мое существо, если вглядишься в мою красоту» (касыда Ибн Зумрака), «Это — сад, в нем постройки так прекрасны, что Богом не разрешена существовать другая красота, могущая с ним сравниться» (одна из надписей на чаше фонтана во Дворце Львов). Включение поэтических строк в убранство Альгамбры наполняет ее покои жизнью звучащего слова.
По оси Зала двух сестер открывается вход в Зал двойных окон и в маленькое помещение, называемое мирадором Линдарахи (искаженное арабское «глаза дворца султанши»). Чудесный, в драгоценном уборе тончайшей, словно невесомой стуковой резьбы, зал-балкон с арочными окнами на три стороны (центральное окно — двойное) предназначен для созерцания простирающихся внизу дворцовых садов. Низко расположенные окна рассчитаны на мусульманский обычай сидеть на полу, на подушках.
Дараха не принадлежала к сказочным персонажам Альгамбры, дочь правителя Малаги, подданного гранадского государя, она имела собственные покои во дворце, где была отпразднована ее свадьба с одним из андалусских принцев. Сад Дарахи, лежащий у подножия мирадора трапециевидной формы — на редкость поэтичный уголок ухоженной природы с арочной галереей по боковым сторонам, кипарисами, апельсиновыми и лимонными деревьями и круглым фонтаном 1626 года, воздвигнутым на месте более старого и сохранившего арабскую надпись: «Как прекрасен сад, где земные цветы соперничают со звездами небесными! Что может сравниться с чашей этого алебастрового фонтана, наполненного хрустальной водой? Ничто, кроме полной луны, сияющей на безоблачном небе!» Сад Дарахи и, по-видимому, совсем крошечный Сад решетки или Сад кипарисов в юго-западном углу представляют собой часть обширной системы дворцовых садов, уничтоженных во время возведения на их месте парадных апартаментов Карла V в ренессансном стиле, в одной из комнат которых жил американский писатель Вашингтон Ирвинг. За пределами садов, в лесном массиве долины Дарро находился зверинец. К дворцам примыкали полуподземные дворцовые бани, следовавшие опыту римских терм и состоявшие из четырех помещений, украшенных изразцами, резьбой по дереву и стуку.
К востоку от основных дворцовых зданий и под защитой крепостных стен Альгамбры располагались исчезнувшие дворцы представителей царствующего дома, приближенных султана и придворной знати. Некоторые сооружения частично сохранились, главным образом потому, что были включены в объемы крепостных башен. К числу самых старых, восходящих, возможно, к XIII веку построек принадлежит Дворец Портика, Дворец Парталь, с XVIII века получивший название Башня дам. Дворцовый портик из пяти арок на колоннах с прекрасным наборным потолком отражается в водах прямоугольного водоема, украшенного двумя каменными фигурами сидящих львов (1365), перенесенными сюда из разрушенного арабского госпиталя в Альбайсине. То, что называется сейчас Башней дам, представляло собой торцовую сторону большого открытого двора с водоемом; архитектура, замыкающая остальные стены, не сохранилась. В настоящее время Башня дам производит впечатление изящного садового павильона с двумя фасадами, одним, обращенным к Альбайсину, и другим — в сторону водоема и садовых партеров. Вся эта местность получила название Парталя, где в 1928 году были разбиты сады, заменив те, которые существовали во времена эмирата и окружали многочисленные постройки. Просторная, открытая композиция садов с несколькими водоемами и невысокими посадками преимущественно розовых кустов следует повышающемуся рельефу местности. Составляющее часть Альгамбры пространство, которое развивается в северо- восточном направлении, называется Секано (засушливая местность) потому, что в XVI веке была разрушена система водопровода, орошавшая эти земли, застроенные мусульманскими и христианскими зданиями (раскопки их начаты в 1930 году).
За пределами стен Альгамбры находится летняя резиденция гранадских государей — Хенералифе, завершенная в 1396 году. Ее арабское название звучало как Джаннат ал-Ариф и означало Верхний сад. Через овраг шел когда-то крытый переход, сейчас же в Хенералифе добираются по длинной аллее, обсаженной вековыми кипарисами, настоящими исполинами со смыкающимися в высоте темными верхушками; в кипарисовых аллеях, как и повсюду, поют соловьи.
Система садов с включением в них легких построек павильонного типа — уникальный для Испании образец ансамбля такого рода. Несмотря на сильные изменения в христианское время в планировке, архитектуре и декоративном убранстве, Хенералифе сохранил неповторимый мавританский характер в чувстве природы и красоты культивированного сада.
Подобно другим сооружениям средневекового арабского мира, сад, обведенный глухой каменной стеной, представлял собой как бы скрытое сокровище. Вход в него открывался через небольшой, украшенный зеленью двор, где прибывшие гости — всадники привязывали своих коней. Рельеф местности, расположенной на холме выше Альгамбры, обусловил планировку сада на двух террасных уровнях. Нижний сад, вытянутый вдоль внутренней стены, состоит из нескольких дворов и главного из них — Патио де Асекья (Двор водоема, 48,7 х 12,8 м), засаженного кипарисами, цветущими кустарниками и розами. Всю длину двора занимает узкий бассейн (40 м), заключенный в каменную гладкую раму. По сторонам бассейна серебристые струи высоких фонтанов перекидывают непрерывную сеть тонких арок. Бассейн пересечен переходом, образующим в плане традиционное крестообразное членение всего двора, в центре которого находится фонтан в виде каменной круглой чаши с гранеными бортами; два таких же фонтана размещены по концам водоема. Торцовые стороны двора на севере и юге занимают дворцовые здания с изящными арочными портиками. Боковые стороны ограничены поздними закрытыми галереями. Из северного дворцового павильона можно пройти в Кипарисовый двор (Патио де лос Сипресес) с очень старыми кипарисовыми деревьями, давшими ему название. Здесь начинается Верхний сад, главная достопримечательность которого — Эскалера дель Агуа — Лестница Воды, редкий в мавританской традиции пример каскада, состоящего из трех проемов. Ручей бежит вниз через цепочку маленьких бассейнов, струи воды стекают и по парапету лестницы, ветви лавра и орешника образуют над каскадом естественный свод. Венецианский посол Андреа Наваджеро, находившийся в Испании в середине XVI века, посетив Хенералифе, высоко оценил мастерство водоснабжения садов и красоту Эскалеры. На склоне холма когда-то находились другие, окруженные садами, дворцовые постройки, но они не дошли до нашего времени.
Архитектуру зданий Альгамбры и дворцовых садов сближают многие общие черты, обусловленные сложной взаимосвязанностью различных эстетических категорий в культуре ислама, отличающихся сочетанием эффектов умозрительного, интеллектуального и эмоционального порядка, богатством зрительных впечатлений, развивавшихся в пределах строго организованной системы.
Практическая и функциональная целесообразность многих принципов альгамбрского комплекса в использовании природных особенностей и эстетических возможностей разных материалов, в умелом освоении климатических и ландшафтных условий, в организации системы водоснабжения — все это обратило внимание испанских архитекторов, авторов «Манифеста Альгамбры» 1952 года к прославленному памятнику средневекового зодчества. Исканиям современной архитектуры особенно импонировало естественное и художественно выразительное включение элементов природы в архитектурно- пространственную среду. Вместе с тем природа в стенах Альгамбры возведена в ранг искусства, находит сценическое применение, мир конкретных живых реалий преображается в мир условно-иллюзорный, символ небесного рая сливается с образом человеческого жилища, предстающее взору зрелище содержит как бы его второй изменчивый план. В создании подобного впечатления огромную роль играют цвет и свет, свет и тень, эффекты отражения сотворенных и природных форм в воде, игра пространственных планов, приемы образных уподоблений — реальной материальной форме вторит ее тень, ее отражение; арки уподоблены кружевным завесам, колонны — пальмам, водоемы — зеркалам, фонтаны — колоннам.
Дворцы покоряют изощренной красотой декоративного убранства. Образ мавританского сада более прост и сдержан, ограничен в своем декоративном репертуаре, в формах цветников, газонов, водоемов, арочных галерей. Его главная привлекательность — в создании чарующего зрелища вечно цветущей природы.
