— У нас общие враги, лорд провост, — сказал Аларик. — Ваши арбитры отлично себя проявили. Просто проследите, чтобы работа была закончена и чтобы от культа ничего не осталось.
— Обязательно. Да пребудет с вами Император, командир.
— Да пребудет с вами Император, лорд провост.
Аларик поднял статую и несколько листовок. Статуя оказалась тяжелее, чем можно было предположить, словно она не желала уходить со своего места.
— Аларик — всем отделениям! Возвращаемся к «Громовому ястребу». Мы получили все, что было нужно. Санторо, прикрой нас на площади. Генхайн, встречаемся в зоне приземления. Танкред, следуй за мной.
Аларик махнул рукой воинам и по засыпанному мусором полу зашагал к выходу из зала. Космодесантники миновали усеянные телами кабинеты и часовню, прошли через вестибюль, где затихала жестокая перестрелка между Арбитрес и еретиками с верхних этажей. Теперь арбитры подсчитывали потери и помогали раненым, а пол стал липким и красным от крови.
Серые Рыцари прошли через площадь с выбоинами от снарядов и вернулись к ожидавшим их «Грозовым ястребам». Аларик, оглянувшись, увидел клубы дыма, поднимавшиеся с верхнего этажа. Марешаль последовал его совету: здание Администратума уже загорелось.
6.
«РУБИКОН»
Культ нашел себе на Виктрикс Соноре почти идеальное убежище. Администратум — как самая крупная и известная своей замкнутостью организация — мог бесконечно долго отклонять всевозможные запросы и проверки. Только личное вмешательство провоста Марешаля положило конец этой волоките, и силы правопорядка вошли, наконец, в здание.
Никто не знал, сколько времени существовал культ. В дни благоденствия Шлейфа Виктрикс Сонора был процветающим сельскохозяйственным миром с несколькими большими городами. Со временем угасло почитание святого Эвиссера, города сохранили численность населения, но лишились доходов. Самым надежным способом выжить стал разбой.
С началом упадка на Шлейфе правоохранительные силы предоставили этот мир самому себе. Военная полиция охраняла лишь имперские владения, а все остальное было оставлено гнить. Полиции не хватало ресурсов, чтобы поддерживать порядок в мире, а среди гражданского населения Шлейфа не нашлось лидера, способного восстановить порядок. Не осталось никаких сведений о том, что творилось в трущобах Виктрикс Соноры, пока культ не проник в Теоград и не завладел зданием Администратума.
Возможно даже, что все началось с подконсула. Эта пугающая догадка казалась, однако, весьма правдоподобной.
Деятельность культа по большей части протекала скрытно, но Лигейя из разрозненных донесений в архивах Трепитоса сумела сложить законченную картину. Опустившиеся жители Виктрикс Соноры в течение пятидесяти лет грабили те немногие святые места, что еще оставались на планете. Были украдены все реликвии. Двадцать лет назад неизвестные сбили грузовой корабль, вывозивший с планеты уцелевшие святыни; весь груз пропал.
Тогда влиятельные лица в Администратуме высказали предположение о разборках между кланами контрабандистов. Теперь стало ясно, что реликвии понадобились культу и он использовал свое влияние в преступном мире, чтобы их получить.
Не обошлось и без убийств, поскольку мало найдется культов, которые не давали бы выход ненависти и не восхваляли бы своих повелителей кровавыми жертвоприношениями. Культ выискивал случайных жертв по всей Виктрикс Соноре и всегда забирал с собой все части тела. Такие незначительные преступления мало что значили для разлагающихся городов планеты, но в восприятии Лигейи они засверкали драгоценными камнями. Она уверилась, что выслеженный арбитрами культ в здании Администратума был тем самым, который несколько десятков лет работал на Гаргатулота.
И сам Гаргатулот, вероятнее всего, находился где-то на Шлейфе, дергая за ниточки, которые должны вернуть его в реальное пространство.
Тысячеликий Принц во времена своего господства, пока его не изгнал Мандулис, создавал культы с так далеко идущими целями, что сами культисты редко могли их понять. И культ на Виктрикс Соноре был частью такого же непостижимого и медленно развивающегося плана.
Большинство людей не смогли бы осознать эту едва уловимую связь, но для Лигейи она была очевидной. Лигейя могла извлечь доказательства из самых несопоставимых фактов; она ощущала уверенность там, где любой другой терялся и опускал руки. Теперь Аларик ясно видел, почему Лигейя была призвана Инквизицией, и Ордо Маллеус потратил немало усилий, чтобы переманить ее из Ордо Еретикус.
Гаргатулот находится на Шлейфе, культисты на Виктрикс Соноре пострадали по его воле, и свидетельства, принесенные Алариком, только подтвердили ее выводы.
Во время стоянки на Трепитосе Лигейя поручила персоналу обставить ее комнаты так, чтобы они соответствовали статусу благородной дамы. У рабочих было три недели, пока она перерабатывала информацию. Теперь ее покои, увешанные гобеленами и отделанные панелями темного дерева, поражали глаз великолепием убранства. В открытом камине ярко пылал огонь, а старинная мебель, собранная в заброшенных помещениях крепости, была отреставрирована и отполирована до блеска. Ковры — некогда пыльные и заплесневевшие, а теперь отчищенные лучше новых — легли на деревянный пол. Пикт-экраны висели на стенах, вставленные в золоченые рамы, а вокс-комплект был встроен в крышку письменного стола из твердой древесины. Под потолком висела изящная хрустальная люстра. В углу каждой из комнат стоял культист смерти, охранник Лигейи. Безмолвные стражи были настолько молчаливы и неподвижны, что почти терялись среди роскоши, к которой стремилась Лигейя, где бы она ни оказывалась.
