— Не беспокойся, старина, если ты так хочешь, ради Бога, хотя я не вижу в этом смысла. Думаешь, с той стороны залива вид лучше? Нет, не говори мне, Полагаю, все дело в девушке, за которой ты ухлестываешь. Пока Кэролайн в Лондоне, хочешь повеселиться… — заметил он со злорадством. Его очень забавляла мысль о том, что Том Спенсер обманывает Кэролайн.
Но так и было, он ее обманывал.
Он, которого в первую очередь интересовало, что у девушки за душой, производил впечатление наивного человека, а тем, кто плохо его знал, казался большим оригиналом.
Единственное, что он понял, — что он нравится Лизель и она нравится ему. И это привело его в шок.
Она, очевидно, думала в том же направлении.
— Я не привыкла делать подобные вещи, — сказала Лизель, глядя на него со смесью надежды и извинения.
— Я знаю. И это одна из черт, которая мне особенно нравится в тебе.
Одна из черт? Это значит, что есть какие-то другие? Лизель остановила себя, чтобы не спросить, какие именно. И потом, как она могла сомневаться в его чувствах после сегодняшнего вечера? Он узнал, что она собирается на свидание с Шоном Саттоном, и примчался в Падстоу, чтобы увидеть ее. Для Лизель это объяснило все. Единственный вопрос, на который она не получила ответа: куда приведет этот вечер? Но это был вопрос, над которым она не хотела задумываться. Не сейчас, когда она здесь с ним. Не сейчас, когда он нежно зажал ее лицо в ладонях и привлек к себе для очередного поцелуя.
Том открыл глаза и понял, что Лизель смотрит через его плечо на фотографию Кэролайн.
Он был не из тех мужчин, которые суетятся и прячут фотографию в ящик комода или поворачивают к стене, и поэтому просто протянул руку и поставил фотографию на кухонный стол, частично задвинув за тостер. Подальше с глаз.
«Пожалуйста, уйди из моих мыслей», — подумала Лизель, но тут случился еще один поцелуй, и он окончательно прогнал из ее головы изображение смеющейся девушки с глубокими голубыми глазами.
Не размыкая объятий и целуясь, Том и Лизель поднялись наверх в комнату. И Лизель упала на постель. Не желая терять контакт с нежной кожей ее щеки, Том последовал заней. Они начали раздевать друг друга…
И в этот момент зазвонил телефон.
— Это Шон Саттон, он выследил тебя, — горячо прошептал Том на ухо Лизель.
Она рассмеялась, но тут же подавила смех и стала серьезной.
— Ты ответишь?
— Надо бы, но я не хочу.
— Что, если это с работы? Уже за полночь, возможно, срочный вызов.
— Они позвонят Эдриану.
— Бедная Лоррейн.
— У них свидание?
— Они дома. — Лизель подбирала слова, чтобы донести смысл. — Впервые. Она готовит ужин и все такое, и поверь мне, что касается уборки, тут Лоррейн богиня, однако совершенно не умеет готовить.
Это заставило их обоих улыбнуться, несмотря на то, что телефон продолжал звонить и его звук нарушал их идиллию, словно тревожное предупреждение.
— Я включу запись и запишу звонок, — шепнул Том, обдавая теплом своего дыхания ее шею.
— Слава Богу, что это возможно, — Лизель улыбнулась и протянула губы для поцелуя.
— Она все еще не вернулась?
Мэрилин решила не спать, но все равно задремала, когда голос Эда за дверью разбудил ее.
Она подняла голову и взглянула на часы.
— Господи, ты только подумай, почти три часа! А ее нет! Господи, где она может быть?
— Я уверен, что с ней все в порядке. — Эд вошел в комнату и присел на край софы. — Если хочешь, я поеду и поищу ее.
Мэрилин покачала головой.
— Я даже не знаю, где ее искать.
— Тогда, может, я посижу с тобой?
— Думаю, ни один из нас не сможет заснуть.
— Я все равно не смогу заснуть, потому что беспокоюсь о тебе и Лизель.
Ему было приятно, что Мэрилин улыбнулась.
— Итак, что ты думаешь? Хочешь, чтобы я остался? Нет ничего хуже, чем в одиночестве кого-то ждать…
В ответ Мэрилин откинула край одеяла, давая ему место рядом.
— Ты знаешь, это впервые за три прошедших года я делю постель с мужчиной. — Она сухо рассмеялась, когда Эд залез под одеяло.
Первые проблески утреннего света просачивались через частично задернутые шторы, чайки надрывно кричали, кружа над водой. Рука Тома обнимала Лизель за талию. Его тело прижималось к ней. Щека к щеке. Он открыл глаза через несколько секунд после нее.
— Доброе утро.
— Доброе утро, — прошептала Лизель в ответ.
— Да уж, добрее трудно представить, — раздался третий голос столь неожиданно, что они оба вздрогнули так сильно, что стукнулись друг о друга. Лизель, не зная, куда деваться, еще сильнее прижалась к Тому и спряталась под одеяло.
Кэролайн сидела на стуле в углу комнаты, подобрав колени к груди, скорее сжимая, чем куря сигарету. Она казалась сейчас еще красивее, чем на фотографии, но вместо улыбки ее лицо выражало непреклонную ненависть.
Как долго она сидела здесь, никто не мог сказать.
— Не хотела будить вас. Вам вместе так… уютно, — холодно произнесла она, пока Лизель попробовала натянуть одеяло на свое обнаженное плечо. — Неудивительно, что ты вчера не ответил на мой звонок. Ты знаешь, он говорил мне, что ты очень хорошенькая, и он прав. Но он не рассказал мне, что ты шлюха!
— Кэри! — гневно оборвал ее Том.
— Не надо. — Кэролайн поднялась так резко, что стул, на котором она сидела, упал. — Ты забыл мое полное имя?
Она вышла.
Том вылез из постели и начал натягивать джинсы. Застегнув ремень, он на секунду замер и посмотрел на Лизель, она в шоке следила за ним. А его собственные глаза молили о понимании.
— Прости. Я должен за ней пойти.
Две секунды, и Лизель кивнула, и он вышел.
Как только Лизель осталась одна, она схватила свою одежду, второпях начала одеваться. Паника закралась в сердце, когда она никак не могла найти свои туфли. Но затем увидела, что они валяются в углу, и тут же вспомнила мгновения чистой радости, прежде чем вернуться к реальности, когда услышала, как хлопнула входная дверь.
Когда Лизель спустилась вниз по лестнице, Том подошел к ней.
— Она уехала, — хмуро сообщил он.
— Думаю, мне тоже лучше уехать, — ответила Лизель.
И вместо того чтобы умолять ее остаться, чего, собственно, она могла хотеть и что ей было сейчас нужнее всего, он молча кивнул.
— Я возьму ключи.
— Не надо, вызови такси, — остановила его Лизель.
— Это слишком далеко, я отвезу тебя.
Если Лизель чувствовала неловкость по дороге сюда, то она не шла ни в какое сравнение с путешествием назад в Пиран, которое протекало в полном молчании, пока они не подъехали к отелю. Ясно, что Том не знал, о чем говорить, и поэтому сказал следующее:
