— Ну, раз Лендон просто друг, значит, с этим парнем ты встречаешься?
— Еще не знаю, он сегодня лишь пригласил меня на свидание. — созналась я насилу отрывая глаза от Ирвинга. Ирвинг опустил голову, и мне стало трудно понимать, что он чувствует теперь. Я плохо знала его, но читать по глазам мне ставало все легче. Кроме тех моментов, когда он словно закрывался изнутри.
— Он красивый, — задумчиво добавила она, и с тяжелым вздохом вернулась на место. Я увидела, как в зеркале заднего вида девочки начали шептаться между собой, а Майкл удивленно и с любопытством на них взирает.
— Может, мы поедем домой, — наконец изрек Ирвинг, и ничего не говоря, я повернула ключ в замке зажигания. Мне и самой хотелось поскорее приехать домой и переодеться. Вся одежда стала мокрой, и прилипала. Как и волосы облепившие шею и подбородок.
В субботу я позволила себе спать допоздна. Мы втроем с девочками занялись уборкой, мама готовила на кухне, и параллельно выясняла у мамы Сьюзи, что еще нужно привезти на праздник из угощения. Заняться толком после уборки было не чем, кроме, как своей комнатой. Я перебрала шкафы в поисках грязной одежды, повыкидала ненужные старые тетради, повытерала пыль, и только после этого вплотную занялась выбором платья. У меня как раз оставалось время принять ванну, и заняться собой. Высушивая волосы, я вдруг почувствовала, что меня тошнит от занудной постоянной прически, которую я носила. У меня были натуральные черные волосы, которые хорошо укладывались. Приподняв их наверх, я подумала, что мне даже очень идет. Сегодня я не стала их выпрямлять, как делал часто, чтобы они хоть немного завились, потом подкрутила их. Собрав челку на голове, я занялась остальными волосами. Вскоре с помощью нескольких шпилек и плойки, я узнала, что у меня, оказывается, есть шея и тонкое открытое лицо, на котором почти кукольно выглядят серые глаза с большими зрачками. Раздобыв под кроватью коробку с косметикой, большей частью, которая принадлежала когда-то Рашель и была спихнута мне как надоевшая, в надежде на то, что я начну краситься. Ну вот, Рашель дождалась. Так как я давно не ходила на свидания, мне очень бы хотелось выглядеть сегодня хорошо, но не для Дениса, или не целиком для Дениса. Я хотела, чтобы Ирвинг увидел меня другой, чем видит постоянно. Даже когда я была в одном нижнем белье, он не смотрел на меня с интересом, так может косметика, платье и туфли помогут?
Я, конечно же, могла бы сейчас распинаться сама перед собой и твердить, что мне все равно, что он подумает обо мне, но вроде бы я уже решила для себя, что хватит лгать. Я призналась, что какой-то частью моего больного, по всей видимости, мозга, он мне нравиться. И нравиться намного больше, чем я готова была принять.
Я нанесла на веки, темно-синие тени, не очень захватываясь глубиной взгляда, иначе буду похожа на вампира. Подвела глаза карандашом, и совершенно немного добавила туши. Ни пудрой, ни румянами я не стала пользоваться, так как лицо все еще сохраняло легкий бронзовый загар, от чего кожа была гладкой и хорошо выглядела. А вместо помады взяла легкий блеск, который вмещался в мой клатч, где уже лежало помимо салфеток, телефон, зеркальце и ключи от дома и машины. Осталось платье. Хорошо, что утюг был у меня отдельный, а то бы пришлось в неглиже искать его по дому. Я достала из шкафа платье, которое подарила мне «девушка» деда. Она сама была когда-то костюмером в театре в Лондоне, и неплохо разбиралась не только в моде, а в том, кому, что лучше носить. Могла безошибочно угадать размер, и тем более подобрать модель.
В прошлом году она привезла мне на рождество в подарок платье, увидев которое мама едва не упала в обморок. Я не могла бы назвать его не скромным или вульгарным, но на мне оно сидело не просто как влитое, а и слишком уж соблазнительно. Цвета металик, оно хорошо сочеталось с моими глазами и волосами. Сверху оно шло на одно плечо, акцент на талии шел широким поясом, немного более темного цвета и к тому же из шифона, а не шелка. На груди образовывалась маленькая ложбинка, так как лиф плотно облегал меня, как и все платье, потому под него я не могла надеть ничего кроме трусиков. И его длина шла не до самого пола, как вечерние платья, а до колена, где оно драпировалось от талии. Помесь чего-то греческого и современного. Все это дополняли тоненькие цепочки — несколько на плече, и на драпировке юбки. Туфли и клатч под него мне со временем купила мама, смирившись, что я довольно быстро повзрослела, они были темно-синего цвета, как полуночное небо. Я смотрела на себя в зеркало, и боялась, что если сейчас выйду в таком виде на глаза родителям, то они или заставят меня переодеться, или просто оставят дома. Я явно не выглядела вульгарно, но то, что я выглядела соблазнительно, было однозначно. Смущено подтянув лиф, чтобы грудь немного утопилась в нем, я еще раз покружила на месте. Я была красивая в этом платье, вовсе не похожая на себя, и уж тем более на 17-тилетнюю. Теперь я понимала, как Рашель проходила во все бары и дискотеки Кардиффа. В таком бы виде и я прошла. Меня выдавали почти детские глаза, которые казались широко распахнутыми из-за косметики. И да, там точно не было никакой опытности. Ирвинг потому так потешался надо мной из-за моего поцелуя. Двое парней к 17 годам, это можно назвать стыдом.
Неожиданно раздавшийся стук в двери, всполошил меня, я не знала, что делать, то ли бежать открывать, то ли сначала чем-то прикрыться, а потом, остановившись, подумала, что выйти все равно придется. Я ожидала, что за дверьми будут или родители или девочки, но вовсе не ожидала увидеть Ирвинга, в костюме и белой рубашке, расстегнутой на шее. Он смотрел куда-то в коридор и хотел что-то сказать, но повернув голову ко мне, застыл.
— Приехал твой кавалер, — выдохнул он, и неожиданно впихнул меня назад в комнату. — Ты собралась в этом идти на вечеринку?
— А почему бы и нет? — опешила я, — некоторые девочки вообще хотели надеть что-то вечернее, мое же платье коктельное. Подходит, по-моему.
— И это ты разрядилась ради того молокососа? — губы Ирвинга изогнулись в презрительной и какой- то хитрой улыбке, когда он медленным взглядом, призванным обидеть меня, прошелся вниз, и снова вверх, останавливаясь на лифе. — Он будет смотреть так же, как я теперь, ты этого хочешь?
— Думаю, его взгляд чувствовать на себе, будет приятней, — огрызнулась я, и вдруг почувствовала как его руки, державшие меня за предплечье, сжались сильнее.
— Правда? Я думал, тебе понравился мой поцелуй, — лениво растягивая слова, и нахально смотря на меня, сказал он. И все же я смотрела на него и не могла не думать, какой он красивый в дымчатом костюме, почти черном, который оттенял его волосы и глаза.
Даже и не знаю, откуда у меня взялись силы и храбрость рассмеяться ему в лицо.
— Ты глубоко заблуждаешься. Это было интересно, но не более того. Средство забыть, как целуется Лендон.
Но Ирвинг смотрел на меня, и его глаза лишь на миг засомневались, мой смех сбил его с толку, но даже я чувствовала, как моя нижняя губа дрожит.
— Помнишь, я говорил тебе, что отомщу, а ты и не будешь знать, когда?
Я подозрительно взглянула на него, не понимая, что он задумал. Руки Ирвинга держали меня крепко, так что я не могла бы и вырваться, к тому же нас поистине разделяло расстояние. Все во мне протестовало против такой грубости, но это было лишь сознание, а сердце и тело наоборот радовалось его теплу и близости. И с кем же мне бороться? С телом или разумом?
Так как я не ответила, он повел дальше.
— Так вот, я немного ошибся, ты будешь знать, когда я тебе отомщу. Знаешь, что я сделаю? Я сделаю так, что когда Денис тебя будет целовать, или поцелует, просто прикоснется к тебе, ты будешь думать лишь обо мне. И будешь помнить лишь мой поцелуй.
Поняв, что он хочет сделать, я начала вырываться. Я хотела, чтобы он целовал меня, но вовсе не в наказание. То, что он хотел сделать, было мерзким, особенно если учесть, что я точно знала, все будет, так как он сказал. Но вместо того чтобы меня успокаивать, или впиваться в мои губы, Ирвинг начал целовать мои плечи, спускаясь к груди, по кромке лифа, поднимаясь к шее в ложбинку, у ее основания, и довольно быстро я поняла, что проиграла. Я затихла. Ирвинг поднял на меня почти черные глаза, но вовсе не улыбнулся торжественно, как я того от него ожидала. Нет. Он погладил меня по лицу костяшками пальцев, прикоснулся к одной из сережек на ухе, и так спустился вновь к шее. Я знала, что он выжидает, чтобы я позволила себе поцеловать его сама. Только и я не торопилась, внезапно поняв, что он хочет этого, так же как я. Я в ответ прикоснулась к его волосам, и подтянув ближе к себе сначала поцеловала его под скулой, и спустилась к губам в медленном поцелуе. Ирвинг не был таким равнодушным как казался сначала. Он впился в мои губы, страстно и болезненно, но я отвечала ему тем же. Мы так стояли едва, не падая, и я держалась
