страже единственного судоходного трафика, проложенного мимо варп-штормов Ока Ужаса. Регион, известный как Кадианские Врата, служил основным маршрутом для вторжений Хаоса, а Кадия была передовым рубежом обороны Империума. С самого начала колонизации она взращивает элитных воинов, и миллиарды её сыновей и дочерей пали, отважно защищая нашу цивилизацию.
Героически погибли, чтобы медленно исчезать в безлюдных могильниках своей родной планеты.
Это было печально, но полностью соответствовало стоическому воинскому духу всей культуры кадианцев.
Фишиг распахнул тяжёлую аксельную дверь в башенку молельни, и мы наконец укрылись от ветра.
Внутреннее помещение башни состояло всего из одной комнаты – каменного барабана с мокрыми прорезями незастекленных окон под крышей. Грубые деревянные скамьи стояли вокруг центрального алтаря. Цепи, перекинутые через потолочные балки, удерживали над алтарём огромный металлический канделябр в форме имперского орла.
В этот хмурый осенний день молельня освещалась только огнём свечей, установленных между металлических перьев распростёртых крыл аквилы. Свет был скудным, слабым и золотистым, создающим спокойную атмосферу и таинственную благость.
А ещё внутри воняло гниющей листвой акселей.
Мы сели на скамью и кратко почтили алтарь знаком аквилы, сложив руки над сердцем.
– Странно, – вздохнул Фишиг после долгой паузы. – Более года назад ты отправил меня на поиски этого порождения демонов, Черубаэля. И теперь, когда я вышел на его след, ты снова столкнулся с ним на другом конце этого треклятого сектора.
– «Странно» несколько не то слово…
– Совпадение. Это ведь совпадение?
– Не знаю. Очень похоже на то. Но это создание, Черубаэль, действует на меня столь обезоруживающе…
– Это естественно, мой друг.
Я покачал головой:
– Не из-за его могущества. Не в том дело.
– Тогда в чём же?
– В том, как он разговаривает со мной. Он говорит, что использует меня!
– Коварство демона!
– Возможно. Но он знает слишком много. Он знает… ах, будь все проклято! Он говорил мне, что наши судьбы необратимо переплетены. Словно он важен для меня, а я для него.
– Он действительно важен для тебя.
– Знаю, знаю. Как цель. Как добыча. Как немезида. Но он говорит так, словно этим все не исчерпывается. Как будто он может провидеть будущее, или читать его, или даже бывать в нём. Он говорит со мной так, словно знает, что я собираюсь сделать.
Фишиг нахмурился:
– И что это может быть, как ты думаешь?
Я поднялся и подошёл к алтарю.
– Понятия не имею! Не могу же я сделать что-нибудь такое, что порадует или поможет демону! Я не могу даже вообразить себя творящим подобное безумие!
– Поверь мне, Эйзенхорн, если бы я решил, что ты собираешься так поступить, то сам пристрелил бы тебя.
– Очень на это надеюсь.
Я умолк и поднял взгляд на мерцающий огонь свечей, увидел, какое множество моих теней, пересекаясь, накладываются друг на друга на каменном полу. Подобно бесчисленным вариациям грядущего. Я старался не смотреть на самые плотные, чёрные тени.
– Этот мерзкий отпрыск варпа просто играет с тобой, – произнёс Фишиг. – И ничего больше. Все это только игры, нацеленные на то, чтобы сбить со следа и запугать тебя.
– Если так, то зачем он сохранил мне жизнь?
Мы снова вышли к ветрам вересковой пустоши. Стенание пилона казалось мне теперь куда громче.
– Кто ещё прибыл с тобой? – спросил Фишиг.
– Эмос, Биквин, Нейл, Медея, Гусмаан и парень, которого ты не знаешь, Иншабель. Мы отправились сюда прямо с Иичана.
– Долго добирались?
– Почти шесть месяцев. До Мордии мы добрались на борту торгового судна под названием «Лучший из Орлов», а остальной путь провели в качестве гостей Адептус Механикус. Летели ни больше ни меньше на сверхтяжёлой барже «Монс Олимпус», несущей девственных Титанов к гарнизонам у Кадианских Врат.
– Вам оказали великую честь.
– Инсигния инквизитора даёт свои преимущества. Но вот что я тебе скажу, техножрецы Марса чертовски угрюмая компания для двухмесячного путешествия. Я сошёл бы с ума, если бы не турниры в регицид с Биквин.
