чуть ли не со слезами на глазах доказывать, что 'был Будда, был'. Вот действительно была потеха!
По учению о метемпсихозе за грехи тебя в следующем воплощении понизят в должности по шкале эволюции, например, предстанешь перед людьми в виде навозной мухи. Не сомневаюсь, что директору Казанского собора суждено жужжать над помойкой.
II
Я собирался сказать несколько слов о Кондратове в своем еженедельном выступлении по 'Голосу Америки'. Пришлось на 25 мая, что как раз было сороковым днем после его смерти. О числе 40 у Кондратова есть по крайней мере четыре произведения: 'Сорок музыкантов', 'Али-Баба и сорок разбойников', 'Сорок о сорокаградусной' и 'Сорок о сорокалетии'. Последнее написано на случай собственного сорокалетия:
40 зим заткну за пояс —
40 бед.
40 дней начну с запоя в
40 лет.
Там же он пообещал: '40 дней буду парить'.
Мистику чисел, нумерологию, он, как и все, что он знал, знал хорошо и описал исчерпывающе. Кроме четырех произведений о любимом в русском фольклоре числе сорок у него есть отдельные произведения о семи (несколько), о семидесяти семи (одно), о двенадцати, о тридцати трех, о четырех, о двадцати шести, но особенно много текстов о тройке:
3. Суть Троицы. Бессилен трижды разум.
3 попытки. 3 броска. 3 раза.
3 наследника, 3 брата… Тройка.
3-х головый змей. 3 карты и 3 тролля.
3 дороги. 3 богатыря.
3 волхва. 3 чуда. 3 царя.
3 медведя. 3 танкиста. 3 сестры.
3 семерки (3 бутылки). 3 звезды.
3 субстанции. 3 мира. 3 судьбы.
Свой литературный автопортрет он назвал 'Мои 'троицы'':
Три творческих лика:
Писатель — Ученый — Журналист
Три писательских лика:
Прозаик — Поэт — Драматург
Три прозаических лика:
Детектив-фельетон ('Нагановиана') — 'я-литература' (автобиографические романы) — 'просто проза' (рассказы повести)
Три поэтических лика:
поэзия лирическая ('Лам' — Путь) — поэзия сатирическая (Скирли) — поэзия экспериментальная ('Пузыри' + 'Конкреции' и 'Программы')
Три драматургических лика:
'Пьесны' (пьесы в стихах) — Игры и решения (экспериментальные пьесы и игры) — 'Прикладная драматургия' (для цирка и т. д.)
Три великих поэта:
Миларепа (йог-поэт Тибета, XI век) — Данте — Хлебников
Три ступени генеалогии:
1) Хлебников и русский кубофутуризм ('деды')
2) ранний Заболоцкий и обэриуты ('отцы')
3) 'неофутуристы' начала 50-х годов ('старшие братья')
Три учителя в прозе:
Генри Миллер — Джойс — Достоевский
Три учителя в драматургии:
Ионеско — обэриуты — Антонен Арто.
При этом он не только писал о числах, но и писал числами. Вслед за теми, кого он называл 'отцами', за обэриутами, он экспериментировал на границах семантических возможностей русской речи и стиха. Так он пользуется числами в одной из своих вариаций на 'Евгения Онегина'. Он называет эту вариацию 'Рыба', что на жаргоне литературных поденщиков означает бессмысленную языковую болванку, которую композитор составляет для поэта-песенника. Например, задание — написать песню о советских пограничниках. Композитор наигрывает сочиненную мелодию и напевает что-нибудь вроде: 'Подлетали бабушки к забору, занесли беднягу за барак. Привыкали дедушки к запору, но привыкнуть не могли никак'. Поэт ухватывает ритм и выдает текст на заданную тему: 'Расцветали яблони и груши, поплыли туманы над рекой. Выходила на берег Катюша, на высокий берег, на крутой…' Кондратов проделывает обратную операцию:
Мой дядя 89
6000,-70 имел
Держа 5 — 99
11 хранил в уме.
130 — 219
500 — 413
17/71/
+200/901/.
Друзья! 16 и 12,13,40,50
и суммой в 250,
12,218.
4x4 — я
16, как и вы, друзья!
Кондратовская 'рыба' только притворяется бессмыслицей. Не правда ли, здесь онегинская строфа вовсе не обессмысливается, напротив, освобожденная от сюжетной нагрузки, она демонстрирует осмысленность самого синтаксического, интонационного и ритмического каркаса пушкинского стиха? Да и числа здесь выбраны не просто какие по размеру подходят. Строчка '17/71', например, иллюстрирует столь важную для Пушкина, как и для зодчего Росси, идею симметрии. Можно было бы прокомментировать и всю остальную 'арифметику' этого текста, но характерно и то, какие слова-поплавки Кондратов оставляет среди
