– На ночь глядя? – усомнился гном, посматривая на заволакивающееся низкими тучами небо. – А вдруг дождь? Где прятаться будем?
– Не волнуйся, переночуем в Асторе – это деревенька милях в десяти к северу по Зеленому Тракту, Там-и двор постоялый есть – и неплохой причем. А то мы здесь на всю зиму застрянем.Ну,поехали.
– Уговорил, – махнул рукой Торин. – Пошли, Фолко, мешки навьючим…
Пока гном расплачивался с Барлиманом, Фолко вывел нагруженных лошадок на улицу. Проходившие люди косились на них с недоумением – куда это они собрались под вечер? Рогволд ждал, сидя в седле;
вскоре появился Торин, неся на плечах мешок с пленным карликом.
Они простились с вышедшим на крыльцо Барлиманом и, опасливо косясь на лохматые тучи, тронули коней. Их путь лежал на Север.
Зеленый Тракт был так же широк, как и Западный; ехать по нему оказалось легко и приятно. Вокруг тянулись обжитые, тщательно возделанные земли Пригорянских выселок, мелькнул дорожный указатель “Белые Холмы”. По левую руку постепенно придвинулись поросшие лесом гряды, которые Фолко с Торином увидели на подъезде к Пригорью. Справа лежали широкие поля, перемежающиеся рощами, изредка попадались овраги. В отличие от Западного по Зеленому Тракту шло и ехало куда больше народу, путники практически не оставались в одиночестве. Здесь тоже предпочитали ездить группами, но за два часа пути им трижды встретился конный патруль арнорцев; на придорожных холмах видны были высокие сторожевые вышки, и на них стояли воины в полном вооружении, с большими луками, внимательно оглядывавшие округу. У Фолко отлегло от сердца. Здесь чувствовалось присутствие сильной, уверенной в себе власти.
В Астор – деревню дворов на сорок – они приехали уже вечером.. Начинал накрапывать дождь, жадные тучи поглотили багряный закатный свет, стало холодно и промозгло, и Фолко несказанно обрадовался, увидев в полумиле от них ласковые огни в окнах домов. По дороге они разговаривали мало – Рогволд что-то напряженно обдумывал, неразборчиво бормоча себе под нос и временами приставая к Фолко с вопросами о подробностях пережитого хоббитом в Могильниках; Фолко путался в словах, пытаясь выразить невыразимое, но тем не менее Рогволд остался доволен. Гном прислушивался к их беседе, а потом надвинул капюшон и погрузился в свои мечтания…
Они миновали ворота, составленные из трех жердей, более напоминавшие вход в загон для скота, и подъехали к невысокому, но крепкому и недавно подновленному частоколу. У настоящих ворот стояла стража – местные жители с дубинами и копьями; они на чем свет ругали этих дармоедов-дружинников, заставивших их отложить важные домашние дела и вылезти наружу, в этот дождь и слякоть. Путников они пропустили без всяких вопросов, будучи всецело поглощены подыскиванием соответствующих прозвищ дружинникам; Торин, Рогволд и Фолко беспрепятственно въехали в деревню.
Постоялый двор оказался полон, и им предложили устраиваться в сенном сарае, но зато вынесли превосходный, хотя и простой ужин. После какого-нибудь часа криков и споров им удалось отвоевать себе место, они наскоро поели, накормили карлика и улеглись спать. Гном и Рогволд заснули на удивление быстро, а к Фолко сон долго не шел.
“Все взаимосвязано, – подумалось ему. – И карлики, посланные к Исенгарду за орками, и налеты на дороге, и эти необъяснимые события в Могильниках… Все связано, но как это доказать другим? Еще и на смех подымут… – Он поиграл своим новым кожаным поясом с висящими на нем метательными ножами. – А хорошо все же, что я тут…”
С этой мыслью он и уснул…
Утро выдалось серое, над деревенькой нависли низкие косматые тучи, время от времени накрапывал мелкий дождик. Фолко проснулся поздно, с самого раннего утра ему не давала спать суета отъезжавших постояльцев, и, как только стало чуть потише, он вновь крепко уснул.
Разбудил его Торин – он притащил дубовый ушат с водой и плеснул горсть в лицо хоббиту. Тот дернулся, чихнул, замотал головой и сел на постели – точнее, на кипе сена, застеленной плащами.
– Как спалось, Фолко? – приветствовал хоббита Рогволд. – Давайте есть, да и в дорогу, мы и так тут подзадержались, а мне еще надо. кое с кем здесь переговорить.
Рогволд скрылся за углом сенного сарая, служившего им ночлегом. Хоббит и гном принялись за еду.
– Хорошо бы сегодня до Хэмсала добраться, – задумчиво сказал Торин. – Отсюда миль тридцать.
– А ты уже бывал здесь, Торин?
– Конечно, и не один раз. Дорога хорошая, поселения тянутся до самого города. Здесь-то что, здесь идти, одно удовольствие, то ли дело в Глухоманье! – Гном вздохнул. – Там сколько ни иди – ни жилья, ни еды. Что на себе тащишь, тем и пробавляешься. Спать негде, костерок сложишь, плащом накроешься-и засыпай как хочешь. И от дождя не спрячешься, и от ветра. Ох, нелегкая дорога будет, брат Фолко! Смотри, не передумай потом. Лучше уж сейчас.
Гном опустил голову и умолк. Наступила неловкая пауза. Фолко не мог произнести ни звука. Было нестерпимо стыдно. Нет, теперь он не повернет назад за все пиво Бэкланда! Мучиться потом всю жизнь, проклиная свое малодушие, и терзаться горьким сознанием безвозвратно ушедшего времени, растраченных впустую лет! Нет, уж лучше – вперед, в Глухоманье, в Могильники. В Мордор, наконец! Обратной дороги нет!
– Доедай, остывает, – глухо сказал Торин, тоже не поднимая глаз. – Надумал? Говори уж, не томи.
– Я иду с тобой, – выдавил из себя хоббит.
– Вот и хорошо, – откликнулся гном, светлея. – Куда это Рогволд запропастился? Давно уже выходить пора.
Он встал и направился к выходу.
Они ждали ловчего минут пятнадцать, но тот все не появлялся. Терпение у Торина лопнуло, и он отправился на поиски, строго-настрого наказав хоббиту не отходить от их поклажи и не спускать глаз с карлика, привязанного тут же к одной из жердей. Фолко послушно кивнул и от нечего делать достал свои ножи и принялся кидать их в стену – получалось, надо сказать, недурно.
За этим занятием его и застали внезапно появившиеся ловчий и гном. Оба выглядели встревоженными и озабоченными; не вдаваясь в долгие разговоры, они тут же принялись собираться, велев хоббиту седлать коней. Через несколько минут они уже выезжали за ворота постоялого двора. Фолко зябко кутался в плащ – ветер не стихал, да и моросящий дождик никак не улучшал настроения. Мелкие капли секли лицо хоббита, пришлось надвинуть капюшон так, что дорогу было видно только перед самой мордой его пони; гном и Рогволд ехали рядом, и старый сотник рассказывал услышанные утром новости.
– Говорят, пришел новый рескрипт о налогах, опять повышают для содержания дружины. Народ слегка, ворчит, но понимает, что с разбойниками управляться как-то надо. Недавно приехали люди с северо- востока – ищут места для поселения. На границе, рассказывают, сейчас слишком опасно. Отряды ангмарских конных арбалетчиков проникают в Арнор и чинят большое разорение. Люди кое-как пытаются отбиваться, но села быстро пустеют, их занимают новые и новые отряды дружинников, но толку пока что-то не видно. Один приезжий из Аннуминаса сказал, что в столице этой осенью скопилось невиданное количество гномов с востока. Кое-кто из них пришел на заработки, но большинство ничего не делает, не продает и не покупает, а целыми днями дерет горло в тавернах. Споры очень горячие, но до драки дело пока не дошло. Кое-кто считает, что гномы Туманных Гор собираются идти на Ангмар войною, другие же утверждают, что ничего подобного – наоборот, гномы хотят заключить с Ангмаром союз, тогда-то они всем и покажут.
– А про Пригорье? Ничего не слышно? – спросил Торин, поудивлявшись вместе со всеми последнему сообщению.
Он тоже был удивлен. Ведь в самих Туманных Горах гномов осталось не так много, они ушли очень глубоко, и дела земные их касаются мало.
– Про Пригорье ничего, – ответил Рогволд. – Погоди! Рейд продлится никак не меньше трех-четырех дней, к тому времени мы успеем покрыть уже полдороги.
– А про Могильники? – не унимался Торин. – Не может быть, чтобы ничего не говорили! В жизни не поверю!
– Про Могильники говорили, – понизил голос Рогволд. – Не думай, Торин, они тут не слепые. Только смотрят со своей голубятни. Ворчал тут один такой, пока я еду брал, – завелась, мол, в Могильниках нелюдь
