уничтожить его. Если ты все ещё будешь… жив, после всего этого, мне поручено арестовать тебя по обвинениям, изложенным в карте. Или, если ты окажешь сопротивление…
– Вытаскивай его на поверхность, – спокойно приказал я Иншабелю. – Найдите ему санитара. И не спускай с него глаз.
– Слушаюсь, сэр!
– Грегор! – прохрипел Эндор, когда Иншабель поднял его. – Богом-Императором клянусь, я не собирался…
– Вытащи его отсюда! – прорычал я.
Штурм плато длился уже три часа, когда Грумман, Риччи и я вышли к котловану. В окружающих его узких туннелях и залах Ферелл Сидор силы Мадортина продолжали вести тяжёлое сражение с воинами отступника.
Риччи ослаб от полученного ножевого ранения, а все его телохранители были мертвы. У Груммана оставалось только двое касркинов, вооружённых лазерными винтовками.
Обширный котлован представлял собой яму почти километровой глубины, вырытую под открытым небом. Серебитная копия кадианского пилона покоилась на его дне, окружённая строительными лесами из адамантия. С перекладин лесов на цепях свисали сотни пыточных клеток. В каждой из них лежало заточенное и беспомощное человеческое тело.
Это и был тщательно подобранный Квиксосом арсенал преступных псайкеров, тайно приобретённых по всему Империуму. Должно быть, у него ушли десятилетия на то, чтобы собрать такую коллекцию. Можно было не сомневаться, что среди них был Эзархаддон.
– Что он делает? – спросил Риччи, и в его голосе прозвучал лёгкий страх.
– То, что мы должны остановить, – с прямой простотой, которую я оценил, ответил Грумман.
В другом ответе никто из нас и не нуждался.
Мы не давали себе расслабиться с самого начала штурма и были разгорячены боем. Но, несмотря на это, произошедшее застало нас врасплох.
Ещё мгновение назад вокруг не было никого. А в следующий миг скрытое под мантией и броней нечто уже оказалось среди нас, двигаясь настолько стремительно, что выглядело просто размытым пятном.
Столь быстро. Адски быстро.
Тело Риччи тут же оказалось взрезано вдоль всего хребта. Пока он все ещё продолжат падать лицом вниз, захлёбываясь собственной кровью, один из касркинов был разрублен в районе пояса, развалившись на две половины, и судорожно стрелял из винтовки. Второй касркин выгнулся, когда из его живота неожиданно вылез длинный тёмный клинок.
Грумман оттолкнул меня в сторону и трижды выстрелил из лазерного пистолета во вновь развернувшееся размытое пятно. Вращаясь быстрее, чем мог уследить мой взгляд, тёмный клинок отразил каждый из вылетевших выстрелов.
Голова Груммана покинула его плечи.
Квиксос, архиеретик, отступник и чудовищный радикал, развернулся ко мне раньше, чем расчленённое тело Груммана начало оседать на землю.
Я мельком увидел длинный демонический меч, Кхарнагар. Он был широким, кривым, покрытым отвратительными рунами и беспорядочно расположенными когтеобразными наростами.
Это всё, что я успел увидеть, когда клинок устремился к моему лицу.
Глава двадцать третья
В нескольких сантиметрах от моей головы кроваво-красный клинок остановился, намертво заблокированный пылающей сталью Ожесточающей.
Время словно остановилось на один удар сердца. Мы стояли друг к другу лицом, наши мечи сцепились. Пока клинки не столкнулись, благодаря своей скорости Квиксос был только размытым фантомом. Теперь он замер, взирая на меня над скрестившимся оружием.
Броня отступника была изодранной, грязной и украшенной символикой варпа. Инквизиторская инсигния на его правом наплечнике казалась неуместной. Внутри меня все восстало, когда я увидел её среди всей этой скверны.
Его древнее лицо превратилось в кошмарное, гнойное месиво. Из бровей выступали рудиментарные рога. Кожа стала тёмной, как гранит. Хрипящие аугметические кабели и имплантанты выпирали на его горле и под грязной повязкой на его голове. Сверкали налитые кровью глазные яблоки.
По правде говоря, он оказался совсем нестрашным по сравнению с чудовищным образом, созданным моим сознанием. Но это не касалось его сверхчеловеческой силы и скорости.
–
Ментальное воздействие. Его искривлённый рот оставался плотно сжатым.
Ожесточающая почувствовала, как он двигается, раньше, чем это успел понять я. Она покачнулась в моих руках. За время, которое требуется на единственный вздох, мы обменялись серией из двадцати или даже больше ударов. Когтистый клинок Кхарнагара с глухим звоном отскакивал от картайской стали. Пентаграммы Ожесточающей полыхали высвобождаемой энергией. Кхарнагар тихо застонал.
–
– Кто бы говорил! – ответил я.
Наши мечи продолжали лязгать друг о друга, пытаясь нащупать брешь, которой не находил ни один из них.
