кажется? А самого интересного так и не видал… Я про корабль, в честь которого назвали кафе.
– Я на пристани бывал всего-то пару раз.
– Ох, – Сандерс почесал бороду. – На пристани «Магдалену» искать без толку. Свое она отплавала… Так и быть, слушай. Лето в тот год выдалось жаркое. На Острове это редкость – обычно дожди да туманы, а тут солнце палило так, что вскипал асфальт, а на деревьях не осталось ни одного зеленого листа. Два месяца на небе ни облачка. Поговаривали, виноваты французы, мол, из-за ядерных испытаний поменялись течения, другие винили американцев: эксперименты с климатическим оружием и все такое. Хотя по мне – какая разница? Мы жарились, пока не пришла Большая Буря… Ее у нас все так называют. По правде говоря, в жизни ничего страшнее не видел. Океан нам много задолжал за то лето, а отдал все сразу. Буря бесчинствовала два дня: рвала деревья и черепицу с крыш. Добра в море уволокла – не счесть. У меня смыло новенькую газонокосилку, у соседа – приличный «форд» вместе с гаражом и тещей. На Острове не осталось ни одного целого окна, что ни улица – то воды по колено…
Он затянулся, чтобы перевести дух и, быть может, собраться с воспоминаниями. Хотя… Мелвин всмотрелся в задумчивое лицо Сандерса и усмехнулся, сообразив, что тот просто держит паузу. Тщательно выверенную: Сандерс не раз рассказывал эту историю и наловчился цеплять слушателя. И ведь все на виду – шуточки попроще, сравнения попонятнее. Вот где сказывается отсутствие нормального телевидения: Сандерс легко занял пустующую нишу. В сезон, когда на праздник Воздушных Змеев съезжаются туристы, такая история пойдет на ура в любом баре – выслушают, да еще и пива поставят. Хороший приработок для несостоявшегося актера.
Сигарета в пальцах Сандерса истлела до фильтра. Он затушил ее о подошву, прикурил следующую и продолжил:
– Потом, когда океан приутих, мы нашли «Магдалену». Раньше, скажу тебе, отменный был корабль – красавица яхта, вся белая, как первый снег… Только волны так ее приласкали, что от красоты ничего не осталось. Помяло ее будь здоров, в днище дыра – прямо выбитый зуб в улыбке старлетки. Представь себе орхидею, на которой потопталась пара портовых грузчиков, вот такой оказалась наша «Магдалена».
– На чем грузчики потоптались? – спросила Диана, входя в комнату.
– Местные легенды, – сказал Мелвин.
Ди остановилась, принюхалась и перевела взгляд на сигарету Сандерса.
– Вы… – она чуть не задохнулась от возмущения. Схватившись за ворот футболки, Диана закашлялась.
– Не беспокойся, милая, – сказал Сандерс, как ни в чем не бывало. – «Магдалена» – корабль, так что в нашей истории никто не пострадал. Пока.
– Да вы… – взгляд, который она бросила на Мелвина, должен был испепелить его на месте. Мелвин почувствовал себя, словно человек, который на приеме у английской королевы сел на морского ежа: вроде бы надо вскочить и что-то сделать, да этикет не позволяет.
– Так что дальше с тем кораблем? – поспешил сказать он, пока Ди не завелась.
– Мы там кое-что нашли, – сказал Сандерс. – Клетки с райскими птицами. Сотни три, не меньше. Не ручаюсь, но, похоже, наша «Магдалена» занималась контрабандой редких животных. Выгодный бизнес: на черном рынке одна такая птичка стоит подороже новенького авто. Когда мы до них добрались, треть птиц умерла. Не выдержали бедняжки шторма и переохлаждения. Но большинству, к счастью, повезло…
Маневр сработал. Печальная история райских птиц мигом заставила Ди забыть про аллергию на табак.
– Бедненькие…
– Да уж, – согласился Сандерс. – Не повезло им.
– А остальных вы спасли? Сандерс хмыкнул.
– Можно сказать и так. С какой стороны посмотреть… Во время шторма клетки разбились и переломались. И вот, залезаем мы в трюм, а эти птицы вдруг рванулись нам навстречу! То еще зрелище, скажу вам… Будто на глазах рождается радуга. И мало того, что сверкает всеми цветами, еще и кричит на разные голоса, хлопает крыльями… В общем, разлетелись птицы по Острову. Кого-то мы смогли изловить, остальные не пережили наших сов, лисиц и первых холодов. Но почти месяц здесь был остров с райскими птицами. В память решили устроить праздник. С тех пор и запускаем всем городом разноцветных воздушных змеев.
– Грустная история, – сказала Диана.
– Да уж, веселого мало. Зато таинственного – хоть отбавляй. Откуда взялась «Магдалена», куда плыла? – Сандерс глубоко затянулся. – Корабль у нас есть. Груз и все дела. А с командой не сложилось. Ни единого человека на борту – ни живого, ни мертвого…
– Сбежали.
– Мы сначала тоже так подумали, но спасательный плот, круги да жилеты оказались на месте. Следов на берегу нет. Да и Остров не такое место, где можно спрятаться. И вот еще: мы вообще не нашли свидетельств того, что на борту были люди. Ни бортового журнала, ни фотографии на стене или грязной кастрюли. Не считая пары мешков птичьего корма, никакой еды…
– Корабль-призрак… – шепотом сказала Диана. К таинственным историям она относилась с большим интересом.
– Погоди, – остановил ее Сандерс. – До призраков мы еще доберемся. А «Магдалена» была настоящей. Да что там, посудина до сих пор валяется на берегу, хотя и прогнила, как дуршлаг на свалке.
– Ух ты! – вскрикнула Диана. – Вы ее покажете?
– Для тебя, милая, что угодно. Но давай не сейчас? – Диана нахмурилась. Она не терпела полумер; любая идея требовала немедленной реализации. – Я еще не рассказал самого интересного.
– Про стаю привидений? – усмехнулся Мелвин.
– Именно, – с серьезным видом кивнул Сандерс. – Впервые их заметили на следующую зиму после Большой Бури. Появляются они чаще рядом с «Магдаленой», но бывает, залетают в город. Кое-кто поговаривает, что они предвещают скорую смерть…
– На то и привидения, чтобы предвещать. Работа у них такая, – сказал Мелвин. Мимоходом он подумал, что шутку можно использовать в очередной серии «Суперкротов». Полковник Блюм и Леди Сью в заброшенном замке… Да, неплохо может получиться.
– Суеверия и шарлатанство, – буркнул Сандерс. – То, что привидения предвещают смерть, противоречит их научному объяснению…
Мелвин аж поперхнулся:
– Какому, простите, объяснению? Кажется, я что-то пропустил в развитии науки – до сих пор мне казалось, она отрицает само существование потусторонних сил.
– Официальная – может быть. Она и теорию относительности принимать не хотела. Я уж молчу про эволюцию. Истинная наука должна основываться на фактах, а факты… – Сандерс постучал по карману, куда убрал снимок.
– Факты, – повторил Мелвин. – Ну да, конечно. И что за научное объяснение?
– В «Мистерио» печатали интересную статью, объясняющую природу привидений. Один профессор написал…
– Профессор! – усмехнулся Мелвин. Он был наслышан про «научных специалистов», которые пишут для подобных изданий. Профессора выдуманных академий, признанные специалисты по несуществующим наукам – сами себе насочиняют регалий, потом ими гордятся. Сандерс остался выше сарказма.
– Тут дело в информационном поле. Существует некая невидимая и неощутимая среда – нечто вроде эфира, – способная накапливать и хранить информацию… Это словно автоматический фотоаппарат – и щелкает, и щелкает. Все, что происходит в нашем мире, отпечатывается на этом поле. Получается не кино, а бесконечный набор снимков. В виде незатухающих колебаний…
– Покадровая мультипликация, как в «Кротах», – вставила свое слово Диана.
– Похоже, – сказал Сандерс. – Смотри дальше… Тот профессор пишет, что связь здесь двусторонняя. Наш мир действует на состояние поля, но и оно оказывает на нас влияние. Правда, влияние может быть разным, например, знаменитые идеи, которые «носятся в воздухе». Несколько человек поймали одну волну, ничего особенного. Куда интереснее второй случай…
Сандерс допил пиво и поставил пустую банку на клавиатуру ноутбука. На экранной заставке Полковник
