— Будто кто-то марширует, — прошептала Ари. Она подняла глаза на Лори. Личико белокурой девочки было белее мела. Ари слышала ее прерывистое дыхание. — Расслабься, — сказала она ей, как сказала бы напуганной лошади. — Дыши глубже. Постарайся глубже дышать.
РАЗ! ДНА! ТРИ! ЧЕТЫРЕ!
В этом мерном гуле различались голоса. Низкие. Мною голосов. И все они на одном дыхании вели мерный счет.
Ари прижалась к стволу, не осмеливаясь высовываться, чтобы рассмотреть, что там. Лори склонилась к загривку Бега и беззвучно всхлипывала, отчего плечи ее вздрагивали.
Бег стоял, гордо подняв голову. Ноздри у него дрожали. Он был явно смущен и зол.
—
Ари не знала, что ответить. Так она была напугана. Вдруг Бег подался вперед, фыркая и храпя. Линкольн выскочил и прикрыл своим телом могучего жеребца от надвигающейся опасности. Ари прижалась к ногам Бега. Земля тряслась от невидимого марширующего войска.
Ей надо видеть! Ари пробралась вперед и укрылась за кучей листвы, наваленной у корней огромного дерева.
Марширующие шли лесом.
Ари укусила себя за кулак, чтобы не закричать.
Их было огромное множество, — наверное, не меньше сотни. Угольно-черных с красными глазами, глазами демонов. И у каждого изо лба торчал железный рог.
Черные единороги.
Целое войско.
От них исходил страх и ужас. Ужас был в самом воздухе, которым они дышали, ужас исходил из почвы, по которой они ступали. Они парами проходили мимо того места, где прятались Ари и ее спутники. Их горящие глаза, не мигая, смотрели прямо перед собой. Они были черней угля, черней черной ночи.
У Ари во рту пересохло. Она учащенно дышала и едва не лишилась сознания от всей этой жути. В глазах все поплыло.
Когда Ари открыла глаза, черного воинства уже и след простыл. Воздух был чист и свеж, земля не провалилась. Как будто ничего и не было.
— Лори? — Ари сама удивилась, с каким спокойствием она спрашивала. — Ты жива?
— Кажется, — не проговорила, а пропищала она. — Ты смотрела?
— Да.
— Что это такое было?
— А ты смотрела?
— Нет, — Лори помолчала. — То есть да.
— Тогда ты и сама знаешь что. — Ари прекрасно понимала, что Лори была так напугана, что не посмела поднять голову с шеи Бега. Если она скажет Лори, что это были черные единороги с красными глазами, само воплощение зла, белокурая девочка от страха разревется так, что будет потоп. И им никогда не выбраться из этого леса.
— Я толком ничего не видела. Что же это такое было?
— Да просто… э… просто медведи.
— Медведи! — Лори прямо подпрыгнула.
Линкольн с упреком взглянул на Ари.
И как это тебя угораздило! Она же теперь не уймется до самой деревни.
— МЕДВЕДИ! — Лори ударила пятками Бега в бока. Конь поднял голову и взглянул на Ари.
— Ни в коем случае! Нам надо, — вздохнула Ари, — нам надо идти. Может, она замолчит, когда поймет, что мы в безопасности.
Дальше они шли молча. Страх не оставлял их.
Через полчаса Линкольн вывел их на край деревни, и они в первый раз увидели ее вблизи. Но сколько Ари ни смотрела, сказать, опасна она или безопасна, она не могла. Но там был знак. И знак говорил: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В БАЛИНОР».
Ари остановилась. Пригляделась. И ледяной ветер коснулся ее сердца. Что это такое? Что это такое?
Впереди была не просто деревня.
Она сделала шаг. Потом еще.
Поиски
Глава первая
В Небесной долине был прекрасный день. Солнце стояло в зените над темно-зелеными лугами. Легкий вечерок шелестел в листьях сапфировых ив, растущих по берегам Державной реки. Единороги из стада Небесной долины мирно паслись на солнышке, каждый из них имел свой цвет, соответствующий цвету радуги. Прекрасный лиловый единорог с серебряной гривой и таким же хвостом пристально смотрел вниз на стадо с вершины Восточного хребта. Это была Аталанта Сновещательница, супруга Золотого Нуминора и советница стада. В ее темно-лиловых глазах стояла тревога. Небесной долине грозила беда. Старые враги стада не знали покоя. Тень войны замаячила над долиной.
Аталанта глубоко вздохнула. В обычное время она бы проводила первый урок со своим преемником сновещательница уже выбрала подходящую кандидатуру — Деви, жеребенка единорога, который был только что отнят от груди, но уже проявлял смелость и любопытство, необходимые для нелегкой жизни Сновещателя. Но сегодня Аталанте пришлось поговорить с Наной, Попечительницей Стада, и попросить ее отменить первый урок Деви. Времена наступили тяжелые, и ей надо было посоветоваться с Нуминором о том, что следует предпринять в дальнейшем.
Аталанта повернулась и поднялась по Восточному хребту к пещере Нуминора. Внизу на солнце паслись единороги. Взрослые образовали круг вокруг сосунков, чтобы защитить их в случае опасности. Сверху малыши казались серебристо-серым пятном в середине разноцветного стада. Маленький Деви смотрел вверх и наблюдал, как Аталанта скрылась за вершиной Восточного хребта. Попечительница Нана только что сказала ему, что он не сможет получить свой первый урок, и Деви не скрывал своего разочарования.
— Но почему же я не смогу позаниматься со Сновещательницей? — спрашивал он своим милым тоненьким голоском, чуть не плача. — Ведь я хорошо себя веду.
— Ты ведь знаешь, что у Сновещательницы очень важные дела, — сказала Нана. Сама Нана была нежно-розового цвета, а ее рог, грива и хвост — цвета слоновой кости. Нана была круглой и мягкой, и к ней можно было так уютно прижаться. — Но Аталанта всегда держит свое слово. Скоро она преподаст тебе первый урок, Деви. Только не сегодня.
— Значит, мне можно идти играть?
Нана вздохнула. Как и все жеребята, Деви был жемчужного цвета. Потом, когда единороги вырастали, серебристо-серый цвет менялся на один из цветов радуги. Нана уже знала, каким станет Деви в год — шоколадно-коричневым с обсидиановым рогом. Шоколадно-коричневый был самым упрямым цветом из всех, которые Нана знала, а обсидиан был самым твердым камнем. Поэтому Деви отличался наибольшим упрямством среди всех жеребят, которых она когда-либо видела, но для обучения у Аталанты эта черта характера как раз подходила как нельзя лучше. Только не сейчас.
— Не думаю, что сегодня стоит играть. Почему бы тебе не вздремнуть вместе со всеми?
Деви надул губы:
