– Девятые небеса истины… – прошептал Нейл, проводя пальцем под одной из надписей.
– Место искупления. Территория понимания. Пятнадцатые небеса, где люди отдыхают от мук… – Кара посмотрела на Гарлона. – Что это еще за чертовщина?
Он покачал головой и, вскинув оружие, прошел в занавешенную пластеком дыру.
Одиссей Бергоссиан занимал около девятнадцати квартир в Гиблых Чердаках. Все они были пусты, чуть ли не вычищены скребком и сообщались между собой дырами, которые он пробил в стенах. Все стены, пол и потолок покрывали узоры и письмена. Изображения становились сложнее и совершеннее по мере удаления от главного входа. Все чаще безумный художник использовал цвет. Под ногами валялись брошенные огрызки восковых мелков и все больше обрывков красной бумаги.
В десятой квартире настенные росписи стали окончательно безумными. Тщательно прорисованные, полноцветные виды города. Словно нарисованные рукой опытного портретиста лица, кажущиеся живыми. Неземные существа, при взгляде на которые у Кары по коже пробегали мурашки. В замысловатых надписях, начертанных золотом и краской, упоминались такие термины, как «Зал Чистого Исцеления», «Царство Разума», «Пятьдесят первые Небеса Младших Богов» и «Новое Где-то». Некоторые фрески имели вкрапления запекшейся крови и других жидкостей тела. Нервы Кары и Нейла были на пределе. Музыка уже превратилась в отдаленный ритм. Они могли слышать завывание ветра, мечущегося в высоте.
В девятнадцатой квартире они нашли Одиссея Бергоссиана.
Абсолютно голый, он, ссутулившись, расписывал очередную стену. Рядом с ним стояла корзина с поломанными мелками, горшочками с красками и грязными кисточками. Он уже наполовину покрыл комнату рисунками. Контраст между разрисованной частью и чистым пространством вызывал какое-то неуловимо тревожное чувство.
Одиссей даже не обернулся, когда они вошли. То, что это именно Бергоссиан, Кара и Нейл поняли, когда Гарлон позвал его по имени.
Только тогда он посмотрел на них. Одиссей был молод, не более чем двадцати пяти лет от роду, а на его лице и шее виднелись отвратительные ожоги. Он закрыл лицо вымазанными в краске руками и свернулся на полу.
– Где Дрейс Базаров? – спросил Нейл.
Бергоссиан застонал и покачал головой.
– Гарлон! – воскликнула Кара.
Нейл подошел к ней, не сводя глаз с трясущегося, словно в лихорадке, молодого человека. Она указала на рисунок, над которым работал безумец, когда они вошли. Яркий, тщательно выписанный портрет Бергоссиана. А над ним, законченные только наполовину, но безошибочно узнаваемые, склонились фигуры Кары Свол и Гарлона Нейла.
– Император, храни меня! – прошептал Нейл.
Матуин уже собирался двинуться дальше, когда услышал позади себя шаги. Зэф тихо попятился в тень дверного проема.
Мимо него прошел коренастый молодой человек в одежде чернорабочего. В руках он нес ведерко с горячими рисовыми шариками и мясными палочками и три полистровых стаканчика с кофеином на подносе из прессованного картона. Человек скрылся за пластековым занавесом.
Матуин включил вокс.
– Нейл. Мне кажется, Базаров идет к вам. Хотите, чтобы я его перехватил?
– Следуй за ним. Незаметно. Мы сами возьмем его.
– Одиссей? Одиссей? Я принес обед, – кричал молодой человек, проходя по анфиладе разрисованных комнат. – Одиссей? Ты где?
– Он занят, – сказал Нейл, выходя ему навстречу и поднимая оружие.
Молодой человек судорожно вздохнул и завизжал, роняя еду и напитки. За спиной Нейла появилась Кара. Она волокла хныкающего Бергоссиана за запястье.
– Дрейс Базаров? – спросил Нейл, опуская оружие.
Молодой человек развернулся, чтобы убежать, но в его грудь уперлись стволы пулемета Матуина.
– Ну-ну-ну… – прошипел Матуин.
– Я не Базаров! – умоляюще воскликнул молодой человек, снова оборачиваясь к Нейлу.– Меня зовут Герг Лант.
– И что ты здесь делаешь? – поинтересовался Гарлон.
– Я друг! Друг Одиссея! Вот дерьмо, как знал, что Базаров втянет нас в неприятности…
– Он здесь? – спросил Нейл.
– Три кружки кофеина, – заметил Матуин.
Лант задергался.
– Наверху, – внезапно определила Кара. Она раньше остальных услышала поскрипывание потолка.
Матуин вскинул оружие.
– Нет! – закричал Нейл.– Он нужен мне живым.
Гарлон взглянул на оконце в крыше и попросил:
– Подкинь меня наверх, Кара.
