годы…» — твердили советская пресса, радио, школьные учителя, агитаторы, партийные, профсоюзные и комсомольские деятели на бесчисленных собраниях.
Военный бюджет русских каждый год возрастал почти вдвое. Делались огромные запасы стратегического сырья, машин и оборудования, топлива, продуктов и запасных частей. Красная Армия увеличилась приблизительно с двух миллионов человек в 1938 году до шести-семи миллионов к весне 1941 года. Ускорилось строительство железных дорог и промышленных предприятий на Урале, в районах Центральной Азии и в Сибири.
На все эти мероприятия уходила та небольшая, но постоянно растущая прибыль, которую магнитогорские рабочие начали получать в виде велосипедов, наручных часов, радиоприемников, а также хорошей колбасы и других продуктов питания.
В 1939 году в магнитогорских магазинах не было сигарет, водку можно было достать лишь от случая к случаю, а ботинки и костюмы полностью исчезли из продажи. К 1940 году вновь были введены карточки на хлеб несмотря на закон, запрещающий такую практику. Не всегда можно было купить соль. Учителя и другие служащие получали хлеб в таком незначительном количестве, что его не хватало для нормального пропитания. Они пополняли свои рационы, закупая хлеб на черном рынке по спекулятивным ценам.
В то время как потребление сильно сократилось, принимались чрезвычайные меры для увеличения производительности труда. Речи и пропагандистские выступления были подкреплены суровым трудовым законодательством. Согласно целому ряду законов более чем двадцатиминутное опоздание на работу считалось преступлением и провинившимся определялся срок наказания до шести месяцев принудительных работ. Рабочие и служащие не могли уйти со своего рабочего места без письменного разрешения (такой уход также считался нарушением закона); с другой стороны, наркоматам было дано право посылать (если этого требовали интересы производства) любого работника в любую часть Советского Союза, хотел он этого или нет. В то же время директора заводов и фабрик, начальники отделов и главные инженеры несли уголовную ответственность за невыполнение плана, несоответствие выпускаемой продукции установленным стандартам, подделки документов при попытке сбыть другим предприятиям или потребителям изделия низкого качества. И это также было узаконено. Суды были загружены ведением открытых судебных процессов, в ходе которых должностным лицам, привлеченным к суду на основании этого закона, давалась возможность оправдаться. В том случае, если суд признавал их виновными, они получали срок до восьми лет тюремного заключения. Не было или почти не было никаких разговоров о фашистских шпионах, вероломных убийцах великих писателей и т. п., как это было во время проведения чисток. Подсудимым предъявлялись обвинения в том, что они произвели меньше продукции, чем это необходимо для обороны страны.
Однако в Магнитогорске эти общенациональные явления приобрели еще и чисто специфические уральские черты. Вырастали здания новых заводов без каких бы то ни было проектов. Никто не знал, что эти заводы будут производить. Одновременно прилагались огромные усилия для увеличения мощности электростанций — и это несмотря на то, что по крайней мере в Магнитогорске снабжение электроэнергией действующих предприятий уже было более чем достаточно.
Даже в Магнитогорске, за тысячи миль вдали от любой границы, делались приготовления для светомаскировки. Перекрашивали красные газохранилища в черный цвет. В магазинах и на предприятиях появились специальные полки с противогазами. Для учащихся старших классов средней школы и студентов высших учебных заведений ввели курс изучения автоматического оружия.
По мере того как война распространялась все дальше и дальше по Западной Европе, рабочие Магнитогорска и сотен других советских городов производили все больше и больше продукции, а потребляли все меньше. Необходимо было подготовиться к борьбе и разбить врага. Кто конкретно был этот враг, никто точно не знал. Но несмотря ни на что количество производимой продукции увеличивалось.
Глава II
К 1942 году промышленный район Урала стал оплотом советской обороны. Его шахты, предприятия, мастерские и цеха, поля и леса снабжали Красную Армию огромным количеством различного военного снаряжения и боеприпасов, запасными частями и другими промышленными товарами, необходимыми для того, чтобы сталинские механизированные дивизии продолжали вести военные действия.
Уральский промышленный район занимает территорию около 500 квадратных миль в центре самой большой страны в мире. Этот район России славится большими запасами полезных ископаемых: железной руды, угля, меди, алюминия, свинца, асбеста, марганца, углекислого калия, золота, серебра, платины, цинка и нефти, здесь также находятся густые леса и сотни тысяч акров пахотных земель. До 1930 года все эти сказочные богатства практически не разрабатывались. В течение десяти лет, с 1930 по 1940 год, на Урале было построено и введено в эксплуатацию около двухсот промышленных комбинатов всех видов. Этот геркулесов подвиг был осуществлен благодаря политической дальновидности Иосифа Сталина и его безжалостной настойчивости в осуществлении своей конструктивной программы строительства несмотря ни на фантастические затраты, ни на огромные трудности.
Несколько раз в конце двадцатых годов в высших политических кругах Москвы возникали оживленные споры на разные темы. Следует ли стране сконцентрироваться на развитии легкой или тяжелой промышленности? Где размещать новые фабрики и заводы — в старых промышленных районах на Украине и вокруг Ленинграда или же на Урале и в Сибири? Мнение Сталина по этим вопросам было однозначно и хорошо обосновано.
«Россия должна догнать и перегнать наиболее развитые капиталистические страны как в промышленной, так и в военной областях за десять лет, иначе эти капиталистические страны нас уничтожат», — сказал Сталин в феврале 1931 года. Далее он утверждал, что новые промышленные предприятия должны быть сконцентрированы на Урале и в Сибири, за тысячи миль вдали от ближайших границ, вне досягаемости любых вражеских бомбардировщиков. Надо создать новые отрасли промышленности. До сих пор Россия почти полностью зависела от поставок другими странами резины, других продуктов химической промышленности, станков, тракторов и многого другого. Все это могло и должно было производиться в Советском Союзе, для того чтобы обеспечить независимость страны в техническом и военном отношении.
Бухарин и многие другие старые большевики не были согласны со Сталиным. Они считали, что в первую очередь надо развивать отрасли легкой промышленности — советских людей сначала надо обеспечить товарами народного потребления, прежде чем они приступят к осуществлению программы полной индустриализации страны. Но постепенно, один за другим этих несогласных заставили замолчать. Сталин победил. Россия приступила к выполнению самого огромного плана индустриализации, который когда-либо видел мир.
В 1932 году 56 процентов всего национального дохода Советского Союза было вложено в капитальное строительство. Это было выдающееся достижение. В Соединенных Штатах в 1860–1870 годах, когда мы строили наши железные дороги и доменные печи, максимальная ежегодная рекапитализация составляла приблизительно 12 процентов национального дохода. Более того, американская индустриализация в значительной степени финансировалась европейским капиталом, в то время как рабочую силу для строительства промышленных предприятий поставляли Китай, Ирландия, Польша и другие европейские страны. Индустриализация в Советском Союзе была проведена почти без помощи иностранного капитала, если не считать несколько тысяч специалистов, работавших в Советском Союзе. Основная тяжесть этой огромной задачи легла на плечи советских людей. Индустриализация России была осуществлена потом и кровью ста шестидесяти миллионов человек этой огромной страны.
В Магнитогорске этот процесс происходил в микроскопическом масштабе. В город привозили сталь и промышленное оборудование, однако часто забывали доставлять или опаздывали с доставкой продовольствия, одежды и других необходимых запасов. В течение первого года моей жизни в этом городе о масле здесь и не слыхали. Хлеб выдавался в ограниченных количествах в строгом соответствии с рационом.
Иногда можно было достать мясо. Тысячи изможденных рабочих, у которых не было никакой еды, кроме хлеба, да иногда немного капусты и картошки, которые умирали зимой от тифа, а летом — от малярии,
