Спустя короткое время в глубине дома раздались шаги, дверь распахнулась, и они увидели стоящую на пороге стройную девушку, почти девочку, в скромной темной одежде. Единственным украшением ей служила стягивающая пышные русые волосы золотистая ленточка.
Торин кашлянул от неожиданности, но девушка заговорила сама:
– Хозяин ждет вас в кабинете. Плащи, мешки, а также ножи и топоры оставляйте в прихожей. Здесь с ними ничего не случится. У нас в доме не принято ходить с оружием.
Сказав это, она сделала шаг в сторону, освобождая дорогу, и они вошли в просторное, немного сумрачное помещение, с покрытыми густо-коричневым деревом стенами. Вдоль одной из них тянулась длинная стойка со множеством кабаньих клыков, расположенных на всех уровнях, так что любой гость мог выбрать себе подходящий по росту и повесить плащ или кафтан.
Малыш и Торин, нехотя, покряхтывая и кусая губы, повесили на клыки свои перевязи – Торин с кистенем и шестопером, Малыш – с мечом и даго. Фолко же надел свои ножи под куртку, как делал всегда в Аннуминасе, – хоббит привык к оружию и, оказываясь без него, чувствовал себя неуютно.
Гномы разобрались наконец со своим вооружением, и девушка сделала приглашающий жест рукой, направляясь к лестнице.
“Здесь словно в комнате Старого Тукка в их главной усадьбе, – отрешенно подумал Фолко, идя вслед за друзьями. – Здесь, похоже, уже ничего не менялось долгие-предолгие годы”.
Лестница даже не скрипнула под тяжестью коренастых гномов. Они поднялись на второй этаж, оказавшийся на первый взгляд точной копией первого – такое же просторное помещение, те же шесть одинаковых дверей по обе стороны, и лишь вместо входной двери Фолко увидел широкое, занимавшее всю стену, окно. Солнце уже опускалось, и комната была вся залита его ярким сиянием, так что после полумрака прихожей им пришлось щуриться и прикрывать глаза.
– Я приветствую вас, – вдруг раздался рядом знакомый голос хрониста; ослепленные солнечными лучами, друзья не сразу заметили, как он вышел из одной из дверей. – Прошу вас ко мне в гостиную.
Он гостеприимно распахнул створки и учтиво пропустил гостей вперед. Они оказались в небольшой комнате с камином в дальней стене, с тремя окнами, сейчас прикрытыми ставнями. Стены были задрапированы темно-коричневой тканью. Возле камина стояли низкий стол, четыре уютных кресла и высокая конторка, за которой можно было писать стоя. Пол в гостиной покрывали темные, необычайно плотно сбитые между собой доски. Слева от камина в стене без окон виднелась еще одна небольшая дверь, а над самым камином висела старинная шпалера, изображавшая высокого, статного старика с царственной осанкой и длинными, распущенными седыми волосами в белоснежных одеяниях с черным посохом в руке и длинным мечом в синих ножнах у пояса. Он стоял вполоборота к зрителю, но голова была повернута, и вошедшего встречал суровый и проницательный взгляд казавшихся живыми глаз. На лице старика лежала печать бесконечной усталости и глубокой, хоть и светлой печали. Завороженный Фолко не удержался от вопросов.
– О, это удивительная вещь, – явно довольный, отвечал Теофраст. – Это, сударь мой хоббит, не кто иной, как сам великий маг Гэндальф Серый! – Хронист кинул быстрый взгляд на оторопевших гостей, любуясь произведенным впечатлением. Выдержав паузу, он продолжал: – Его запечатлел неизвестный художник в Серых Гаванях, незадолго до того, как всемогущий чародей покинул наш мир. Шпалеру эту преподнесли Великому Королю, потом царствующий внук Элессара Эльфийского наградил ею вашего покорного слугу. – Хронист чуть развел в стороны руки и церемонно поклонился. – С тех пор она и живет здесь, над моим камином. Но что же мы стоим? – вдруг спохватился он. – Прошу вас, садитесь к огню, набивайте ваши трубки, и начнем беседу.
Они расселись и достали кисеты. Вскоре по комнате поплыл голубоватый дымок. Теофраст стоял молча, с доброй улыбкой обводя гостей своими проницательными глазами. Видя, что их трубки в порядке, он неожиданно для всех обратился к хоббиту:
– Легка ли была дорога от вашей прекрасной страны? Как обстоят дела в Хоббитании? Мне редко удается побеседовать с кем-нибудь из вашего народа-в Аннуминас хоббиты забредают редко, а сам я уже стар для дальних дорог. Итак, что же происходит у вас в последние годы?
Сказать по правде, Фолко растерялся. Но спокойный голос старого хрониста, уют его много повидавшего на своем веку дома сделали свое дело. Сначала медленно и неуверенно, а затем все больше и больше приободряясь, Фолко принялся рассказывать Теофрасту обо всем, что мог припомнить из происшедшего в Хоббитании за его короткий век, и то, что ему запомнилось из хоббитанских хроник, которые они пристрастились писать после Обновления Хоббитании.
Теофраст легким движением потянул за свисавший среди складок драпировки шнур – где-то в глубине дома звякнул колокольчик. За небольшой дверью, замеченной хоббитом слева от камина, раздались легкие шаги, и в гостиную вошла девушка, открывшая им дверь. Она несла в руках толстую тетрадь в переплете из мягкой черной кожи.
– Сатти поможет мне лучше запомнить твой рассказ, почтенный хоббит.
Теофраст сел в оставшееся свободным кресло, а девушка встала за конторкой. Фолко перевел дух и продолжал. Он и сам не заметил, как постепенно стало угасать в окнах багряное закатное зарево, постепенно он свернул на свою собственную историю, чтобы подвести беседу, как и было условлено у них с Торином, к происшествию в Могильниках. Теофраст слушал очень внимательно, медленно поглаживая длинными пальцами резной подлокотник и всё время глядя прямо в глаза хоббита.
Мало-помалу его рассказ перешел к описанию их встречи с Торином, правда, хоббит благоразумно опустил подлинное содержание их ночных бесед. Он рассказывал о Бэкланде, о Старом Лесе и, наконец, добрался до Поля Могильников. Краем глаза он увидел едва заметные кивки гнома – все шло как задумано. Торин сперва сам собирался начать разговор, но теперь было ясно, что хоббит справится не хуже.
– И теперь мы бы хотели спросить тебя, почтенный Теофраст, – вступил в беседу гном, когда Фолко остановился перевести дух и помочить горло глоточком из стоявшего на столе кувшина с пивом, – не можешь ли ты пояснить нам, что же такое происходит в Могильниках? То, что мы видели, странно и… страшновато, я бы сказал, чего стоят одни серые призраки!
Вздрогнув, девушка на мгновение подняла округлившиеся и ставшие совсем ребячьими серые глаза. Теофраст же опустил взгляд, и его брови чуть сдвинулись.
– Наверное, это один из тех загадочных следов темного прошлого, оставленных нам Великой Тьмою, – тихо проговорил он, и, казалось, даже дрова в камине стали трещать тише и как-то опасливее. – Никто в точности не. знает, как это началось. Известно, что в этих Могильниках похоронены павшие в многочисленных междуусобных войнах правители Корлиона, небольшого королевства на южных рубежах нынешних владений Северного Скипетра. В то время Арнор оказался разделен на несколько частей, правители которых враждовали между собой, они проливали кровь своих собратьев и стали склоняться ко злу. В архивах Элронда Полуэльфа, ушедшего за Море владетеля Ривенделла, – знаете, где это? – я нашел легенду о том, что эти правители не обрели покоя за Гремящими Морями, а, поддержанные великой силой Саурона, превратились в злобных бестелесных духов, питающихся теплом и кровью живых. Однако они были созданы – или возникали сами – до того, как было выковано Единое Кольцо, и оказались неподвластны ему – я так понимаю происходящее. Наверное, они сейчас лишены хозяина… А быть может, есть еще какое-то объяснение. – Он пожал плечами. – Думаю, только Кэрдан знает, да и то вряд ли. Он никогда не интересовался делами Средиземья, его вечно влечет подвластное его народу Море. Да, призраки эти – вещь страшная, так что наш почтенный хоббит проявил исключительную отвагу!
Фолко покраснел от похвалы.
– Но вы не первые, кто спрашивает меня о Могильниках, – вдруг задумавшись на мгновение, продолжал Теофраст. – Много лет назад этот же вопрос мне задавал еще один человек. Да вы, впрочем, его даже видели.
Он с улыбкой посмотрел на изумленных друзей – двоих из них, потому что третий. Малыш, уже мирно посапывал, привалившись головой, как и в первый вечер, к плечу хоббита.
– Вы видели его вчера, он был вместе со мною в “Ножнах Андарила”, – продолжал Теофраст. – Его зовут Олмер, он золотоискатель из Дэйла. Я знаю его уже лет двенадцать, он часто рассказывал мне много интересного из происходящих на Востоке событий. А однажды спросил и про Могильники. Это было в его последний приход, он вообще редко появляется в Аннуминасе, примерно раз в год, а наша теперешняя встреча состоялась после пятилетнего перерыва. О, он рассказал об удивительных событиях! Например, о
