Кутх жирник, развел огонь. Стал толкушу сбивать. Вышла Синаневт, увидела в яме у Кутха огонь, услышала стук песта в ступе. Сразу вернулась, сказала:
— Мити, у Кутха в яме огонь горит, там стучат, будто толкушу делают.
Мити сказала:
— Ну вот, пошла врать! Как это мертвый будет делать толкушу, глупая?
Стал Кутх в яме жить. Хорошо ел. По ночам пищу варил, толкушу делал. Все запасы съел. Тогда вышел из ямы, пошел в дом. Вошел. Домашние испугались. Дети сразу убежали. Кутх сказал:
— Не бойтесь, я вернулся, не приняли меня на том свете. Мити, позови детей!
Мити позвала всех детей. Пришли. Кутх рассказал:
— Эмэмкут, бог велел тебе хорошенько меня кормить, заботиться обо мне, жить вместе со мной.
Стал Эмэмкут об отце хорошо заботиться, кормить его. Зажил Кутх, ни в чем не нуждаясь.
Ну вот, живет Мити. Ничего не хочет делать, ничто ей не мило. Ушла в свои думы, ничего Кутху не варит. Кутх все по лесу шляется, придет — ничего не сварено. Дает ему Мити одну юколу жесткую- прежесткую. Поест немножко, голодный спать ложится. Утром снова уходит куда-то. Приходит — опять на столе юкола прокисшая, источенная червями. Поест Кутх чуть-чуть, ляжет и все думает: «Что же это с Мити? Как бы мне сделать, чтобы все по-прежнему стало?»
Вот ушел он в лес и придумал: «Скажу-ка я Мити, будто бы бог с неба спустился, хочет меня забрать».
Пришел домой. Мити опять ему юколу дает.
— Мити! Послушай, что я тебе теперь скажу.
— Чего тебе? Ну, говори.
— Сегодня бог с неба спустился, прямо там, где я стоял. Спустился и говорит мне: «Я хочу тебя взять, Кутх, душу твою хочу взять. Пусть тебя в яму положат. Только ты Мити скажи, чтобы мне пищу хорошую делала, да туда к тебе приносила». Видишь, Мити, я сейчас помру. Положи меня в яму, но не засыпай. А еще, Мити, помни, что пищу надо в одно время носить — как сядет солнце, так сразу и неси. Днем бог приходить не будет. Ну, я сейчас помру.
Упал Кутх да и умер. Засуетилась Мити, стала Кутха хоронить. Положила его в яму, но не засыпала. Лежит Кутх в яме. Мити туда же пищу положила, сама ушла. Кутх сказал:
— Ну-ка, посмотрю, далеко ли Мити ушла.
Посмотрел — Мити уже не видно. Кутх сразу сел, начал есть, хорошо наелся.
— Ну-ка, пойду погуляю.
Вот солнце село — Кутх быстро пришел, в яме растянулся. А Мити кушанье несет: бог-то, наверное, есть хочет. Поставила она пищу, села, заплакала. Поплакала, потом сказала:
— Бог-то все кушанья съел. Завтра еще лучше сварю, лишь бы Кутха на том свете не жгли, не мучали. Душа-то его у бога находится.
А Кутх слушает, что Мити говорит. Собрала она грязную посуду:
— Хорошо ее вымою, завтра богу еще кушанья принесу.
Пошла Мити, сама плачет, даже рыдать начала. Как только Мити скрылась, Кутх сразу вылез, начал есть. Все съел, отлично наелся. Сам пошел на всю ночь да на полдня, шляться. Вот солнце стало садиться — Кутх быстро пришел, в яме вытянулся. Мити пришла, снова принялась плакать:
— О-ой, Кутх, Кутх! Если б ты сейчас ожил, я бы опять стала веселая, все-все для тебя бы делала.
А Кутху только того и надо было.
Пошла Мити домой. Кутх из ямы вылез, как следует наелся, сказал:
— Ну, теперь пойду к Мити, как будто бог меня не принял. Как будто бог сказал: «Твоя Мити сильно плачет, больше так не живите» — и душу мне отдал. Так я ей и скажу.
Вот пошел Кутх домой. Смотрит Мити: «Как будто бы мой Кутх идет!» Не узнала она его, а Кутх, разжиревший, идет прямо к ней. Узнала его Мити, сильно обрадовалась:
— Ой, откуда же ты, Кутх, пришел ко мне?
— Да бог меня не принял, видит, ты очень сильно скучаешь. Сразу душу мне отдал и послал меня: иди, говорит, домой, живите, как раньше жили, по-хорошему.
Однажды Кутх сказал Мити:
— Мити! Давай-ка пойдем за орехами. Вон в том лесочке я видел много орехов.
Собрались они быстро и пошли за орехами. Вот пришли, стали орехи собирать.
Кутх был очень трусливый. Договорился с Мити, чтобы обязательно перекликаться. Собирают они орехи и перекликаются так: «Кутыхе! Митыхе! Яхаха-яхаха!»
Очень много орехов, долго собирали. Надоело Мити кричать, все тише и тише кричит, а потом и совсем замолчала. А Кутх все кричит:
— Митыхе! Яхаха-яхаха! Где же ты?
Очень сильно испугался Кутх. Что же он будет делать? Подумал: «А вдруг Мити медведи съели!»
Вдруг Мити вскрикнула:
— Чего это ты, Кутх, кричишь?
Испугался Кутх, вороном обернулся и полетел в лес. Уселся на чей-то балаганчик и начал по- вороньи кричать.
Жили Кутх и Мити. Однажды Кутх сказал:
— Пойдем за орехами!
Собрались и пошли. Начали собирать орехи. Кутх и предложил:
— Давай, Мити, громко перекликаться, а то медведи ходят. Ты меня окликай, а я — тебя.
Собирают орехи и кричат. Мити кричит: «Кукэвэ!», а Кутх: «Мити! Митивэ!»
