богатство. — Государственная власть в такой же мере есть простая субстанция, как и всеобщее произведение, само абсолютное дело, в котором для индивидов выражена их сущность и в котором их единичность есть просто лишь сознание их всеобщности; точно так же государственная власть есть произведение и простой результат, из которого исчезает то обстоятельство, что произведение это проистекает из их действования; произведение остается абсолютной основой и опорой всего их действования. — Эта простая эфирная субстанция их жизни в силу этого определения своего неизменного равенства себе самой есть бытие и тем самым лишь бытие для другого. Она, следовательно, в себе есть непосредственно то, что противоположно ей самой, [т. е.] богатство. Хотя богатство есть то, что пассивно или ничтожно, оно есть равным образом всеобщая духовная сущность, столь же постоянно получающийся результат труда и действования всех, как он снова растворяется в потреблении всех. В потреблении, правда, индивидуальность становится для себя или единичной индивидуальностью, но само это потребление есть результат всеобщего действования, точно так же это богатство с своей стороны порождает всеобщий труд и потребление всех. Действительное имеет лишь духовное значение непосредственного всеобщего бытия. Предполагается, конечно, что в этом моменте каждое отдельное лицо поступает своекорыстно, ибо это есть момент, в котором оно сообщает себе сознание того, что оно есть для себя, и в силу этого оно не считает этот момент чем-то духовным; но даже при одном только внешнем рассмотрении оказывается, что в своем потреблении каждый дает потреблять всем, в своем труде он работает точно так же для всех, как и для себя, и все — для него. Его для-себя-бытие поэтому в себе всеобще, и своекорыстие есть нечто такое, что только мнится, что не может добиться того, чтобы сделать действительным то, что оно мнит, а именно, совершить нечто такое, что не послужило бы ко благу всех.
(?) Суждение самосознания, благородное и низменное сознание
Таким образом, в обеих этих духовных силах самосознание узнает свою субстанцию, содержание и цель: оно созерцает в них свою двойную сущность, в одной — свое в-себе-бытие, в другой — свое для-себя-бытие. — Но вместе с тем оно в качестве духа есть негативное единство их устойчивого существования и разъединения индивидуальности и всеобщего, или действительности и самости. Господство и богатство поэтому имеются налицо для индивида как предметы, т. е. как такие, от которых он чувствует себя свободным и мнит, будто может выбирать между ними и даже отказаться от обоих. В качестве этого свободного и чистого сознания он противостоит сущности как такой, которая есть только для него. Он обладает в таком случае сущностью как сущностью внутри себя. — В этом чистом сознании моменты субстанции для него суть не государственная власть и богатство, а мысли о хорошем и дурном. — Но самосознание, далее, есть отношение чистого сознания индивида к его действительному сознанию, мысленного — к предметной сущности, оно по существу есть суждение. — Правда, для обеих сторон действительной сущности уже из их непосредственных определений явствовало, какая сторона — хорошее и какая — дурное: хорошее — государственная власть, дурное — богатство. Но это первое суждение нельзя рассматривать как духовное суждение, ибо в нем одна сторона была определена только как в-себе-сущее или положительное, а другая — только как для-себя-сущее и негативное. Но как духовные сущности, поскольку каждая из них есть взаимопроникновение обоих моментов, они, следовательно, не исчерпываются указанными определениями; и самосознание, которое относится к ним, есть в себе и для себя; оно должно поэтому относиться к каждому двояко, благодаря чему обнаружится их природа, которая состоит в том, что они суть отчужденные от самих себя определения. —
Для самосознания, далее, тот предмет хорош и в себе, в котором оно находит себя само, а тот, в котором он находит противное себе, — плох; хорошее есть равенство предметной реальности с ним, дурное же — их неравенство. В то же время то, что для него хорошо и дурно, хорошо и дурно в себе, ибо самосознание есть именно то, в чем оба эти момента в-себе-бытия и для-него- бытия суть одно и то же; оно есть действительный дух предметных сущностей, и суждение есть доказательство его мощи (Macht) в них, которая делает (macht) их тем, что они суть в себе. Не то, как они непосредственно в себе самих суть равное или неравное, т. е. не абстрактное в-себе- или для-себя-бытие, есть их критерий и их истина, а то, что суть они в соотношении духа с ним, их равенство или неравенство с ним. Его отношение к ним, которые полагаются прежде всего как предметы, [т. е.] превращаются благодаря ему во в-себе [-бытие], становится в то же время их рефлексией в себя самих, в силу чего они обретают действительное духовное бытие и выступает то, что составляет их дух. Но так же как их первое непосредственное определение отличается от отношения духа к ним, так и это третье, [т. е.] их собственный дух, будет отличаться от второго. — Их второе «в себе», которое выступает благодаря отношению духа к ним, прежде всего уже должно давать другой результат, нежели непосредственное «в себе», ибо это опосредствование духа, напротив, вызывает движение непосредственной определенности и делает ее чем-то иным.
Вследствие этого сущее в себе и для себя сознание находит, конечно, в государственной власти свою простую сущность и устойчивое существование вообще, но не свою индивидуальность как таковую; оно находит, конечно, свое в-себе-бытие, но не свое для-себя-бытие, оно находит, напротив, что действование как единичное действование в нем отвергнуто и принуждено к повиновению. Индивид перед этой властью рефлектируется в себя самого; она для него — угнетающая сущность и дурное (das Schlechte);{5} ибо вместо того, чтобы быть «равным», она попросту (schlechthin) «неравное» индивидуальности. — Напротив, богатство есть «хорошее»; оно стремится ко всеобщему потреблению, приносит себя в жертву и доставляет всем сознание их самости. Оно в себе есть всеобщее благо; если оно отказывает в каком-нибудь благодеянии и не всякой потребности идет навстречу, то это — случайность, которая не причиняет никакого ущерба его всеобщей необходимой сущности, состоящей в том, чтобы распределяться между всеми индивидами и быть тысячеруким подателем.
Оба эти суждения сообщают мыслям о хорошем и дурном содержание, противоположное тому, которое у них было для нас. — Но самосознание вступило лишь в неполное соотношение со своими предметами, а именно — только согласно критерию для-себя-бытия. Но сознание есть точно так же в-себе-сущая сущность и должно в такой же мере сделать критерием эту сторону, чем только и завершается духовное суждение. С этой стороны сущность его выражает ему государственная власть; она есть, с одной стороны, покоящийся закон, а с другой стороны, государственное управление и повеление, которые вносят порядок в единичные движения всеобщего действования; одно есть сама простая субстанция, другое — ее действование, оживотворяющее и сохраняющее ее самое и всех. Индивид, таким образом, находит, что тут выражены, организованы и
