— Ты уже спрашивала его, не так ли?
Лизель прикусила нижнюю губу и улыбнулась.
— Мне пришло это в голову, когда я возвращалась сюда… — Но, к ее радости, Мэрилин просто покачала головой и рассмеялась.
— Что именно?
— Извини, я понимаю, мне не следовало делать это, не поговорив с тобой, но я знала, что ты не будешь против.
— Что ж, пусть так, а теперь сделай для меня кое-что. Ты можешь совершить один маленький, но не очень честный поступок?
— Это не в моем характере, но, видя, как ты заинтересована… Что именно?
— Я хочу, чтобы ты стащила у Эрика его мобильный.
— Господи, зачем тебе это?
— Его сын должен быть в курсе.
— Наше дело рассказать ему?
— Может быть, нет, но… Но кто-то должен. Эрик не может продолжать прятаться от всех. Ему нужна помощь, и он должен обрести семью, которую потерял. Ты хотела бы, чтоб это были мы?
— Конечно!
— И что бы ты сделала, если бы кто-то позвонил и сказал, что ты нужна?
— Я бы примчалась.
— Тогда иди.
Лизель все еще не выглядела полностью убежденной, поэтому Мэрилин остановила Лоррейн и забрала у нее половину белья, которое та несла из прачечной.
— Я только один раз видела его, — сказала Лоррейн, имея в виду сына Эрика, — но мне показалось, он хороший.
Мэрилин твердо кивнула. Услышать от Лоррейн «хороший» дорогого стоит.
— Что ж, тогда все уладилось, я позвоню ему. Он должен знать, что происходит с его отцом. Лиз?
— Мэрл?
— Ты сделаешь?
Лизель вздохнула.
— Ладно. Я добуду его телефон.
К счастью, когда Лизель вернулась в гостиную, Эрик спал. И вид у него был такой несчастный. Обычно большинство людей во сне выглядят моложе, а он, напротив, казался старше, беззащитнее, на лице застыло напряженное, хмурое выражение. Когда она проверяла карманы его куртки, висевшей на спинке софы, то ощущала себя вором, нарушившим доверие. Для Эрика было так важно сохранить внешнее благополучие. Если его сын ничего не знает о его депрессиях, значит, Эрик сам хотел этого, не желая становиться для него обузой. Он рассказывал Лизель, как его сын мечтал о путешествиях. Как он прокладывал пути по миру, как гордился, что сделал все для осуществления своей мечты, и как он ненавидел любое препятствие, которое могло поставить под угрозу его большое приключение. Но это увлечение сына обернулось для Эрика полным одиночеством.
Лизель не могла бы представить себя в подобной ситуации, рядом всегда была сестра. Она никогда не верила суждениям вроде: ты в состоянии выбирать себе друзей, но не в состоянии выбрать семью. Если бы она могла выбрать себе родных, то выбрала бы то, что имела. Друзья приходили и уходили, живя своей жизнью… до сегодняшнего дня.
Она понимала, что, несмотря на то, что они знакомы совсем недавно, Эрик значил для них очень много. Он стал им хорошим другом с тех пор, как они приехали сюда, и теперь пришла их очередь ответить. Нет, Мэрилин, как всегда, делает все правильно. Лизель запустила руку в карман и, выудив устаревшую модель телефона, на цыпочках вышла из комнаты и вернулась на кухню.
— Отлично, — прошептала Мэрилин, несмотря на то, что они были в другом конце дома. Она взяла телефон и включила его. Список номеров был на удивление коротким. — Ты знаешь кого-нибудь, у кого пять номеров в телефоне? — вздохнула она. — Бедный, большинство входящих звонков от нас. А, вот и Эд.
Она записала телефон на свой мобильник.
— Привет, это Эд?
Продолжая разговор, она вышла, видимо, хотела быть одна. Лизель не пошла за ней, однако когда Мэрилин вернулась на кухню, она набросилась на нее с вопросами:
— Ну? Ты говорила с ним?
— Он приедет.
— Так и сказал?
— Так и сказал. Мне не пришлось его уговаривать, я просто объяснила, кто мы такие и что мы беспокоимся о его отце. Он тоже разволновался. Сказал, что это долгая история, и если мы не возражаем, он приедет, чтобы повидаться с ним. Он хотел забронировать номер. Я сказала, что это не обязательно. Он может просто быть нашим гостем.
— Еще больше бездомных и обездоленных? — улыбнулась Лизель.
— Ты не возражаешь?
Лизель обняла сестру.
— Конечно, нет. Я бы удивилась, если бы ты не предложила.
Глава 14
Прошло два дня, и рано утром разбитый старый фургон остановился в конце дорожки, как раз в тот момент, когда Мэрилин и Лизель шли из молочного магазина.
Дверца отворилась с протестующим скрипом ржавых петель, из машины высунулся мужчина и с легким акцентом кокни, произнес:
— Приветствую вас, леди.
Ботинки на толстой подошве, видавшие виды джинсы, короткие каштановые волосы с редкими седыми прядями, слегка взъерошенные и явно требующие стрижки; руки сильные, с хорошо развитой мускулатурой, через плечо перекинут невероятных размеров рюкзак — это все, что успела заметить Мэрилин с первого взгляда.
Вынимая свои вещи из багажника, он заметил, что за ним наблюдают, и нерешительно улыбнулся.
— Мэрилин? — спросил он, подходя к ним.
— Эд?
— Точно. — Он протянул руку.
Теперь, когда он подошел ближе, Мэрилин увидела, что его нос слегка искривлен, видимо, был сломан когда-то, а глаза голубые, как утреннее небо. Когда сестры кивнули, его загорелое лицо осветила радушная улыбка.
— Это Лизель.
— Рад познакомиться. Спасибо, что позвонили мне.
— Спасибо, что приехали.
— Если бы я знал раньше…
Мэрилин остановила его:
— То сразу бы приехали. Так или иначе, я рада, что вы здесь. Вам лучше пройти в дом.
Он кивнул. И затем, когда сестры снова взялись за большие корзины с бутылями молока, предложил:
— Позвольте мне это сделать. — И, подняв тяжелые корзины и непомерных размеров рюкзак, направился к входу в отель. — Куда их отнести?
— На кухню, пожалуйста. Вон туда, — сказала Мэрилин, показывая дорогу.
