Мальчик будет стоять, как вкопанный, и страдать, а мы поедем домой. И мальчик не будет мстить. Разве что глупо отомстит себе, трахнув для поднятия самооценки какую-нибудь страшненькую.
Дима рассуждал холодно, у него были другие задачи, он не мог отвлекаться на лишние эмоции. Но будь Мария его дочерью, он бы с ней крупно поговорил: ну хватит уже, честное слово, дурью маяться. Тоже мне нашлась великая соблазнительница всего, что шевелится.
На заднем сиденье Даша закрыла глаза.
– Ладно… – сказала Мария, и у Лехи на долю секунды мелькнула надежда, что сейчас его после показательной выволочки простят для первого раза.
Мелькнула и через мгновение угасла.
– Мы тут с Дашкой поспорили… Смогу ли я сделать одну вещь прежде, чем послать тебя подальше. Стой смирно, красавец.
Она быстро шагнула к Лехе, закинула руки ему на шею и крепко, долго поцеловала в губы. Леха стоял как столб. Он ничего не понимал, ничегошеньки.
Давно опустился вечер, но сцена «постановки на место» разыгрывалась под фонарями на ярко освещенной площадке, и случайный прохожий мог бы заметить, как кисти рук, сомкнувшихся на шее парня, вдруг потемнели, вокруг них образовалась густая серая тень и мигом впиталась в Лехины волосы.
…А мог бы и ответить на поцелуй, думала Мария, раз ты такой в меня влюбленный. Я бы даже еще поразмыслила, чего с тобой делать потом… Она медленно отстранилась от Лехи, ловя его ошалелые глаза влажным гипнотизирующим взглядом и любуясь произведенным эффектом. Руки кололо мелкими иголочками – ладони, пальцы, всю кисть. Едва она прикоснулась к Лехе, начало колоть. Что это?
Но шоу должно продолжаться, надо влупить мощный финальный аккорд, думать будем потом.
Она легонько оттолкнула Леху и рассмеялась.
– Десятку выиграла! Твоя цена, красавец!
Весело, едва не подпрыгивая, убежала к джипу, нырнула на заднее сиденье, захлопнула дверь. Машина резво взяла с места и укатила. Леха проводил ее остекленелым взглядом. Потом медленно поднял руку и почесал затылок.
Поднял вторую и почесал обеими.
В машине вся веселость слетела с Марии мигом. Она включила лампочку над сиденьем и принялась с болезненной гримасой на лице разглядывать свои руки. Кисти были покрыты едва заметной сеточкой из красных точек.
Не расчесывай, приказала себе Мария. Выключила свет и тут же начала яростно тереть руки, скрести их ногтями.
– Что случилось? – безучастным голосом спросила Даша.
– Ничего! – отрезала Мария, пряча руки под мышками.
Отвернулась и уставилась в окно.
– Как-то глупо вышло, – сказала Даша все тем же мертвым голосом. – Жалко его.
– Забери себе! – прорычала Мария.
– Нельзя было с ним так, – буркнула Даша, глядя в свое окно.
– Заткнись! – выкрикнула Мария. – Я слышать об этом не желаю!
Прислонилась щекой к стеклу и закрыла глаза.
Руки чесались адски.
Или Леха сделан из крапивы, или у тебя зверская аллергия на его кожу, либо… Ладно, дурочка, не ври себе. За руки вы держались. Танцевали щека к щеке. Леха теплый и приятный.
– Боже, какая же я сволочь… – прошептала она.
Вариантов нет: через кожу вышли микробы.
И попрыгали на Леху, и попрыгали.
Ну что, поимели тебя, красавица?
Какое ты лицо Нанотеха, ты его слепое орудие.
Сливной бачок. Что в тебя закачают, то и сливаешь.
Дура. Просто дура. Так и запишем…
– А вообще, ничего ужасного не произошло, – произнесла Даша холодно. – Ну, поиздевалась над парнем, в первый раз, что ли… Сколько мы с тобой на десятку спорили… Ты меня разоришь скоро.
– Идиотка! – прошипела Мария. – Это было не как всегда! Это совсем другое! Подавись ты своей десяткой!
Она снова поглядела на руки и опять спрятала их.
– Господи, он же меня просто использовал, использовал… – прошептала она. – А я верила, что это политика, о будущем страны заботилась… а он всадил в меня эту дрянь только ради того, чтобы я донесла ее до Лешки…
Даша наконец-то повернулась к подруге и уставилась на нее с непритворным ужасом.
– Дура, какая же я дура… Счастье людей, счастье людей! У него есть только один человек, достойный счастья, – он сам! А остальных он просто использует, мы расходный материал…
Даша потянулась к Марии и осторожно прикоснулась к ее плечу, но та вся сжалась, и Даша отдернула руку.
Глава 25
Леха медленно, непривычно медленно шел по улице, плохо соображая, куда держит путь.
Беда будет, сказала тогда Даша. Ведь хотела предупредить. Она это имела в виду? Вроде не беда. Не трагедия. Вешаться нет повода. Ну, схлопотал удар по нервам – такой, что прямо окаменел весь, хотя руки вон до сих пор нервно подрагивают.
Раскатал, называется, губищу на первую красавицу в школе. Думал, ты такой шикарный парень, что рано или поздно она сама подкатит с нескромными предложениями. Вот, подкатила. И укатила. И даже мысли не мелькнуло, что Машка могла на тебя поспорить. Ты вообще забыл, что есть у девчонок такая милая игра – а знал ведь. Но думал, тебя это не касается. Ты же у нас супермен, золотой мальчик, сокровище и подарок.
А тебя, идиота, проиграли – как уголовники людей в карты проигрывали.
Ой, блин, она же всем расскажет… Сначала девчонкам, а те уже нашепчут парням.
И ты станешь великолепным, образцово-показательным, эталонным посмешищем. Герой-любовник за десять рублей. Вся школа будет ржать.
Они объявят подписку на билет в Монте-Карло, вот гадом буду. Собираем по десятке с носа на билет для Лехи Васильева! Ему, понимаете, надо очень, у него гормон разыгрался. Интимной жизни захотелось. Интим по колено толщиной с полено…
Ну, Принц тебе посочувствует. Скажет, что сто раз предупреждал – и посочувствует. Ему бы самому быть осторожнее, Машке достаточно пальцем шевельнуть, и он рухнет к ее ногам. Даже за рубль. Сам ей этот рупь отдаст. Он ее, кажется, действительно очень любит, и ему все равно.
А тебя на что поймали? Да на гордыню твою несообразную. Ты принял Машкин интерес к себе как должное. А с какого, собственно, хрена? Да вот с такого, большого и толстого. Ты и правда думал, что лучше других. Умный, физически развитый, продвинутый, эрудированный, красивый, наконец. И все девчонки обязаны тебя обожать. Прямо на шею бросаться. Прямо зацеловать до смерти.
Господи, как стыдно… Невыносимо.
И как больно… Я ведь перед Машкой душу распахнул настежь. Я до сих пор в нее влюблен и только о том мечтаю, чтобы она пришла и сказала: это был глупый розыгрыш, извини, погорячилась. Я не смогу просто так сразу все забыть, вычеркнуть из сердца.
Господи, как же мне хреново…
Леха шел по улице, опустив голову и глядя под ноги пустыми глазами, а тем временем серые головастики активно плодились у него в капюшоне куртки, выедая синтетическую подкладку. На ткани появились дыры. А потом серая пленка одним рывком потекла ему за воротник.
От неожиданности Леха споткнулся, когда его шею, плечи и спину охватил незнакомый ранее зуд. Это было похоже на выход из тела вертолетиков, только больнее – и шло как бы снаружи внутрь. Леха принялся хлопать себя по плечам, крутиться на месте, пытаясь дотянуться до спины… И наконец-то огляделся по сторонам. Ишь, куда его ноги занесли. Совсем рядом был дом Принца.
