руками всплеснул, увидев своего сына в таком виде, да еще и в странной компании офицера Российского флота, молодой женщины и ее сына. Но быстро взял себя в руки, и лицо его осталось столь же непроницаемым, как обычно. – Иляс, что опять случилось? – Ничего, отец. Юрий Бессмертный вкратце рассказал о случившемся. – Иди домой, – сказал хозяин летнего кафе, выслушав невеселую историю. На небольшой площадке под зонтами обедали немногочисленные посетители, и они стали невольными свидетелями разговора. Отправив сына домой, хозяин маленького заведения вышел к невольным гостям. – Прошу, присаживайтесь, вы спасли моего сына. И я хочу хоть немного отблагодарить вас за это. Что будете заказывать? – Хозяин кафе общался с посетителями без подобострастия, с чувством собственного достоинства – он просто искренне хотел проявить гостеприимство. Юрий вместе с Кариной и сыном присели за столик, девушка углубилась в изучение поданного миловидной официанткой меню. – Да, вы, русские, всегда нас ненавидели, – решил высказаться упитанный татарин средних лет, сидящий в компании рядом за столиком. Судя по массивной золотой цепочке и золотому же браслету часов, он был не последним человеком среди местных. Он видел и слышал все произошедшее и теперь явно пытался спровоцировать русского офицера. – Ну, зачем же так категорично, – спокойно ответил Юрий Бессмертный, воздавая должное замечательному шашлыку. – Мы, русские, нормально относимся ко всем, если и к нам относятся с уважением. Бывают, правда, отморозки… Но они есть везде, и у нас, и у вас. Пора бы вам понять, что никто вас не притесняет. Понять это и начать строить нормальные отношения и с русскими, и с украинцами, а не спекулировать на собственном комплексе национальной неполноценности. Тем более что здесь есть замечательный пример того, как татарин может подняться над собственным зауженным националистическим мышлением и стать действительно героем своего отечества. – А что это за пример, о ком это ты говоришь? – заинтересовался татарин. – Здесь, в Алупкинском парке, установлен бюст Дважды Герою Советского Союза летчику Амет-Хану Султану. Он, кстати, родом отсюда. Во время Великой Отечественной войны он сбил лично тридцать три немецких самолета! А первую свою победу он одержал тараном немецкого бомбардировщика, после того как у его истребителя закончились патроны. После войны он работал летчиком-испытателем, а впоследствии получил звание Заслуженного летчика-испытателя СССР. И, между прочим, он один из немногих в 1956 году подписал открытое письмо в ЦК КПУ с просьбой pea-билитировать крымских татар! Он везде в графе «национальность» писал – татарин! И не чурался своего происхождения, а делом доказывал, что он, прежде всего, достойный человек! И погиб Амет-Хан Султан, как и подобает мужчине и воину! В очередном испытательном полете у бомбардировщика «Ту-16» отказали двигатели, тяжелый самолет падал прямо на город. Как командир, Амет-Хан принудительно катапультировал экипаж, а сам отвел уже неуправляемую машину от города. Сам катапультироваться он уже не успел… Импровизированная и очень эмоциональная речь Юрия Бессмертного произвела сильное впечатление. На минуту на летней площадке кафе воцарилась тишина. Представительный татарин о чем-то пошептался с хозяином заведения, а потом ненадолго покинул столик. Вернулся он с бутылкой дорогого коньяка и с пышным букетом цветов. – Уважаемый! Разреши вручить тебе этот коньяк и цветы твоей женщине в знак признательности и уважения! Ты сто раз прав, мы не должны забывать, что нужно вести себя достойно. – Спасибо. Любому народу есть, чем и кем гордиться, нужно лишь помнить и знать свою историю и не допускать «перекосов». И уж тем более избегать искусственно разжигаемой розни. * * * На Карину, да и на Вовку тоже, все произошедшее произвело сильное впечатление. – А ты не только драться умеешь, но и можешь ответить и в словесной борьбе, – улыбнулась девушка. Юрий только пожал плечами. – Но я же прав, есть масса примеров того, как люди становились над национальностью, условностями. проявляя свои лучшие личные качества. – И все же ты меня приятно удивил, – приподняла тонкую бровь Карина. – И меня тоже! – вмешался в разговор Вовка. – Дядь Юра, а ты мне подводную лодку покажешь? – Обязательно.
Глава 9
ПОЛЕТ «САПСАНА»
Не совсем обычный гидросамолет разгонялся по Таганрогскому заливу. Необычными были широкие, низко расположенные крылья и два двигателя по бокам в корме фюзеляжа, как у «Як-40». Над ними высоко взметался широкий киль с раздвоенным, по-чаячьи приподнятым горизонтальным оперением. – Я Сапсан-1, прием. Изумруд, разрешите переход на крейсерский режим, – запросил командир экипажа диспетчерскую службу. – Я Изумруд, переход на крейсерский режим разрешаю. – Вас понял. – Игорь Орлов двинул рычаги управления двигателями вперед. – Экипаж, приготовиться к выходу на крейсерский режим. – Штурман? – Готов, командир, – доложил Иван Луговой. – Бортинженер? – Все четыре двигателя работают нормально. – Второй пилот? – К работе готов. – Начинаю разгон для достижения скорости экранного эффекта. Соблюдать режим полного радиомолчания, – приказал капитан Игорь Орлов и внутренне усмехнулся. Кто бы мог подумать, какие крутые виражи уготованы ему судьбой?.. Такие виражи, что впору свалиться в штопор. Но он все же преодолел трудности и снова занял место в пилотском кресле, но теперь уже совершенно новой крылатой машины. Рапорт капитан Игорь Орлов по совету комэска все же написал и перевелся в АНТК Бериева. Вместе с ним ушел и штурман-оператор Иван Луговой. Командир эскадрильи буквально с сердечной болью подписал рапорты о переводе обоим. Перспектива потерять одного из самых опытных и подготовленных штурманов-операторов его совсем не радовала. Но Луговой уперся: куда командир – туда и я! Обоих летчиков, учитывая их высокий уровень подготовки, на новом месте сразу же привлекли к разработке новой тематики – боевых экранопланов. Сроки для переучивания, которое проходило здесь же, в Таганроге, были предельно сжатыми. Правда, летчикам, привыкшим к сверхзвуковым скоростям и сложным маневрам, программа переподготовки сложной не показалась. Хоть были и здесь свои тонкости. Сейчас экранолет-ракетоносец направлялся на полигон Песчаная балка под Феодосией для проведения стрельб главным ударным комплексом. Испытания уникального аппарата проходили в режиме строжайшей секретности, фактически в условиях, максимально приближенных к боевым.
«Сапсан» на первый взгляд представлял собой гибрид тяжелого ракетного экраноплана «Лунь» и десантного «Орленка». Но лишь на первый взгляд. Оказалось, что наряду с монстрами наподобие «Луня' нужны и более компактные ударные машины. За основу нового экраноплана взяли уже достаточно давно, хоть и с большими перерывами, эксплуатировавшегося «Орленка». Вместо одного маршевого турбовинтового двигателя на корме установили две турбины по бокам фюзеляжа, а высоко на вертикальном хвостовом оперении поставили обтекатель РЛС управления ракетным огнем. Три четверенных транспортно-пусковых контейнера для ракет установили в грузовом отсеке, благо его размеры, при длине 28 метров, ширине 3, 4 и высоте 4, 2 позволяли такую компоновку. Много возникло вопросов по поводу, какими именно ракетами оснащать перспективный экраноплан. Пуск «Москита» даже для его носителя, огромного экраноплана «Лунь», был чувствителен, а «Орленка» он попросту бы утопил. Да и не разместишь на нем много таких ракет. Хотели поставить перспективный ракетный комплекс «Клаб-Н», который уже был опробован на фрегатах ВМФ Индии. Но эта ракета оказалась все же достаточно сложной в освоении, а времени на доводку и перевооружение терять было нельзя. Поэтому остановились на улучшенной модификации простой, надежной и мощной противокорабельной крылатой ракеты Х-35М «Уран-М». На «Сапсане» удалось разместить двенадцать таких ракет. Три установки на четыре транспортно-пусковых контейнера, каждый в длину чуть более четырех метров устанавливались почти вертикально с фиксированным углом старта. При перезарядке отстреленные связки ТПК просто вытаскивались краном или специально предусмотренными лебедками по направляющим, а взамен их устанавливались снаряженные. Каждая ракета находилась в герметичном транспортно-пусковом контейнере в инертной атмосфере, полностью снаряженная и готовая к немедленному использованию. Проверки всех ее параметров проводились с помощью электронного тестового модуля. Все это существенно упрощало процесс перезарядки и эксплуатации ударного комплекса перспективного экраноплана. Главный ударный комплекс имел дальность стрельбы 130-150 километров, при этом запуск ракет мог производиться поодиночке, парами, по четыре или полным двенадцатиракетным залпом, при этом все Ураны-М» выпускались менее чем за четверть минуты! Каждая ракета несла мощную фугасно-проникаю-щую боевую часть весом 145 килограммов. В полете ракеты обменивались информацией
