улыбнулась.
— Прекрасно. — Скинув плетеные сандалии, одним плавным, тягучим движением распласталась рядом и прошептала на ухо напрягшемуся, как струна, чужаку: — И станет моя жизнь вашей, и тело, и душа, и владения мои…
— Что-о? — Он задохнулся, резко разворачиваясь и прижимая к постели мою руку, которой я легко коснулась его лица.
От возмущения или какого-то другого чувства его дыхание участилось, и кожу залил горячечный румянец?
Высвободив руку и размяв занывшие пальцы, проговорила:
— Тиш-ше… вы вправе не согласиться…
— Но зачем? Не понимаю… — Он навис надо мною, пристально вглядываясь в лицо.
— О, это просто… Но я была о вас лучшего мнения, — торопливо, пока Ромиш не начал возражать, зашептала я. — Или Никлас напоил вас маковым отваром? Послушайте, супружество по безземельному обряду — это выход. Взяв сеамни бусины, влившись в род, вы сможете пользоваться всеми правами саеша. Например, воспользоваться скоростной леккой… — я искушала, уговаривала, — и «Краста» Домчит вас до Жемчужины за три-четыре дня. И вы без приглашения сможете войти в любой замок, как равный, и никто не посмеет вас остановить…
— Как… интересно…
Мужчина затаил дыхание и замер на подушках. Лежа вплотную и касаясь худощавого тела, скрытого покрываем, бедром, боком и плечом, я ощущала, как расслабляются мышцы. Тепло, хорошо… и можно, кажется, бесконечно так лежать, созерцая пляшущие по потолку тени. Желтые огоньки свечей колыхались в ритме волны, облизывающей подножие моего замка, вытканные на задранном пологе узоры блестели золотистой нитью.
— О да… И как новый саеш острова Ситар вы сможете без проблем попасть на любой Совет, включая Великий. Подумайте…
Ромиш затих, рассчитывая плюсы и минусы моего предложения. Согласись, согласись же! Я стиснула кулаки…
Помолчав, мужчина криво улыбнулся:
— В этом безумии есть смысл… Но, — мужчина развернулся на бок и потянул меня за короткую прядь у виска, — что получите вы, сеамни?
— Супруга-чужака. И возможность жить в собственном доме… Ах да, морем добираться безопаснее. Мою лекку не догонит ни одна рукка айр-ри.[9]
— Это… тоже аргумент. — Шершавая уверенная рука взъерошила волосы.
— Так что? Вы согласны связать себя узами со мной?
— К чему такая спешка?
— Только ради вас… и меня, и моих людей. — Я прикусила губу почти до крови, глядя сверху вниз в худое, резко очерченное лицо. Сейчас важна честность. И доверие… — Через несколько дней, если у острова не появится саеш, в права владения вступит брат моей матери. Вы должны предстать перед домовым камнем раньше, иначе непременно случится усобица.
— Как у вас все сложно. — В тихом шепоте слышится мягкая насмешка. — Я не смогу… как вы выражаетесь, предстать.
— Пустяки, его вам принесут… Так вы согласны? — Нет-нет, ни в коем случае в голосе не должна прорезаться радость.
— А почему именно я?
— У меня нет выбора. К тому же вы — чужеземец… В вас нет пиетета перед нами, владетелями… Можно выйти за местного, но… ни один из вольных не захочет связываться со мной, да и я сама… не горю желанием становиться прислугой в собственном доме. К тому же, — я лукаво улыбнулась, — вы не будете жить здесь постоянно.
Замолчав, я уставилась на мужчину. Он хмыкнул:
— Лиса! Пожалуй, я соглашусь. Хотя вы получите больше!
— Любой ценой, — напомнила я сказанное ранее, — любой ценой. К тому же все, что есть в замке, включая сокровищницу, будет принадлежать вам! Я покажу… Единственное — брак должен быть заключен по местным обычаям.
— Логично. Руку дайте, пожалуйста.
Я протянула ее ладонью вверх. Он провел пальцем по запястью, круговым движением обвел мозоли от веревок. Странная, необычная ласка, от прикосновений хочется мурлыкать, прижимаясь вплотную.
— Вы предпочитаете фиктивный брак?
— Нет… Острову нужен наследник…
Мысли странным образом разбегались, и я сосредоточилась на танце маленьких оранжевых огоньков и медленно оплывающем на стол с длинных свечей воске. Разноцветные лужицы, расплываясь незнакомыми цветами, медленно светлели, застывая.
— Должен признать, это служит дополнительным аргументом в пользу вашего предложения. То, что фиктивным супружество не будет…
Удивленно выдохнув, коснулась его губ кончиками пальцев.
— Вы весьма привлекательны, сеамни, — заметил он, и я отшатнулась, отдернув руку и едва не свалившись с кровати. Впрочем, это приятно… услышать такое.
— Вы льстите мне, гость, — совладав с недоумением, стремительно поднялась, сбрасывая странное наваждение. — Надо послать за жрецом.
— Делайте все, что полагаете подобающим.
Едва занялся рассвет, от узкого причала отвалила лодка и направилась к деревне. На веслах сидело двое стражников, которых этой ночью сморил сон, еще двое составляли им компанию. Они должны были доставить в замок старого Эрнэ, жреца, окольцовывавшего еще моего деда. Проследив за ними сверху, на миг зажмурилась, подставляя лицо солнцу, медленно выползающему из розовеющего моря на не менее розовое небо. А потом пошла вниз.
Все обитатели замка, включая повариху и сестру, были в шоке от моего решения, но мгновенно, стоило напомнить о грядущей смене владетеля бусины, признали за мной право. И подчинились. Мартэ, бросив утирать слезы краем так и не намотанной на темные волосы грады и неожиданно обретя самое радужное настроение, окунула меня в обрядовые заботы с головой: в ее сундуках чего только не было. Длинное светло-синее платье свободного кроя, легкое черное покрывало, серебристая кружевная сеть на волосы, дабы скрыть их неподобающую длину. Самое главное — облачение. Но и ароматная ванна, смягчающие кожу притирания, масла и полировка для ногтей… в восемь рук Риин, Мартэ и две служанки вертели, крутили, щупали и наряжали. Сестра, неожиданно вспомнив что-то, стремительно умчалась вниз по ступеням. По башне разнесся перестук каблучков и короткое резкое слово, когда она, резко развернувшись, зацепилась краем светло-желтой туники за косяк. Назад примчалась, бренча серебряными венчальными браслетами.
— Это старая Илишша отдала — велела передать, что это ее родителей. Не сочти за наглость, сестра, разреши мне подать их? — протараторило счастье мое.
— Конечно, дорогая. Скоро и ты замуж выйдешь! И счастлива будешь, я обещаю.
Я крепко обняла девушку и коснулась губами ее щеки. Утерла слезинку, сбегающую по щеке. Все наладится, правда…
Тут две девушки-рыбачки налетели на меня, вплетая в короткие волосы тонкие разноцветные веревочки, делая их зрительно длиннее. Они так безжалостно дергали пряди, что стало не до разговоров и даже не до размышлений о том, правильно ли я поступаю.
В конце концов, все остальные уверены, что сеамни не умеет ошибаться.
Комната в гостевой башне была прибрана, украшена светлыми шелковыми лентами и несколькими дюжинами свечей. Тихий шорох длинных светлых жреческих одеяний, почтительное молчание сестры, Мартэ и свидетелей в коротких серых туниках. Мелодичное звяканье длинных тонких цепочек, развешанных на потолке. К ним были прицеплены лампадки, фитили тихо тлели за ажурными решетками. Странная,
