ругаться, рана не очень серьезна.
– Держитесь, комиссар!
Юрген крутанул руль, и грузовик тряхнуло, когда он опрокинул одну из горящих бочек во втором ряду. Она разлилась, и горящий прометий поглотил тела убитых.
– Бежит.
Кастин прицелилась из своего болт-пистолета и выстрелила, как по мишени. Тонкий след дыма соединил дуло со спиной убегающего солдата СПО, и снаряд, пробив легкую броню, взорвался фонтаном крови и внутренностей.
– Добрый выстрел, полковник. – Я прикоснулся к микропередатчику: – Лустиг?
– Это был последний, сэр, – уныло сказал он.
Я мог понять его чувства. Расстрел практически беззащитного союзника – не то боевое крещение, какого кто-либо из нас желал для нашего соединения. Но это было необходимо, продолжал убеждать себя я.
– Раненые?
– Солдат Пенлан схлопотала рикошет. Небольшие термические ожоги, только и всего.
– Рад слышать,– сказал я. Нужно было сказать что-то, что поддержало бы их боевой дух, но едва ли не единственный раз в жизни мой хорошо подвешенный язык отказался мне повиноваться.– Скажите им… Скажите солдатам, что я благодарю их.
– Так точно, сэр. – В голосе сержанта прозвучала неожиданная нотка понимания, и я осознал, что произнес все-таки именно то, что нужно. Они так же хорошо, как я, знали, что было поставлено на кон.
После этого надолго установилось молчание. В конце концов, о чем тут было говорить.
Я надеялся, что кровавая цена, заплаченная за то, чтобы довести до конца нашу миссию, останется самым прискорбным инцидентом за эту ночь, но, конечно же, я не принял в расчет тупую ярость толпы.
Разногласия между лоялистской и ксеноистской фракциями зрели поколениями, как гнойник, и вражда залегала очень глубоко. Приближаясь к анклаву тау, мы видели следы кровавых столкновений между фракциями, которые смотрелись бы более уместно на нижних уровнях улья, чем на улицах процветающего мещанского города. Повсюду лежали, реже – свисали с фонарей тела как лоялистов, так и ксеноистов, хотя по некоторым из них невозможно было определить ни их принадлежность той или другой партии, ни что- либо еще. Кастин покачала головой.
– Вы видели что-нибудь подобное? – ошеломленно спросила она, и хотя вопрос был скорее риторическим, к ее очевидному удивлению, я кивнул.
– Нечасто.
И только перед вторжением Хаоса или орочьим набегом. Но чтобы это содеяли обычные горожане со своими соседями… Такого я раньше не видел. Я содрогнулся, раздумывая о том, как близко к поверхности обыденного существования скрывается такая дикая жестокость и с какой легкостью все, что мы стремимся защитить, может быть уничтожено в одну ночь.
– Впереди беспорядки, комиссар,– сказал Юрген, сбавляя газ.
Я вгляделся сквозь лобовое стекло. Толпа заполняла улицу, как вода запруду, особенно сильно волнуясь перед огромными бронзовыми воротами, в которые упирался проспект. Даже если б я не видел отчетливо плавные очертания здания, все равно я был бы уверен, что мы прибыли к месту назначения.
– Это периметр торгового анклава тау, – подтвердил Эль'сорат, когда я переключил свой вокс на его волну. – Но получить возможность войти может быть сложно.
– Варп раздери ваши сложности! – недипломатично гавкнул я. – Я не для того зашел так далеко и пролил всю эту кровь, чтобы остановиться так близко от цели. Я доставлю вас туда, даже если придется перебрасывать вас через стену.
– Сомневаюсь, что человеческие мышцы достаточно хорошо развиты для этого, – сухо ответил тау. Я был прав, у него есть чувство юмора. – Предпочтительнее будет избрать иную стратегию.
– У меня есть план, – предложил Юрген.
Я удивленно уставился на него. Уж что-что, а тактическое мышление никогда не было его коньком.
– Без сомнения, чрезвычайно изощренный, – сказал я.
Он, будучи абсолютно нечувствительным к сарказму, кивнул.
– Мы можем проехать через ворота, – огласил он.
Кастин издала какой-то необычный звук, что-то среднее между смешком и икотой.
– Мы бы могли, – уточнил я, – если бы не сотня мятежников между ними и нами.
– Но они же все ксеноисты, – сказал Юрген. – Так что они нас просто пропустят, нет?
«Да, они, может, так бы и поступили, – подумал я, – если бы на нас не было формы Имперской Гвардии и ехали бы мы не на грузовике Имперской Гвардии. Но все же…»
– Юрген, вы гений, – сказал я с уже меньшим зарядом сарказма. – Чего юлить, как фраг-граната на льду, когда прямой подход может сработать?
Я снова связался по воксу с Лустигом и Эль'соратом.
– Можно сделать так, чтобы тау были хорошо заметны?
Через мгновение чужаки уже стояли, окруженные по бокам солдатами, а Эль'сорат снова что-то шипел в свой вокс. Юрген заставил грузовик едва ползти и увлеченно жал на клаксон, чтобы привлечь внимание толпы. Несколько голов повернулось в нашу сторону, потом еще. Гул голосов сливался в пугающую, нарастающую волну враждебности. Несколько обломков дорожного покрытия отскочили от ветрового стекла, оставив лучистые трещинки на армированном стекле. Кастин закрыла свое окно, решив, что запах Юргена лучше, чем сотрясение мозга, по крайней мере, если недолго.
– Вы готовы? – поторопил я, радуясь тому, что я не там, сзади, в открытом кузове. И поймал себя на мысли, что идея Юргена, возможно, не самая блестящая.
– Прошу, воздержитесь, ради великого блага!
Наверное, у Эль'сората в его передатчик был встроен громкоговоритель, так что его голос разнесся над толпой. К моему изумлению, люди подчинились – замолчали и расступились перед нами. Это было настолько непохоже на то, как отреагировала толпа на Касамаре[23], бросившаяся на наши ряды с яростью берсерка в ответ на обращение командира арбитров, что я задумался о том, насколько большим влиянием на своих последователей и друг на друга обладали тау[24].
Юрген подкатил грузовик к огромным, десятиметровой высоты и шириной во весь проспект воротам как раз в тот момент, когда они начали раскрываться – совершенно бесшумно или же настолько тихо, что не было слышно за бормотанием толпы и гулом двигателя. Высадившись вместе с Кастин из кабины, чтобы проводить наших гостей, я заметил, что она глубоко вобрала воздух в легкие, едва ее каблуки коснулись земли.
– Это еще что? – раздался хриплый голос Лустига по воксу.
Нечто небольшое и быстрое устремилось вниз со стены кружась и пикируя, словно птица.
– Не стрелять, – поспешно сказал я, перебарывая собственное желание выхватить оружие. – Они все еще на своей стороне границы.
По крайней мере, формально. Я старался разглядеть то, что спускалось к нам, но оно было маленьким и быстро двигалось. В целом создавалось впечатление чего-то напоминающего тарелку с привешенной под ней винтовкой.
– Это ответная любезность, – подтвердил Эль'сорат, поразительно ловко соскакивая с платформы грузовика. – Чтобы убедится, что ваш отъезд ничем не будет затруднен.
Понимать можно было по-разному, но я предпочел расценить это как гарантию того, что толпа продолжит вести себя пристойно.
– Премного благодарен, – заверил я тау, пока остальные его сородичи вываливались из грузовика и топали в свой анклав.
Навстречу им вышли вооруженные солдаты в броне, их лица были закрыты непрозрачными щитками шлемов. Я заметил движение за стеной и всмотрелся получше.
– Дредноуты! – выдохнула Кастин.
Эти, безусловно, были достаточно велики для такого определения, но двигались с легкостью и грацией, значительно отличавшей их от Дредноутов Империума, которых мне доводилось видеть раньше. Угловатые
