глазах, было осуждение. Можно подумать мне без его порицания легко. Когда мы неторопливо дошли до моря уже потемнело. Лишь тепло говорило о том, что недавно еще было лето. Странное затянувшееся тепло, совершенно неожиданное для начала октября. Но ветер здесь становился пронзительным, зато я очищалась от своих дум, и мне ставало лучше.
Мы пробыли там недолго. Лендон покурил на ветру, чтобы их мама не учуяла от него запаха сигарет. Мы же спрятались с Вокс под деревом от колючих капель бриза. Несмотря на то, что была я одета довольно тепло — в джинсы, футболку и батник, я быстро продрогла.
Возвращаясь, мы весело смеялись, пусть и замерзли, и зубы не попадали друг на друга. Мне стало весело, когда я забыла, что должна буду поговорить с Ирвингом вечером. Настроение улучшилось. Мы шли, толкаясь и чуть не падая, давились от веселого смеха. Словно я забыла полностью о том, что летом моя жизнь стала другой. Флекс ненадолго снова стала веселой и доброй. Впрочем, таковой я бывала со всеми кроме Ирвинга. Было в нем что-то такое раздражающее, что разжигало во мне огонь злости, стоило ему сказать мне какие-нибудь насмешливые слова.
Я провела брата и сестру к их дому, а оттуда пошла к себе. Мне пришлось минуты три уговаривать Лендона, чтобы он меня не провожал, пока, наконец, Вокс не взяла все в свои руки, и просто не затащила брата домой.
Здесь в городе, далеко от моря было уже не так прохладно, но я все еще отогревала руки, замерзшие от морского бриза, спрятав их под пахами. Я не сразу же поняла, что возле крыльца кто-то стоит. А когда увидела, было поздно, они заметили меня, и я явно перебила какой-то романтический момент. Ирвинг держал одну из девочек классом младше за руку, которую она попыталась вырвать, стоило мне подойти. Я почувствовала неловкость при виде этой картины. Кивнув девчушке, я тут же проскользнула в дом, даже не смотря на Ирвинга. Мне неприятно закололо в груди, когда я увидела, что он удерживает руку девушки. Хотя, что в этом такого, может они встречаются. Мне то, какое дело?
— Это ты Флекс? — я услышала голос мамы из гостиной, в которую не стала заглядывать, а сразу же пошла на кухню, потому что именно оттуда не было видно крыльца. Я догадывалась, что могу подсмотреть, что разворачивается там, на ступеньках, но мне показалось, что это будет противоестественно. К тому же я поняла, что он не встречается с нашими одноклассницами, и это немного насмешило меня.
— Да! — коротко бросила я, и занялась приготовлением для себя чая. Если я его не выпью, то просто отморожу себе нос и губы. Они замерзли и наверняка завтра потрескаются.
— А Ирвинга там не видно, мы с папой хотели дождаться его и идти спать!
— Он на ступеньках, — повторила я, и постаралась внушить себе, что мне чисто наплевать, где он и что с ним. И с кем он. Я могла бы нагружаться этим, но не стала.
В кухню вбежали Майя и Етни, весело щебеча, и увидев меня, набросились мне на шею. Я едва смогла устоять, так, как пушинками они не были.
— Ты холодная, — пожаловалась Майя.
— Руки как лед, — подтвердила Етни, и ее густые рыжие волосы закачались в такт словам.
— Я знаю, мы ходили с Вокс и Лендоном на пляж.
— Лендоном? Уууу!!! — замычали вдвоем девочки, заговорщицки обмениваясь взглядами. Интересно, я тоже была такой раздражающей в их возрасте.
— Маленькие сплетницы, — улыбнулась я, — ты же знаешь Етни мы с Лендоном друзья. Будете со мной бутерброды?
Я как раз занималась намазыванием сырной массы на хлеб, когда они прилетели сюда.
— Да нет, мы попить. — объяснила Етни, и я лишь теперь заметила что язык у нее черный от конфет. Заставив и Майю показать мне язык, я с укором посмотрела на них двоих.
— Сладкое на ночь, — констатировала я. — И вообще который час, что вы еще не спите.
— Нам вообще-то почти 14 лет, — Етни сложила на груди руки и выпятила вперед подбородок.
— Не имеет значения, вы просто пользуетесь тем, что родители все спускают вам из-за Майи, но я не они. В кровать!
Етни и Майя, насупившись, смотрели на меня. Майя не совсем понимала, что означает моя строгость, а Етни надеялась на то, что раз ей почти 14, то можно и не слушать меня. Я так и думала, что они начнут
