Теперь они выражали свою волю радостными возгласами:
– Папа Иоанн! Папа Иоанн! Папа Иоанн!
Джоанна простерла к ним руки, чувствуя, как возвышается ее дух. Божественное прозрение, которого лишь вчера она тщетно пыталась достичь, внезапно снизошло на нее. Господь допустил, чтобы это случилось, следовательно на то Его Воля. Все сомнения и страхи сменила великая радостная уверенность: в этом мое предназначение и это мой народ.
Джоанна благословляла любовь, которую она несла им. Она будет защищать их всю жизнь.
И, возможно, в конце Господь простит ее.
Стоя рядом, Джеральд с удивлением смотрел на Джоанну. Она вся сияла, преображенная неизъяснимой радостью, ее лицо излучало свет. Только он, знавший Джоанну очень хорошо, догадывался о том, что происходило в ее душе. А это было гораздо важнее торжественной церемонии. Когда Джеральд наблюдал, как Джоанна принимает поздравления толпы, сердце его разрывалось от боли: женщина, которую он так любил, была потеряна для него навсегда. Но никогда еще Джеральд не любил ее так сильно, как теперь.
Глава 27
Вступив на папский престол, прежде всего Джоанна посетила город. В сопровождении свиты и гвардейцев она обошла каждый из семи церковных округов, приветствуя людей и выслушивая их жалобы и просьбы.
В конце маршрута первосвященник Дезитерий повел ее по Виа Лата, подальше от реки.
– Как насчет Кампус Маритус? – спросила она.
Люди из свиты Папы с ужасом переглянулись. Кампус Маритус, самый бедный район Рима, находился в нижней долине Тибра. Это было болотистое и глухое место. В славные времена Римской Республики в этом месте молились языческому богу Марсу. Теперь по некогда прекрасным улицам бродили только голодные псы, оборванные нищие и воры.
– Мы не осмеливаемся ходить туда, ваше святейшество, – сказал Дезитерий. – Место заражено тифом и холерой.
Но Джоанна уже направилась в сторону реки в сопровождении Джеральда и его гвардейцев. Дезитерию и свите пришлось следовать за ними.
Ряды тесных перенаселенных бараков для бедных тянулись вдоль грязных улиц до самого берега реки. Гнилые стены давно покосились. Некоторые бараки рухнули, и полусгнившие деревья завалили улицы. Над головами тянулись полуразрушенные арки акведука Марса, когда-то считавшегося одним из чудес света. Теперь с его полуразрушенных стен капала зловонная жижа. Она скапливалась внизу в черных, протухших лужах, где плодились болезнетворные микробы.
Несколько нищих собрались у котелка. На костре, сложенном из хвороста и сухого помета, готовили зловонную еду. На улицах лежала липкая тина, оставшаяся здесь после разливов Тибра. Канавы были заполнены отбросами и экскрементами. Горячий летний воздух издавал зловоние, повсюду жужжали назойливые мухи, под ногами сновали крысы и прочие грызуны.
– Божье проклятье! – прошептал Джеральд. – Это сущая клоака.
Джоанна очень хорошо знала, что такое нищета, но увиденное было выше ее понимания.
Перед костром, на котором готовилась пища, съежившись, сидели двое маленьких детей. Сквозь дыры в одежде Джоанна заметила, какие они тощие. Их голые ножки были обмотаны грязными тряпками. Самого маленького, несомненно, лихорадило. Несмотря на жару, он дрожал всем тельцем. Джоанна сняла свою льняную фелонь и осторожно завернула в нее малыша. Мальчик потерся щекой о тонкую ткань, которая показалась ему самой нежной на свете.
Она почувствовала, как кто-то потянул ее за одежду. Рядом стояла совсем маленькая девочка. Глазастый херувим вопросительно смотрел на нее.
– Ты ангел? – прозвучал нежный голосок.
Джоанна взяла ребенка за подбородок.
– Это ты ангел, малышка.
В котелке варили мясо сомнительного вида. Молодая усталая женщина с редкими светлыми волосами принесла ведро воды. «Мать детей», – подумала Джоанна, Она сама почти ребенок, ей не более шестнадцати лет.
При виде Джоанны и других прелатов глаза женщины засветились надеждой.
– Подайте Христа ради, святые отцы! – Она протянула грязную руку. – Подайте монетку на пропитание малышей. – Джоанна кивнула эконому Виктору, и тот положил в руку женщины серебряный динарий. Обрадованная, она опустила ведро и спрятала монету.
В ведре плескались нечистоты.
Теперь на Джоанну и ее свиту обратили внимание и другие обитатели трущоб. Люди, окружив их, приветствовали нового Папу. Джоанна старалась прикоснуться к ним, раздавая благословение. Но вскоре толпа так увеличилась, что стало трудно передвигаться. Джеральд приказал гвардейцам оттеснить людей, чтобы папская процессия могла вернуться на Виа Лата, на солнечный свет и свежий воздух Капитолийского холма.
– Нужно перестроить акведук Марса, – сказала Джоанна на следующее утро при встрече с верховным духовенством.
Премицерий Паскаль удивленно поднял брови.
– Реставрация христианских сооружений была бы более достойным началом правления, ваше святейшество.
– Какая польза беднякам, если церквей станет больше? – возразила она. – В Риме их предостаточно. Но отремонтированный акведук спасет немало жизней.
– Проект рискованный, – заметил эконом Виктор. – Вполне возможно, что он неосуществим.
Отрицать этого Джоанна не могла. Перестройка акведука, вероятно, невозможна при его нынешнем плачевном состоянии. Древние книги, содержавшие сведения о таких сложных сооружениях, уничтожены столетия назад. Пергаменты с драгоценными чертежами и описанием выскоблены и исписаны христианскими текстами, житиями святых и мучеников.
– Надо попытаться, – решительно сказала Джоанна. – Нельзя, чтобы люди жили в таких ужасных условиях.
Все молчали, но это не означало согласия. Верховное духовенство понимало, что бессмысленно возражать, если Святейший так решительно вознамерился осуществить этот проект.
Через минуту Паскаль спросил:
– Кто, по вашему мнению, может возглавить строительство?
– Джеральд, – ответила Джоанна.
– Главнокомандующий? – удивился Паскаль.
– Кто же еще? Он руководил строительством Стены Льва. Многие не верили в успех этого дела.
Через неделю после коронации Джоанна заметила, что Джеральд несчастен. Постоянно находиться рядом было трудно для них обоих. Она, по крайней мере, занималась важными делами, ясно понимала свою миссию и предназначение. Джеральд же скучал и нервничал. Джоанна знала об этом. Они и прежде без слов, понимали друг друга.
Когда Джеральд однажды подошел к ней, она рассказала ему о своей идее перестройки акведука Марса.
Он задумчиво нахмурился.
– Возле Тиволи акведук уходит под землю, его тоннели проходят под несколькими холмами. Если в этом месте он разрушен, восстановить его будет нелегко.
Джоанна улыбнулась: значит, Джеральд размышляет над ее проектом, учитывая все проблемы, связанные с ним.
– Если это можно осуществить, только ты справишься с такой задачей.
– Ты уверена, что хочешь именно этого? – Джеральд смотрел на нее не в силах скрыть охватившую его
