придумал рискованный план. Он сделал несколько дерзких маневров на чистом участке моря, а потом вдруг направил лодку на минное поле, заставив тем самым дозорные корабли отстать от него, после чего он безопасно ушел на глубину.
Потом лодка продолжила выполнение задания штаба — галс за галсом прошла весь маршрут.
На обратном переходе с прорывом противолодочного заграждения у берега Порккала-Удд акустик доложил, что слышит частые взрывы.
Что же это означало?
Маринеско поднял перископ и увидел транспорт водоизмещением около 7000 тонн и две шхуны, шедшие под охраной трех боевых катеров. Эти катера в порядке профилактики бросали глубинные бомбы, то бишь «пугали», и тем самым выдали движение своего конвоя.
Сложилась удобная ситуация для торпедной атаки. Маринеско пошел в атаку и дал залп из правого торпедного аппарата.
Прогремел взрыв, и через перископ командир увидел поднятую над морем корму транспорта с вращающимся гребным винтом. Транспорт тонул.
Катера сначала сбились в кучу, а потом кинулись бомбить район. Они сбросили двенадцать глубинных бомб, от гидравлических ударов которых на лодке были повреждены измерительные приборы, в некоторых отсеках погас свет, в районе четвертой цистерны главного балласта лопнул шов прочного корпуса и вышел из строя гидрокомпас.
Командир пятой боевой части А.В. Новиков немедленно организовал борьбу за живучесть корабля.
С места атаки лодка, по мнению фашистов, должна была отходить в сторону Кронштадта, поэтому противолодочные катера пошли в этом направлении. Но Маринеско поступил наоборот, он повел лодку в направлении к Палдиски, то есть туда, где располагался сам противник, и благодаря этой смелой тактике оторвался от бомбежек.
По уточненным данным, затопленным оказался транспорт «Хелена». Потом М-96 маневрировала в районе противника, при этом экипаж восстанавливал поврежденные приборы и устранял другие неполадки.
За четверо суток командир собрал сведения о движении судов противника, о системе дозоров в море, о фарватере, после чего взял курс на Кронштадт.
Обратный путь был трудным. Половину его лодка прошла в подводном положении, ей пришлось очень осторожно форсировать более 20 линий минных заграждений, лодка трижды касалась минрепов и каждый раз была на грани гибели.
В назначенной точке моря лодку встречали наши катера. Здесь и случилось недоразумение.
Когда лодка всплыла, она вдруг неожиданно попала под артиллерийский обстрел советских катеров. Маринеско объявил «срочное погружение», и лодка провалилась в глубину. Вскоре она всплыла на поверхность между катерами. Те, чтобы не попасть друг в друга, перестали стрелять. Маринеско выскочил наверх и обложил катерников такими морскими ругательствами, что те перестали стрелять.
Командир звена катеров старший лейтенант А.З. Парокин узнал Александра Ивановича Маринеско. Объяснились. Парокин сказал, что на рубке лодки — свастика. Осмотрели рубку, и оказалось, что из-за облезшей краски получился какой-то похожий рисунок.
Катера провели лодку до базы. А на лодке матросы говорили:
«Хорошо, что на катерах хреновые артиллеристы, а если бы были отличники, то могли бы нас утопить. А эти никого даже не ранили. Но наградить их, конечно, не за что».
За этот поход весь экипаж подводной лодки был награжден орденами и медалями, а командир Маринеско удостоился ордена Ленина. Он им очень гордился и носил его на груди всю жизнь.
В ноябре 1942 года на этой же «Малютке» Маринеско выполнил особое задание: в тылу немцев на участке побережья Невского залива высадил, а затем взял обратно на базу нашу разведывательно- диверсионную группу.
В том же месяце ему было присвоено звание капитана 3-го ранга. Маринеско повысили в должности, назначив командиром С-13 — подводной лодки среднего водоизмещения.
В связи с прорывом блокады Ленинграда весной 1944 года появилась возможность вызвать эвакуированные семьи. Подводники были этому рады. Жена Маринеско Нина Ильинична с десятилетней дочерью Лорой приехала в Кронштадт.
С-13 имела пушки калибром 100 и 45 мм. Артиллерийское вооружение оказалось достаточно эффективным. Это качество удалось использовать 9 октября 1944 года при атаке вооруженного транспорта в районе Данцигской бухты. Маринеско первым обнаружил немецкий транспорт «Зигфрид» водоизмещением 5000 тонн и вышел на позицию для атаки. Понятно, что «Зигфрид» шел в состоянии повышенной боевой готовности. Он обнаружил подводную лодку и немедленно приготовился к маневрированию.
Маринеско дал первый залп двумя торпедами носовых аппаратов.
Транспорту повезло. Наблюдатели увидели следы торпед, и командиру удалось отвернуть судно от ударов. Во второй раз наблюдателям противника снова посчастливилось. Они опять заметили следы торпед следующего залпа, и транспорт снова уклонился от ударов.
Командир «Зигфрида» понял, что подводная лодка израсходовала основной запас торпед. Но, как оказалось, это не спасло его корабль.
Не имея времени перезарядить торпедные аппараты, Маринеско решил уничтожить транспорт артиллерийским огнем. Лодка всплыла. Артиллеристы молниеносно навели стволы орудий на транспорт и открыли огонь, с транспорта ответили из пушки и автоматов.
Подводная часть корпуса транспорта была разбита, и вскоре он затонул.
За этот бой Маринеско был награжден орденом Красного Знамени, остальные члены экипажа — орденами Отечественной войны, Красной Звезды и медалями.
Поражения Германии в войне, безусловно, отразились на загруженности морских коммуникаций, в том числе и на Балтийском море. Коммуникации более плотно стали контролироваться советскими подводными лодками. Иначе и не могло быть.
Благодаря победам Советской армии Финляндия была выведена из числа союзников Германии, и 19 сентября 1944 года СССР заключил с ней соглашение о перемирии. Финское правительство позволило нашему командованию разместить часть подводных лодок на военно-морских базах этой страны.
Там же базировалась и С-13. Экипажи изредка уходили в увольнение на берег — «для размагничивания», как говорил Маринеско.
В городе Турку у Маринеско завязалось знакомство с хозяйкой гостиницы. У нее он и капитан 3-го ранга П. Лобанов встречали Новый 1945 год. Это была прекрасная и незабываемая новогодняя ночь. Симпатичная хозяйка, богатый стол, разнообразные блюда за ужином, вина — по вкусу, романсы и танцы. И главное — молодость!
Хозяйка гостиницы была патриотичной шведкой и в то же время симпатизировала русским морякам, радовалась их успехам на море.
Возвратился Маринеско на лодку с опозданием, несмотря на вызов.
В 1942 году на Балтийский флот приезжал начальник главного политуправления флота генерал- полковник И.В. Рогов, которого за крутой характер называли «Иваном Грозным». Тогда он сказал офицерам-командирам: «Не шпыняйте офицеров, создайте им лучше все условия для отдыха. А вернувшемуся из похода командиру дайте возможность встряхнуться, пусть погуляет в удовольствие, он это заслужил. Снимите лишнюю опеку с людей, которые смотрят в глаза смерти».
Несмотря на это наставление Рогова политработники чрезмерно «опекали» Александра Маринеско. С ним беседовали, его распекали, ругали за «связи» с иностранцами и стремились подавить его волю.
А ведь он потопил уже два транспорта противника и готовился к новым походам.
К январскому походу 1945 года из «эсок» оставалась в строю лишь С-13 и заменить Маринеско было некем. Поэтому его решили потихоньку «сплавить» в боевой поход. По его личной просьбе предоставили ему искупить «вину» кровью. Командир дивизионных подводных лодок Александр Евстафьевич Орел сказал ему:
— Иди, Саша, и без победы не возвращайся. Иначе — не простят.
