сказала:
— Закрой дверь. Нам нужно поговорить.
Свою озабоченность она позволила заметить советникам, но не Кинану. Она сразу поняла, в каком он состоянии, и не хотела расстраивать его еще больше.
Едва Кинан закрыл дверь, Дония остановилась и сказала:
— Она хочет, чтобы Эш умерла. Чтобы я ее убила. — Оглянулась на Кинана, стоявшего между ней и выходом. — Ты должен что-то предпринять.
Он не ответил, только посмотрел на нее испуганно.
— Ты меня слышишь? — спросила она.
Кинан махнул рукой Ниаллу и Тэвишу.
— Оставьте нас одних.
Советники покорно удалились. Но на ходу Ниалл, встретившись глазами с Донией, сказал:
— Будь милосердна.
Кинан подошел к дивану, сел и понурился.
— Она от меня убежала.
— Что она сделала? — Дония подошла ближе, пригнувшись поневоле, когда над головой вдруг пролетела птица.
— Убежала. — Он вздохнул, и деревья в комнате отозвались шорохом листвы. — Она — та самая. Исцелила меня поцелуем, прогнала холод Бейры.
— Ты уговоришь ее. — Дония понизила голос, не желая, чтобы посторонние — Тэвиш, Ниалл, проклятые летние девы — слышали, как дружелюбно беседует она с Кинаном. — Сегодня пусть подумает, а завтра...
— Она убежала к нему, Дон. Рябинники видели. — Вид у него был убитый, в прекрасных глазах застыло загнанное выражение. — Это она. Все поняла, но бросила меня ради смертного. Я проиграю, если...
Дония взяла его за руку. Она старалась не обращать внимания на боль, которую причиняло это прикосновение.
— Кинан, дай девушке время. Ты знал это всегда, а она услышала впервые.
— Она меня не любит. Я ей не нужен. — Голос его звучал так печально, что в комнате невесть откуда пошел дождь.
— Заставь ее полюбить себя. — Дония смерила его вызывающим взглядом, надеясь раздразнить, заново разжечь угасшую уверенность. — Неужели не можешь? Забыл, как это делается? Вперед, Кинан. Поговори с ней завтра. Не поможет — сбрось личину. Поцелуй. Соблазни. Да побыстрее, не то она умрет.
— А если...
— Нет, — перебила Дония. — У тебя лишь-не-сколько дней. Не больше трех. Пока Бейра думает, что я исполню ее приказ и убью Эш. Но много времени ей не понадобится, чтобы понять правду.
Капли дождя, касаясь ее тела, превращались в лед и сыпались на пол с громким звоном. Дония повысила голос:
— Если не добьешься Айслинн, она умрет. Уговори ее, иначе проиграют все.
ГЛАВА 27
Проснувшись на следующее утро в объятиях Сета, Айслинн поняла, что настало время открыть бабушке правду. Больше ждать нельзя. Но как? Как это рассказать?
Вечером Айслинн успокоила бабушку, позвонила и доложила, где находится. Против ночевки у Сета та возражать не стала, только напомнила об осторожности и призвала к «здравомыслию и предусмотрительности». Явно поняла, по какой причине Айслинн у него остается. Несмотря на почтенный возраст, бабушка ратовала за женское равноправие во всех вопросах, что отражалось даже в ее не слишком давних беседах с внучкой «о пестиках и тычинках».
Айслинн выбралась из постели, прогулялась в ванную. Вернувшись, увидела, что Сет проснулся. Приподнявшись на локте, он смотрел на нее.
— Все в порядке? — спросил он с беспокойством. — У нас с тобой?
— Еще как. — Она снова нырнула в постель, уютно устроилась в его объятиях. Это единственное место, где ей хотелось быть. — Только вот мне уходить пора.
— После завтрака, — сказал он низким хрипловатым голосом, и рука его скользнула под майку Айслинн — точнее, его майку, которую он выдал ей вместе пижамы.
— Нет. Мне нужно поговорить с бабушкой и...
Он притянул ее к себе, дохнул в шею, и Айслинн не договорила. Таким теплым и щекотным было его дыхание.
— Рано еще, успеешь.
Она закрыла глаза, млея в его объятиях.
— Ну ладно... еще минуточку...
Сет засмеялся, и его смех, загадочный и новый, обещал так много. Это было чудесно.
Часом позже она все-таки оделась и заверила, что провожать ее не надо.
— Вернешься? — спросил он.
— Как только смогу.
«Потому что очень хочу», — подумала Айслинн.
От Сета она ни за что не откажется. И кто посмеет ей указывать, что делать, если она и впрямь королева?
Встречные фэйри ей кланялись, Айслинн в ответ улыбалась. И всю дорогу, пока она шла по городу, ее сопровождали несколько стражников — держась на почтительном расстоянии, но и не отставая. С ними был тот фэйри со шрамом на лице, который в школе представился дядей Кинана.
При ярком утреннем свете, после долгой и прекрасной ночи с Сетом, все это казалось не таким уж и страшным. Она справится. Нужно поговорить с Кинаном, сказать, что она согласна пройти испытание — если сможет и дальше вести свою привычную жизнь. Отказываться от нее ради того, чтобы стать летней девой или королевой Лета, она не желает. Вот и все. Остается как следует продумать разговор и найти Кинана.
...Искать его, однако, не пришлось. Он сидел в коридоре у двери ее квартиры, невидимый для соседей.
— Что ты тут делаешь? — спросила Айслинн скорее сердито, чем испуганно.
— Нам нужно поговорить.
Вид у Кинана был усталый, словно он всю ночь не спал.
— Конечно, но не здесь. — Она схватила его за руку. — Уходи.
Он поднялся на ноги. Посмотрел на нее печально.
— Я ждал почти всю ночь, Айслинн. Не уйду, пока не поговорим.
Она оттащила его подальше от двери и скрестила руки на груди.
— Поговорим, но не здесь, — повторила она. — Это дом моей бабушки. И тебе тут делать нечего.
— Тогда пойдем куда-нибудь, — сказал он тихо, с той безнадежностью в голосе, которую она уже
