Проводник отступил в сторону. Аларик открыл дверь, и навстречу ему вырвалось густое облако ладана. Послушник с трудом подавил кашель, а Аларик вошел внутрь.
Усиленные системы организма позволяли Аларику не обращать внимания на густой дым и сумрачное освещение. Представшее перед ним зрелище было удручающим. Серевик, пожилой неприметный человек с наружностью ученого, склонился над пюпитром, сосредоточенно изучая огромный иллюстрированный фолиант. Было ясно, что архивист давно не покидал своей комнаты.
Серевик поднял взгляд на вошедших, явно собираясь сделать выговор послушнику, посмевшему нарушить его работу. Увидев Аларика, заполнившего своим телом весь дверной проем, архивист изумленно распахнул водянистые глаза и чуть не выпал из кресла. Он вскочил и отшатнулся к противоположной стене, роняя по пути стопки книг и свитки.
— Кто?.. Сохрани нас, Трон!
Аларик шагнул в комнату. Окинув взглядом помещение, он заметил в углу неубранную постель и разбросанные повсюду свитки и книги.
— Архивист Серевик?
— Главный… Главный архивист. Мачас Лаваньян Серевик.
— Отлично. Я действующий брат-капитан Серых Рыцарей Аларик на службе Инквизиции Императора.
— Инквизиция? Мы… мы чтим Императора и верно служим ему. Нет необходимости…
Аларик поднял руку:
— Мы здесь не для того, чтобы вас судить. На Шлейф надвинулась тьма, и для борьбы с ней необходимо получить кое-какую информацию.
Серевик попытался справиться со своим испугом, но его голос все еще дрожал.
— Я… слышал ночью, как они поют, даже здесь. Они говорят, что пришел их Принц…
— И они правы. Он возрождается где-то в пределах Шлейфа, и, если мы собираемся с ним сражаться, надо выяснить, где именно. Потрясения, подобные здешним, охватили все миры Шлейфа. У нас очень мало времени.
— Остальные архивисты мертвы. Здесь так много всего утрачено…
— Это не могло быть потеряно, — отрезал Аларик. — Тысячеликий Принц возродится там, где находится захоронение святого Эвиссера.
Архивист долго молчал.
— Такого захоронения не существует, — сказал он наконец.
Аларик подошел ближе и навис над Серевиком:
— Для возвращения Принцу необходимо тело Эвиссера. Он выбрал Шлейф только по этой причине.
— Брат-капитан, нет такого захоронения. И нет святого. Падение Шлейфа только подтвердит этот факт. Мы были обречены много лет назад.
Серевик кусал губы, пытаясь собраться с мыслями. Настал момент, к которому он всегда готовился, и это было для него важнее всего, важнее обороны замка.
— Что здесь происходит? — спросил Аларик.
— Брат-капитан, Имперская Инквизиция не может нас спасти. Церковь Императора должна собрать собственный совет.
— Ну, ладно. — Аларик повернулся к ожидавшему у двери Генхайну: — Сожги здесь все.
Серевик ахнул:
— Сжечь?! Но эти книги священны… Это наше…
— Замок Памяти скоро падет. Все знания попадут в руки Врага. Если Замок не принадлежит Императору, значит, он может стать оружием врагов.
— Но это невозможно! Немыслимо! Это… святотатство! Священные слова должны остаться! Их уничтожение хуже ереси!
— Раньше я считал, — спокойно заговорил Аларик, — что архивисты здесь только пытаются упрочить свое положение. Но это ведь не единственная причина, по которой вы держите все знания в памяти. Правда, Серевик?
Брат Ондурин уже снял с плеча огнемет. На его форсунке заплясал голубой огонек.
— Вы назначены сюда, чтобы охранять знания. Вы здесь, потому что Экклезиархии известно что-то о Шлейфе, о святом Эвиссере и о Гаргатулоте, и эти знания должны остаться в тайне. Но мы предлагаем все это уничтожить, так что, когда дикари разорвут вас на куски, они не найдут никаких секретов. И почему не сжечь все сразу? Мы только оказываем вам помощь. Почему ты хочешь все сохранить?
Голос Серевика прерывался рыданиями:
— Потому что… я еще жив!..
Аларик поднял руку. Ондурин опустил дуло огнемета и приготовился пустить струю пламени на сложенные в соседней келье книги.
— Экклезиархии стоило подобрать более сильного духом человека для хранения секретов. Рассказывай все, что нам нужно. Иначе все здесь сгорит, а ты будешь на это смотреть.
