Он посадил корабль под прикрытие небольшой горной цепи в нескольких километрах от лагеря. Придя пешком, он привлечет меньше внимания. К тому же, он хотел сохранить в секрете местоположение 'Валцина' на случай, если потребуется совершить поспешное бегство. Бэйн выбрался из корабля и отправился в долгий поход для встречи с Кааном и его ситскими дружками.
Восприятие этой планеты значительно отличалось от любой другой, где он успел побывать. Это был уставший мир, измотанный и истощенный бесконечными войнами, ведущимися на его поверхности. В воздухе витал нездоровый дух - словно некая заразная болезнь разума и духа. Сила на Руусане была велика: ее источником были джедаи и ситы, находившиеся здесь в огромном количестве. И все же он чувствовал, что та была в смятении, кружилась в водовороте замешательства и противоречия. Маятник не склонялся ни в сторону Тьмы, ни в сторону Света. Вместо этого обе стороны сошлись, слились воедино, превратившись в отвратительную, неопределенную серость.
Далеко на востоке Бэйн видел кромки величественных лесов Руусана. Он чувствовал джедаев, скрывающихся в их чащобах, хоть они и использовали светлую сторону, чтобы утаить себя. Лагерь ситов примостился на западе, в нескольких километрах от границ леса. Между ними простиралась обширная панорама умеренно чередующихся холмов и долин: место всех крупных битв, которые так долго велись на Руусане. Постоянные сражения перемежались шестью крупномасштабными столкновениями - битвами, в которых каждая из сторон привлекала свою полную силу, пытаясь уничтожить врага или, по крайней мере, вытеснить его с планеты. Три раза Хот и Армия Света получали превосходство; три других боя отошли в актив Каану и Братству. Но никто из победителей не проявил достаточную решительность, чтобы положить конец войне.
По едкому запаху смерти Бэйн заподозрил и о нескольких мелких стычках, недавно прошедших за эту территорию. Его подозрения подтвердились, когда он поднялся на вершину холма, и взору его открылась панорама резни. Сложно было сказать, кто победил: повсюду лежали тела, облаченные в одежды обеих сторон, перемешанные, словно бойцы даже после смерти на долгое время сцепились в ненависти. Большая часть мертвецов, похоже, была последователями джедаев и приспешниками ситов, нежели настоящими Рыцарями или членами Братства. Хотя он и заметил на нескольких темные ситские одеяния.
Над смертоносной равниной зависли 'хвастуны' - уникальная коренная форма жизни Руусана. Их было не меньше пяти; сферической формы и разного размера, от одного до двух метров в ширину. Округлые тела покрывал густой зеленый мех, тут же были выступающие по бокам придатки, похожие на плавники, и развевающиеся позади длинные лентообразные хвосты. За исключением темных, лишенных век глаз, видимые черты лица у них отсутствовали.
Отчеты сообщали, что 'хвастуны' обладали разумом, но Бэйну они казались животными, рыскающими среди останков побоища. Когда он приблизился, то понял, что они общаются, даже в отсутствие рта. Они проецировали мысленные образы поддержки и утешения, словно стремились залечить раны испещренной шрамами земли.
При приближении Бэйна они разлетелись, юркнув в разные стороны, словно причудливый косяк рыб, способный плыть по небесам. Подойдя ближе, он увидел, что 'хвастуны' собрались над раненым. Мужчина- человек был едва жив, но зияющая рана у него в животе явно свидетельствовала о том, что до ночи он не протянет.
Он носил одежды ситов, а рядом с его распростертой рукой валялись обломки светомеча. Бэйн признал в нем одного из низших студентов Академии Коррибана: настолько слабого в темной стороне, что не было даже смысла запоминать его имя. Хотя он Бэйна знал.
Простонав, мужчина перекатился на спину и, приподнявшись, присел, опершись головой и плечами на соседний камень. Его глаза - остекленевшие и расширенные - моментально прояснились и обрели фокус.
- Повелитель Бэйн..., - выдохнул он. - Каан сказал нам... что ты мертв.
Отвечать ему не было смысла, поэтому Бэйн промолчал.
- Ты пропустил сражение..., - пробормотал мужчина, едва слышимый за клокочущим журчанием крови, бьющей ключом из его горла.
Приступ кашля оборвал его слова. Он был слишком слаб даже для того, чтобы поднять руку и прикрыть рот, когда изрыгнул красные пятна крови на черные сапоги Бэйна.
- Битва была восхитительна, - наконец прохрипел он. - Это честь... пасть в таком славном бою.
Бэйн громко расхохотался, отреагировав на такую нелепость единственным подходящим ответом.
- Слава ничего не значит для мертвых, - сказал он, хотя было не совсем понятно, слышит ли его вообще мужчина в своей лихорадке.
Он повернулся, чтобы уйти, но помедлил, ощутив, как немощная рука схватила его за ногу.
- Помоги мне, Повелитель Бэйн.
Стряхнув со своего сапога вцепившуюся руку, он ответил:
- Меня зовут Дарт Бэйн.
Раздался отвратительный хруст, когда он опустил свой сапог, раскрошив череп мужчины об поддерживающие камни. Тело бойца сотряслось в конвульсии и замерло.
Чистка ситов началась.
* * *
Повелитель Каан лежал на небольшой койке у себя в палатке, закрыв глаза и бережно массируя виски. Усилие, которое требовалось, чтобы удерживать последователей в сжатом кулаке, давалось высокой ценой, и голова его постоянно пульсировала тупой и неотступной болью.
Несмотря на успех в недавних сражениях с джедаями, настроение в лагере ситов было напряженным. Они пробыли на Руусане слишком долго - бесконечно долго - а сообщения о победах Республики в отдаленных системах все продолжали просачиваться. Даже с его способностью манипулировать и воздействовать на разумы других Темных Повелителей, становилось все сложнее сохранять сосредоточенность Братства на борьбе против Армии Света.
Он знал, что есть один верный путь покончить с войной, и покончить быстро. Ментальная бомба. Каан провел много ночей, гадая, решится ли воспользоваться ею. Если они заманят джедаев в ловушку и используют ментальную бомбу, ее взрыв полностью изничтожит врага. Но будет ли объединенная воля
