реже и реже. Рассуждают так: пока еще можно неплохо пожить и здесь, а поезд обязательно вернется, и не один раз. Еще неизвестно, что ждет нас там, куда он увезет нас (говорят, что ровным счетом
— Ясно… Paradise, короче… так мне что, здесь жить предстоит? — понюхал пальцы Румбо.
— Квартиру снять будет не лишним: не на вокзале же ты будешь ночевать в ожидании поезда? Бомжи здесь не водятся.
— Чего ж так?
— Вымерли. Держи вот, кстати — на пару дней скромной жизни. — 3оя протянула ему бумажник.
Румбо не удивился, когда обнаружил в нем три тысячи рублей, кредитную карточку с намалёванным пин-кодом и водительские права на имя Анатолия Жмерина.
— Хм… мерси. Отдам, когда смогу. — он сунул бумажник в карман, а сам подумал: только бы не опять всё с начала!
— Не утруждайся… это из представительских, — во взгляде 3ои ясно читалось, что она знает о его опасениях.
— Ну, как скажешь. Кстати, а есть какие-то ориентиры насчет того, когда придет мой поезд?
3оя покачала головой:
— Он может приходить раз в неделю, может — раз в год, а может — раз в столетие. И этот единственный раз может случиться когда угодно: через век, спустя 5 лет, сегодня вечером. Но он обязательно есть — твой поезд — и он приезжает за тобой ночью. У всех, кто попадает в этот город, есть этот шанс. И единственный способ им воспользоваться — каждую ночь приходить на вокзал, занимать место и ждать.
— А трансляцию какую-нибудь этого дела по местному ТВ никак нельзя организовать?
— Организовали. В 5-ти вариантах. Многие смотрят как сериал. Но если ты услышишь свою фамилию в телевизоре, тебе же надо еще добежать до вокзала, а за это время поезд уйдёт: он стоит-то всего минут 15… поэтому всякий раз такая давка… были даже несчастные случаи. Квартиры во всех прилежащих к вокзалу зданиях давным-давно в руках мафии. Рента там — бешеная, не всякий миллионер себе позволит, ну а мэр у них давно на довольствии.
— С ума сойти, в городе Paradise есть мафия… А что за мафия? Триада?
— Мафией здесь называют правительство, Румбо. А сами они зовут себя Ангелами. Кстати, это один из их слуг всадил тебе пулю в затылок. Припоминаешь?
— Да, морду эту запомнил. Встречу — поквитаюсь. А мэр города, стало быть, Бог?
— Бог — это выборная должность. Хотя последний уже давно засиделся, и соперничающие кланы теснят его. А выборы, кстати, уже не за горами.
— А кто ходит на выборы?
— Те, кто имеет гражданство, посещает церковь… Это здесь контролируется… Да, учти, кстати: ночевать на прилежащих к вокзалу территориях законом запрещено. На Яремной площади (это в самом центре у Храма) и в других публичных местах — можно, а вокруг вокзала — нет. Могут забрать в участок.
— А в участке Ангелы отхерачат мне почки своими крыльями? — хмыкнул Румбо.
— Не самая плохая перспектива. Учитывая то, что с тобой может случиться, если ты всё же сядешь на поезд.
— То есть?!.. Ты же сказала, поезд идёт домой!
— Всё верно. Но дом неприветлив к райским изгнанникам — ты это, должно быть, слышал. Те, что возвращаются с Неба — возвращаются с определенной целью.
— Ну да, знаем… «Молния приближается — возвещают они — и гибнут как провозвестники». Что ж, стало быть, я — провозвестник молнии?
— Ты будешь ославлен и презираем, Румбо. Ты прослывешь отмороженным маньяком. Твоим именем будут пугать детей.
— Неужели. Жена изменит, друзья продадут?
Она допила фетяску, вытерла губы салфеткой:
— Ты знаешь, зачем идёшь?
— Знаю.
— Тогда, родной, ты должен быть готов ко всему. Подумай хорошенько, что там тебя ждёт, и не говори потом, что я не предупреждала… Может, лучше всё-таки в Красную Комнату? А? — 3оя сняла босоножку, вытянула над столом ногу и поманила пальцами.
— Не самая плохая перспектива! — понюхал её подошву Румбо, — Куда лучше могилы. Давай, сестра, еще по 50 грамм — и пора отваливать: посмотрим, что там у нас насчет дешевой хаты.
— Угу… ну, дерзай, удачи тебе… звони, если что! — 3оя раскрыла косметичку, достала зеркальце, поправила волосы.
Затем встала, толкнула стеклянную дверь — и исчезла за углом.
Какое-то время Румбо разглядывал оставленную на столе визитку из человеческой кожи. Потом попросил счёт, расплатился и неспешно двинулся по улице вниз.
Не без труда он нашел квартиру в районе новостроек. Цены кусались, но не жить же в хлеву.
Здесь было тихо и относительно безлюдно.
Это вообще был тихий город.
Прошедшие испытание были осторожны, молчаливы, независимы. И придерживались непонятных распорядков.
Каждую ночь Румбо являлся на вокзал и ждал поезда.
Для этого надо было выйти заранее: иначе потом будет толпа — не успеешь протолкаться. Суетно. Номера произносились невнятно. И, хотя их дублировало световое табло, последнее не со всех сторон было видно.
Румбо вначале очень волновался.
В самую первую ночь на поезд село 15 человек. Они передвигались как роботы и смеялись как одержимые.
В следующую ночь ушел всего один. Румбо запомнил номер: 2443342.
Так, ночь за ночью, приблизилось открытие туристического сезона. Местные все как-то засуетились, заквакали, словно растревоженные в болоте лягушки. Это был своего рода дерижируемый хор. Город наводнили полицейские. Румбо понял: на туристов будет охота. Город был населен людоедами.
Вскоре ночное посещение вокзала вошло в привычку. Появились знакомые, связи. Сдружился с парнем по кличке Тарантул.
Тарантул не спускался в могилу Гаврилы: он катался на Адском бронепоезде. Сел на него, после того, как долго плутал среди полузаброшенных садовых участков, атакуем омерзительного вида гибридами жука- сосальщика. Необычайно крупные клещи приводили в панику. Однажды, продираясь сквозь бурьян меж заборами, вышел к куцему полустанку. Принялся тщательно очищать себя от паразитов.
А вскоре подошел состав.
Это была сцепка двух платформ, надстроенных бронещитами с огневыми гнездами, плюс мощный локомотив. Собственно вооружение отсутствовало: очевидно, его либо сняли, либо никогда и не устанавливали.
— О чем я думал, когда садился в это чудо? — сокрушался потом Тарантул, — на этом поезде не было
