Положив фотоаппарат и один из мобильников в противогазную сумку, я достал из немецкого ранца ещё одну 'лейку', в которой оставалось плёнки ровно на пять кадров, и повесил на шею. Поменял каску.
'Теперь второстепенное оружие…', - и я взял с бруствера тридцать восьмой ЭмПэ. Теперь отличить меня от одного из эсэсовцев, охранявших конвой Гиммлера, нельзя было и с пяти метров. Полевая форма СС, каска, автомат и петлицы роттенфюрера. Серёга одет примерно так же.
Нам нужно проскочить несколько десятков метров до дороги и, если там ещё кто шевелится из высокопоставленных гостей - добить и сфотографировать. А если 'правка' не нужна, то просто сделать несколько снимков. Плевое, на первый взгляд, дело…
Рванули мы, пригнувшись, через полосу отчуждения, что вдоль дороги шла, словно спортсмены- олимпийцы. Я бегу, а в голове секундомер тикает. На дороге огненный ад - огнесмесь из наших фугасов горит, горючка из разбитых машин, покрышки… А нам там ковыряться…
И надо же такому гадству случиться, что ровно в тот момент, когда мы на полдороги были, из-за леса вынырнул давешняя 'рама'. 'Твою ж мать! К лесу побежим - орлы люфтваффе поймут, что дело нечисто и для острастки могут из пулемёта… К дороге бежать - тоже подозрительно будет…'
- Серёга! - ору. - Разворачивайся в сторону леса и стреляй! - а сам автомат с плеча скинул, рукоятку из предохранительного паза выщелкнул, и короткими куда-то в сторону Минска огонь открыл.
Док в расклад въехал быстро и 'поддержал' меня огнём. Так, стреляя и пятясь, мы прошагали несколько метров, пока самолёт на разворот не пошёл.
- Арт и Док! - спокойный голос командира вернул мне улетучившуюся, было уверенность. - Двигайте к дороге, они вас уже 'срисовали'. Если что 'трещотки' у нас готовы.
'Интересно, насколько командир прав? - на ходу я выщелкнул пустой магазин и сунул его за пазуху - нечего вещдоки с моими 'пальчиками' немцам оставлять. - Визуально отличить нас от настоящих немцев с воздуха невозможно, ведём мы себя в соответствии со сложившейся ситуацией, так что остаётся только надеяться, что стрелок 'фокке-фульфа' человек разумный и просто так нас не накроет… '
До насыпи оставалось метров десять, когда из-за перекособоченного 'круппа' показался первый живой немец. В клубах чёрного дыма, подсвеченный отблесками пламени он походил на персонажа фильма ужасов из нашего времени - изодранная форма местами дымилась, лицо разбито, а из щеки торчит глубоко воткнувшаяся здоровенная щепка. Сантиметров двадцати длиной, не меньше. 'Ганса', если судить по раскачивающейся походке и тому, что он периодически начинал кружить на одном месте, явно контузило.
'Не повезло тебе, зря к нам в командировку поехал', - короткая, в два патрона очередь свалила немца.
Серёжка взобрался на насыпь и пристроился у переднего колеса одной из вставших поперёк дороги легковушек. Приподнялся, быстро заглянув в салон. Теперь показывает мене, что там кто-то живой есть. 'Ещё один везунчик!' - осколки наших самопальных 'монок' серьёзно посекли эту машину, а ударная волна начисто вынесла стёкла. Показываю Доку, что сейчас проверю и на полусогнутых вылезаю на дорогу. В окне штабного, судя по эмблеме, 'штёвера' показалось лицо очередного 'зомби'. Ещё два патрона - и недобиток заваливается назад. Теперь можно и в салон заглянуть.
'Понятно, почему этот выжил!' - осколки ударили в основном в правый борт, а этот сидел слева, вот и прикрыли его спутники. Водитель, передний пассажир и сосед офицера, застреленного мной, правки не требуют, они уже не дышат.
Оставив автомат висеть на плече, берусь за 'лейку'. Стараюсь снимать так, чтобы все сидящие в салоне попали в кадр. У застреленного мной в петлице три 'пуговицы' и две полосы - гауптштурмфюрер. А вот нарукавная лента с надписью вязью '?Adolf Hitler' - это уже интересно. Распахнув заднюю дверь и стараясь не испачкаться в крови, вытаскиваю из нагрудных карманов документы эсэсовского капитана и сидящего рядом с ним штандартенфюрера и прячу их в висящую через плечо полевую сумку. Сейчас некогда их читать, внутренний секундомер продолжает отсчитывать стремительно убегающие мгновения.
Показываю Сергею на грузовик, в котором ехали солдаты, и делаю жест, как будто кидаю что-то в воздух. Док вытягивает из-за пояса гранату-'колотушку' и, свернув колпачок на конце рукоятки и дернув шнур, отправляет 'подарок' в кузов ублюдка. Никакого шевеления там не наблюдается, но подстраховаться не помешает.
Через десять секунд, прикрывая друг друга, мы подходим к машине, в которой должен был ехать Гиммлер. Передняя часть рамы он взрыва загнулась вверх, капот открылся и заслонил собой лобовое стекло. Машина в огне. Двери закрыты.
- Док, паси! - командую нашему медику, а сам, встав на одно колено для большей устойчивости, делаю снимок.
Потом фотографирую погнутый номерной знак, валяющийся на земле. Закрываясь рукой от жара, я попытался подойти поближе.
- Арт, это Фермер! Внимание! В дальнем конце кто-то целый остался.
Поморщившись, нащупываю тангенту:
- Арт в канале. Понял тебя. Доказуху от номера первого достать не получится - всё в огне. Сейчас попробую с другого угла снимок сделать.
- Тоха, не увлекайся! - голос Саши строг. - Достаточно, если глазами увидишь. Отбой!
Сместившись на пару шагов, я, наконец, смог заглянуть внутрь машины.
'Ура! Ура! Ура!' - на заднем сидение, откинув назад голову с характерным скошенным назад подбородком, сидел он Генрих Леопольд Гиммлер - Рейхсфюрер СС, рейхсминистр внутренних дел Германии и прочая и прочая и прочая.
- Арт всем! Даю подтверждение и 'правлю' на всякий пожарный!
Добиваю оставшиеся кадры, меняя для большей надёжности установки диафрагмы и выдержку, потом вскидываю эмпешник и высаживаю остатки магазина в тело человека, одетого в чёрный мундир с петлицами, на которых три дубовых листа окружены венком из лавра. Вытащив из специального подсумка пару немецких гранат, отправляю их одну за другой в окно. 'Я бы и кол тебе в сердце вбил, чтобы наверняка, но будем считать, что гранат хватит!' - эта мысль приходит, когда мы с Серёгой уже залегли в кювете, спасаясь от осколков собственных гранат.
Longines (Лонжин) - марка швейцарских часов. В 1867 году вышел первый механизм Longines, калибр был назван L20A. Часы в то время делали с заводом от ключа, и Longines первым нарушил эту традицию, создав механизм, перевод стрелок и завод которого осуществлялся при помощи заводной головки. В том же году Эрнест собственноручно представил новые часы на Всемирной выставке в Париже и получил за них бронзовую медаль
В 1905 году Longines стал одним из первых, кто запустил в серийное производство наручные часы, в связи с чем пришлось полностью перестроить фабрику и изменить формы управления.
Leica является первой массовой 35-мм фотокамерой. Её первые прототипы были созданы в 1913 году Оскаром Барнаком. Барнак использовал стандартную кинематографическую 35-мм плёнку, но с размером изображения 24x36 мм и пропорциями кадра 2:3. Слова Барнака 'Маленькие негативы - большие фотографии' (англ. Small negatives-large images) во многом предопределили дальнейшее развитие фотографии.
В 1932 появилась Leica II, имеющая отдельные видоискатель и дальномерную фокусировочную систему, предполагающую совмещение двух изображений в одно для наводки на фокус.
Следующей моделью стала Leica III, имеющая, в том числе, возможность использования длительных выдержек до 1 секунды. Модификация IIIa позволяла использовать выдержку 1/1000 секунды. IIIg имела увеличенный видоискатель. Существовали также модификации IIIb, IIIc, IIId и IIIf.
В 'Песне военных корреспондентов' Константина Симонова фотоаппарат Leica упоминается в первом куплете:
От Москвы до Бреста
Нет такого места,
