отдельные элементы. Казалось, его плоть вскипела, и внезапно Рагнар оказался где-то в другом месте.
Он стоял на промерзшей равнине. В отдалении он видел машины и странных людей. Некоторые из них были одеты в серые доспехи, похожие на те, что носили Хакон и Ранек. Другие облачены в кроваво-красные панцири, богато изукрашенные бронзовыми изображениями черепов, но все же странным образом похожие на доспехи людей в сером. Люди в сером сражались с воинами в красном, и в холодном свете тусклого белого солнца Рагнар увидел, что стоит на вершине горы трупов. От его ног откатилась отрубленная голова, а под сапогами хрустнули чьи-то кости. Он осознал, что тоже одет в серые доспехи, исцарапанные и прорубленные во многих местах. На их некогда блестящей поверхности смешались его кровь, машинное масло и кровь врагов. В каждой его руке было по странному волшебному мечу – такому же, как у сержанта Хакона. У одного из них был сломан клинок и заметно поубавилось зубьев. Другой работал прерывисто, то пробуждаясь к жизни, взвизгивая и вибрируя в его руке, то замирая, словно оживляющее его заклинание переставало действовать.
Оглядевшись вокруг, Рагнар увидел мертвые тела. Здесь были Кьел, Свен и Стрибьорн, а также сержант Хакон и Ранек. А тем временем его окружили люди в красном. У некоторых были откинуты назад шлемы, и их искаженные лица являли собой кошмарные пародии на человеческие. У других в прорезях забрал сверкали ужасной ненавистью красные светящиеся глаза. Он понял, что врагов чересчур много и они слишком сильны для него. Рагнар знал, что это слуга Хоруса – адепты предельного мрака, враги Русса. Он знал, что во всей Вселенной нет убийц беспощаднее. И понимал, что до смерти ему остаются считаные мгновения.
Один из воинов в красном знаком велел своим сторонникам остановиться. Они замерли, словно гончие, повинующиеся команде хозяина, – но Рагнар знал, что это лишь временная передышка. Они все так же жаждут его крови, и даже воля их грозного вождя не сможет удерживать их долго.
Предводитель заговорил, и его низкий голос был убедительным и искренним.
– Ты – могучий воин, Рагнар, – произнес он. – Ты великий убийца. Ты достоин присоединиться к нам. Бросай свое оружие. Прими участие в ритуале крови. Предложи свою душу Хорну. Живи вечно и познай восторг вечной битвы.
«Кто такой Хорн?» – подумал Рагнар. Это имя было странно знакомо и ассоциировалось со злом. Но почему его адепты добиваются преданности Рагнара? Конечно, это не имело для него большого значения, но Рагнар понимал, что это предложение искренне, и оно отчасти взволновало его. Воин в красных доспехах предлагал ему вечность кровавой битвы – как это было обещано героям, последовавшим за Руссом. Более того, Рагнар знал: приняв участие в их ритуалах и надев красные доспехи, он более, чем когда-либо, сможет наслаждаться бойней, будучи вознагражден за измену силой столь же великой, что и у бога. На мгновение он ощутил трепет искушения. Почему бы не присоединиться к этим великим воинам? Отчего не предложить душу этому Хорну? Почему бы не получить бессмертие?
Однако, даже размышляя над этим, он испытывал отвращение. Он видел, что эти адепты тьмы – заблудшие и проклятые создания. Они утратили что-то очень важное, и эта потеря сделала их низшими существами по отношению к людям. У них даже может иметься какая-то честь, но это совсем не то, что понимал под достоинством воина Рагнар. Их искаженные тела – это отражение изуродованных душ, и этого уродства не могла скрыть изысканная красота богато изукрашенных доспехов.
Рагнар захохотал и плюнул в лицо предводителю, а затем ринулся в бой, разя мечом направо и налево. Даже вонзившиеся в его тело клинки адептов Хаоса не заставили Рагнара пожалеть о принятом решении. Но под ногами вдруг разверзлась темная яма, и совершенно внезапно, не успев понять, как это произошло, он оказался в другом месте и в другом времени...
Теперь вокруг него высились стены живой плоти цвета свежего мяса. Они были пронизаны длинными венозными трубками, по которым текли странные жидкости. Желтоватые своды из кости и хряща, поддерживавшие потолок, имели цвет старых гниющих зубов. Все вокруг покрывала омерзительно липкая красная слизь. Сапоги Рагнара издавали отвратительный сосущий звук всякий раз, когда он отрывал подошвы от пола, напоминающего язык. Воздух здесь был теплым, как кровь, спертым и тягучим. Повсюду вокруг Рагнар ощущал чуждую жизнь. Он чувствовал себя так, словно его заживо проглотила какая-то огромная чудовищная тварь.
Вновь на нем были серые доспехи, и опять его руки сжимали странное мощное оружие. В ушах звучали голоса, одновременно отдаленные и близкие. Среди них он узнал голос Кьела, Стрибьорна, Свена. Какая-то магия приносила прямо ему в уши слова, звучащие непривычно плоско и бесчувственно. Он слышал, как друзья говорят, голоса их были приглушены изумлением и страхом.
«Реально ли это?» – спросил он себя. Он не был уверен в ответе. Все вокруг воспринималось как настоящее. Он чувствовал, как под ногами колеблется пол в такт дыханию исполинской твари. Он обонял диковинную вонь ее внутренностей. Эти странные запахи оставляли у него во рту долго не исчезающий ядовитый привкус. Но как это может быть реальностью? Он ведь погиб от клинков воинов в красных доспехах. Или его еще раз воскресили, как после сражения с Беспощадными Черепами? Или же ничто вокруг не было настоящим? Не находился ли он в плену какого-то сильного заклинания?
– У этого – сильная душа, – прогремел голос в его голове. Рагнар не узнал его, но по звучанию говоривший был стар и мудр. Почти сразу же после этих слов юноша ощутил, как в его разум хлынула неведомая сила, сминая сомнения, изменяя воспоминания, заставляя жить настоящим. Его тревоги сгинули прочь, как кровь, унесенная горным ручьем. Исчезли мысли обо всем, кроме грозящей опасности, когда он услышал отдаленный рев какой-то могучей зверюги. В его ушах громко зазвучали голоса его товарищей- кандидатов. И в этих голосах слышалась паника. Рагнар рискнул бросить взгляд через плечо и увидел искаженное ужасом лицо Кьела. Остальные брели позади. Обе его руки сжимали оружие, подобное тому, которое давным-давно, в другой жизни Рагнара, применил Ранек, чтобы уничтожить морского дракона.
Рагнар понимал, что никто из них не знает, как они здесь очутились. Все смотрели на него как на главного – так было в ту ночь, когда тролль утащил Хэнка. Они полагались на его силу, его мужество и его знания. И хуже всего, что у него нет никакого представления о том, что делать. Он не знал ни где они находятся, ни как сюда попали, ни даже что за враг к ним приближается. Он был уверен лишь в одном: рядом опасный противник, и он несется на них со страшной скоростью.
– Сохраняйте спокойствие, – сказал Рагнар, надеясь, что никто не заметил нервозности в его голосе. Вновь прозвучал рев, и по спине юноши побежали мурашки. Что бы ни производило этот шум, оно было очень велико. И этих существ несколько. Звуки донеслись сзади, но в ответ на них прозвучал странный клич из коридора, что лежал впереди. Затем оттуда раздался шум, похожий на писк тысяч крыс – или, быть может, на щелканье сотен хитиновых когтей.
Шум приближался. Рагнар услышал, как Кьел в ужасе вскрикнул. Юноше пришлось сделать усилие, чтобы сохранить самообладание и не позволить страху Кьела передаться ему. В этом он преуспел лишь отчасти. Облик того, что неслось на них по коридору, приводил в трепет.
Там были сотни монстров, ростом превосходивших человека. У каждого имелось по четыре руки, оканчивавшихся здоровенными клешнями. Морды их были как из ночного кошмара – с крошечными глазками и чудовищными челюстями. Быстрые, гораздо быстрее человека, они преодолевали расстояние, отделявшее их от группы Рагнара, с такой скоростью, что глаз едва успевал уследить за ними.
– Все мы умрем! – воскликнул Кьел, и Рагнар был вынужден согласиться с ним. Тем не менее, если ему предстояло умереть, он собирался захватить с собой некоторое количество этих монстров. И он непременно сделает так, чтобы остальные последовали его примеру.
– Встаньте и сражайтесь! – крикнул он. – Или я сам вас убью, бесхребетные трусы!
Рокот магического оружия наполнил воздух. Та же магия, что когда-то убила дракона, принялась за нападающих монстров. Рагнар пригнулся, когда над его головой в чудовищ понеслись огненные стрелы. Твари умирали, но недостаточно быстро. Головы их взрывались, тела разваливались на части. Кровь и тошнотворные жидкости хлестали на живой ковер. И все же противники подбирались все ближе, словно необоримый прилив чуждого голода и ненависти. Рагнара вновь начало охватывать отчаяние. Что толку сражаться? Почему бы просто не улечься на мягкий пол и не смириться с неизбежным?
Но он отказался признать поражение. Взревев от ярости и ненависти, Рагнар прыгнул в самую гущу монстров, кося их направо и налево двумя своими клинками. Несколько чудищ занялось им, остальные понеслись дальше, к его соратникам. Юноша оказался в центре смерча из челюстей и клешней, которые раздирали его доспехи, добираясь до плоти. Все еще сражаясь, все еще стремясь убивать, он отчаянно
