всепрощения. Молящиеся приходили в экстаз: временами собрания благочестивых имперцев невозможно было отличить от сборищ культистов Гаргатулота.
Аларик начал осознавать, насколько силен Тысячеликий Принц. Один лишь слух о его существовании вызвал неизмеримые страдания и ужас.
Возможно, вся необходимая Аларику информация содержалась в архиве Трепитоса. Но молодой капитан Серых Рыцарей был не в состоянии пересмотреть все бесконечные кипы бумаг на полуистлевших полках. Весь штат подчиненных инквизитора Клаэса не раз уже пытался это сделать, но и они потерпели неудачу. Аларику оставалось работать лишь со свежими донесениями из миров Шлейфа да с той небольшой частью документов по истории системы, что была разобрана и тщательно рассортирована.
Комната над архивом была высокой и продувалась бесконечными сквозняками. Сквозь высокие стрельчатые окна пробивались скудные лучи света, с трудом рассеивая сумрак. Несколько служителей крепости сновали вдоль полок, закрывавших все стены помещения, и приносили Аларику требуемые материалы. Он понимал, что не сможет ничего обнаружить сверх того, что уже просмотрела и изучила Лигейя, но приходилось использовать любые возможности. Ставка была слишком высока, чтобы хоть чем-то пренебрегать.
Сотни донесений, лежащих перед Алариком, рассказывали о зверствах, учиненных культистами Гаргатулота. В них упоминались взрывы бомб, массовые убийства, мятежи, еретические проповеди по вокс- сети, набеги на имперские соборы, многочисленные похищения людей…
Инквизитор Лигейя могла погружаться в самое сердце тьмы, могла исследовать безумные идеи, занимавшие мысли последователей Гаргатулота. Все это было недоступно Аларику. По сравнению с Лигейей, его разум оставался закрытой комнатой.
— Брат-капитан, — раскатился под сводом знакомый низкий голос.
Аларик оторвался от кипы донесений и увидел идущего к нему через архивную комнату Танкреда. Двое работников крепости с удивлением обернулись, чтобы посмотреть на громадную фигуру: Танкред был в своих терминаторских доспехах, и его рост почти вдвое превышал рост нормального человека.
— Астропаты крепости получили послание, что Генхайн благополучно добрался до Титана.
— Хорошо. — Аларик все еще не привык, чтобы к нему обращались «брат-капитан».— Я хочу, чтобы мы были готовы к выступлению, как только «Рубикон» вернется. У нас совсем не осталось времени. Гаргатулот все ближе.
Танкред кивком указал на пачку бумаг:
— Насколько все плохо?
— Очень плохо. Ни один мир не избежал разложения. Пострадал даже Магнос Омикрон. Войска планетарной обороны не справляются. То же самое относится к правоохранительным органам. Арбитрес стараются изо всех сил, но им приходится подавлять слишком много культов.
Аларик грустно покачал головой:
— Как долго они здесь таились? Неизвестно. На Софано Секундосе было совсем другое дело. Это изолированный мир, и процесс мог идти несколько столетий. А сейчас мы столкнулись с миллионами мужчин и женщин. Сотни культов в каждом мире по всему Шлейфу. И все они соблюдали секретность, но только до сих пор.
— Военные флотилии в состоянии изолировать этот район. Надо объявить Крестовый Поход.
Танкред имел все основания так говорить: раньше случалось, что зачистке подвергались целые сектора космоса. В мирах Шабаша, в зоне Асклепиана и в некоторых других районах — все эти миры очищались Крестовым Походом войск Имперской армии и флотилий.
— Если бы Шлейф был охвачен открытым восстанием, если бы половина Имперских войск не была прикована к Оку Ужаса, Маллеус, возможно, так бы и поступил, — ответил Аларик. — Но не теперь. Гаргатулот не выступает настолько открыто, чтобы привлечь внимание всего Империума. Это наше дело.
— Ты говоришь так, словно впадаешь в отчаяние. — В голосе Танкреда прозвучали предостерегающие нотки.
— Это не отчаяние, правосудор, — ответил Аларик. — Ему нет места, пока жив хоть один из нас. Просто я все больше убеждаюсь, насколько хитер наш враг. Гаргатулот давно все это спланировал — возможно, еще до того, как Мандулис впервые его изгнал. И тот факт, что он возвращается в тот же промежуток времени, когда открылось Око Ужаса, — это не совпадение. Но у нас есть одно преимущество.
Аларик поднял пачку самых ужасающих отчетов:
— Он не выступает открыто. Это все попытка нас отвлечь. И пока дело касается Арбитрес и сил планетарной обороны, его уловка срабатывает. Но мы не такие. Мы знаем, что до тех пор, пока культисты не вызовут его в реальный мир, Гаргатулот очень уязвим. Когда он хорошенько обоснуется здесь, как раньше на Корионе IX, — ему нипочем любой Крестовый Поход, даже если мы сумеем его выследить. Но сейчас он уязвим. Он знает о нашем присутствии и боится нас.
— Но как мы его отыщем, брат-капитан? Мы не можем сражаться с тем, кого не видим.
Аларик взмахнул руками, словно бы охватывая весь архив.
— Это где-то здесь. Культисты Гаргатулота должны приготовиться к ритуалам возвращения Гаргатулота, а сейчас большая часть культов на Шлейфе заняты тем, что отвлекают силы Империума от тех, кто занят этими приготовлениями. Лигейя могла бы отфильтровать культы, проявляющие истинную активность, а не отвлекающие маневры. Но ее здесь нет, и нам придется все сделать самим.
— Тогда я лучше не стану мешать тебе работать. Мои люди будут бдительны.
— Конечно. Да ведет тебя Император, правосудор.
— И тебя тоже, брат-капитан.
