— Или Стринги, — усмехнулась Лизель, развивая тему. — Могу себе представить… Вдруг я потеряю ее в парке. «Стринги, Стринги… где ты? Вы не видели мою Стринги, где моя Стринги?»
— Ты зашла слишком далеко. — Мэрилин рассмеялась и покачала головой. — А как насчет Раби?
Лизель улыбнулась.
— О, я думаю, мне понравится… Имя ей идет, Раби… — нежно произнесла Лизель. — Раби, Раби…
И собачка, которой понравился мелодичный голос Лизель, вернулась к своей новой хозяйке. И снова перевернулась на спину, подставляя ей мягкий круглый животик.
Том вскоре уехал, но прежде он попросил Лизель проводить его до машины. Там он открыл багажник и достал корзинку для собаки, две миски — одна для еды, другая для воды, — поводок, подходивший к тонкому ошейнику Раби, который уже был на ней, и большой пакет с кормом.
— Я подумал, что будет неправильно навешивать на вас покупку всего этого. Но я также не хотел показаться слишком самоуверенным и, не зная, возьмете ли вы ее, оставил все в машине, — объяснил он.
— Спасибо большое.
— Нет. Это я должен благодарить вас.
— Неправда. Я уверена, что вы без труда нашли бы ей хозяев. И скажите честно…
Он опустил голову, однако продолжал улыбаться.
— Хорошо, дело в том, что я успел влюбиться в нее, но не могу оставить у себя по другим причинам. А вы кажетесь мне добрым человеком и подарите ей дом, который я сам хотел бы дать ей.
— Вы же едва меня знаете!
— Мне кажется, я знаю вас давно.
Он подошел ближе и, взяв Лизель за руку, рассматривал ее палец.
— Выглядит прилично.
— Сделано профессионалом.
— Вы единственный представитель человечества, которому я наложил шов.
— Значит, у меня особое положение.
— Некоторые люди не согласились бы с этим утверждением.
Том улыбнулся ей, и Лизель вдруг обнаружила, что ненавидит все, что связано с именем Кэролайн. И тогда она сказала себе, что должна быть рациональной, не патологичной, и сумела улыбнуться в ответ, нормально улыбнуться — так, как улыбаются другу.
— И я помню, что говорил о тренировках, — напомнил Том Лизель и в последний раз погладил Раби, прежде чем усесться за руль. — Чем скорее мы начнем, тем лучше. Вечером в четверг, хорошо? Часов в семь?
— В четверг? Что ж, замечательно, — кивнула Лизель.
Когда он отъехал, она не могла удержаться и прошептала:
— Вы будете давать команды, а я выполнять их. О, прекрати, идиотка! — проговорила громко она, возвращаясь к мытью стекол. — Он ведь помолвлен. Помолвлен…
Глава 17
Лизель работала в ресепшен, модернизируя сайт «Совершенный отель», программу, которую Мэрилин приобрела вместе с новым компьютером, чтобы заменить устаревшую, содержавшую предыдущие данные.
Маленькая Раби свернулась у нее на коленях. Спала, как всегда, на спинке, подняв вверх лапки, что мешало Лизель печатать, но она не собиралась тревожить свою любимицу, когда та спала так сладко и так мирно.
В ресепшен было пусто, только из бара доносились взрывы смеха. Эд развлекал засидевшихся гостей, рассказывая анекдоты, даже Мэрилин оторвалась от работы и присела на барный стульчик, увлеченная рассказом.
Лизель подняла глаза, когда раздался очередной взрыв смеха, ругая себя за мрачное настроение. Ей на самом деле не стоило работать, она могла присоединиться к компании в баре и разделить их веселье. Выпить вместе с Мэрилин сухого, вина и посмеяться… Но проблема заключалась в том, что только работа могла отвлечь ее от мыслей, которые не давали, ей покоя последние два часа: уже девять часов, скоро стемнеет, и, похоже, Том не приедет ее навестить. Нет, не ее, а Раби… И зачем ему ехать так далеко, чтобы увидеть кого-то?
Она набрала на компьютере еще один адрес, чересчур сильно стуча по клавишам, и молча извергла проклятие, когда новый компьютер ни с того них сего завис.
— О, черт! — раздраженно вскрикнула Лизель.
— Что-то не ладится?
Она подняла глаза и увидела Тома. Он вошел на ресейшен и теперь с улыбкой смотрел на Лизель.
Раби издала жалостливый писк с коленей Лизель, однако, когда ее хозяйка в изумлении резко выпрямилась, собачка встала на задние лапы и начала лизать ее подбородок, потом запрыгнула на стойку реселшен и подарила ту же ласку Тому.
— Кажется, у нее все хорошо. — Он улыбнулся имягко опустил щенка на пол. — Извините, что я так поздно. Меня вызвали на ферму рядом с Кувертам. Я собирался позвонить вам по дороге, но как назло батарейка села, и я нигде не мог ее зарядить.
Лизель с усилием проглотила вздох и сумела воздержаться от того, чтобы отшлепать себя по щекам, дабы привести в чувство. Потому что постепенно до нее дошло, что Том не только здесь, но и одет в соответствии со вкусом драматической редакции Би-би-си, а именно как одеваются герои экранизаций… На нем были сапоги и бриджи, и от него пахло свежей землей и лошадьми.
Том был перепачкан землей, а в волосах у него застряли соломинки, но выглядел он потрясающе.
«Стоп! Я не нахожу его привлекательным, — сказала себе Лизель. И тут же поправила себя: — Это ложь».
— Ну как вы, все хорошо? — нахмурился Том.
— Конечно! — ответила Лизель и улыбнулась.
Она разглядела круги под глазами Тома, и вообще он выглядел усталым.
— Я выбрал это место, потому что очень люблю море, а на самом деле едва нахожу время, чтобы побыть на пляже, однако страшно хочу этого. Пойдемте прогуляемся.
— Сейчас? По темноте?
— Это только отсюда кажется, что темно, — Том протянул Лизель руку. Но она поняла, что он просил ошейник Раби, который она только что взяла с прилавка ресепшен.
Она отдала ему ошейник, Том наклонился и надел его на пушистую шейку щенка.
— Когда я надеваю Раби ошейник, она обычно ведет себя так, как будто я собираюсь задушить ее, — засмеяласьЛизель.
— Что ж, у меня обширная практика, а вы новичок в этой игре. И поверьте мне, с собаками многие вещи нужно делать играя.
— Практиковались на собственных собаках?
Он поднял голову.
— Нет, в клинике.
Лизель сбросила лодочки, заменив их кроссовками, и взяла из офиса теплое пальто Мэрилин.
— А дома нет ни одного?
— Щенка?
— Да.
— Нет.
