— Почему вы защищаете его, а не меня? — всхлипнула Джейн. — Почему я вам безразлична?
— Ты не безразлична мне, Джейн, — едва вымолвила Кирстен, не выпуская ее руки и каким-то образом умудрившись подняться. Боль в плече почти утихла.
Джейн скорчилась, зажав руки вместе с ножом между коленями.
Кирстен стояла, ухватившись за перила. У нее снова закружилась голова, но усилием воли она удержалась на ногах… У нее прибавилось сил, теперь она сможет позвать на помощь…
Однако не успела она шагнуть к холлу, как Джейн вцепилась в ее лодыжку.
— Прошу тебя, отпусти, — всхлипнула Кирстен.
— Я не хочу причинять вам боль, — рыдала Джейн, проводя рукой по мокрому лицу. — Я не хочу этого делать. Но меня никто не любит.
— Нет, Джейн, нет! — задыхаясь крикнула Кирстен и протянула к ней руку, надеясь завладеть ножом.
Но Джейн печально улыбнулась и, не отводя от Кирстен измученных глаз, глубоко вонзила нож себе в живот.
— Джейн! Джейн! — крикнула Кирстен, бросаясь к ней.
Джейн повалилась на бок, так и не выпустив из рук ножа. Из раны хлынула кровь.
— Я люблю вас, Кирстен, — прошептала она.
— Джейн, Джейн, прошу тебя… — плакала Кирстен, прижимая к себе ее голову. — Джейн, держись…
С грохотом распахнулась входная дверь.
— Кирстен! — крикнул Лоренс, подбегая к ней. — О Боже, что произошло?
— Нужно вызвать помощь, — пробормотала Кирстен.
— Она уже здесь. Со мной полицейские. Господи, Джейн! — воскликнул он, увидев, как сквозь ее пальцы течет кровь.
Джейн открыла глаза и, увидев полицейских, хрипло пробормотала:
— Я хочу остаться с мамочкой. Позвольте мне остаться…
— Все в порядке, я здесь, — сказала Кирстен, прижимая к себе ее голову.
— Шш-ш, — бормотал Лоренс, привлекая к себе Кирстен. В холл вошли санитары. — О Господи, что с тобой? — воскликнул Лоренс, увидев, что плечо Кирстен в крови.
Кирстен взглянула на Джейн и потянулась к ней, но Лоренс остановил ее.
— Пусть ее возьмут санитары, дорогая.
— Она — моя мама, — объясняла Джейн наклонившемуся над ней санитару.
— О Боже, — простонала Кирстен, уткнувшись лицом в плечо Лоренса. — Мы не можем ее так отпустить, надо поехать с ней.
— Все будет в порядке, — сказал Лоренс и кивнул санитарам, чтобы унесли Джейн.
— Лоренс! — крикнула вдруг Кирстен. — Том! Нам нужно взять Тома.
Лоренс побледнел.
— Что ты имеешь в виду?
— Он наверху.
— Что с ним случилось? — Лоренс бросился вверх по лестнице. — Где он?
— В ванной.
— Что, черт возьми, он там делает? — в панике воскликнул Лоренс.
— Джейн его привезла.
Лоренс исчез наверху, и Кирстен беспомощно смотрела, как Джейн на носилках выносят из дома.
— Похоже, вас тоже нужно отвезти в больницу, мисс, — сказала женщина в полицейской форме. — Ваша рана мне очень не нравится.
На верхней лестничной площадке появился Лоренс, он крепко прижимал к себе Тома.
— Извини, Лоренс. Мне пришлось попросить его запереться там. Ничего лучше я не смогла придумать.
— Ты молодчина! — сказал Лоренс, спустившись с Томом и обнимая их обоих. — Он в полном порядке, только немного испугался, правда, солдатик?
— Извините, мисс, но я настаиваю на том, чтобы вы отправились с нами, — сказал один из санитаров.
Лоренс взглянул на рану Кирстен.
— Поезжай. Я отвезу Тома к родителям и приеду к тебе. В какую больницу вы ее повезете? — спросил он санитара.
— В «Чаринг-кросс».
— О'кей. — Он взглянул на Кирстен. — С тобой будет все в порядке?
— Конечно. Позаботься о Томе. — Что здесь произошло?
— Я расскажу потом, — прошептала Кирстен, и на глаза ее навернулись слезы.
— Не думай сейчас об этом, — сказал Лоренс, целуя ее. — Поезжай в больницу, я скоро буду там.
Дойдя до двери, Кирстен оглянулась.
— Ты виделся с Пиппой? — спросила она, чувствуя что этот вопрос из какой-то другой жизни.
Лоренс кивнул.
— Ну и?..
— После, — Лоренс отвел взгляд.
Когда Лоренс и Кирстен вернулись домой, было уже темно. Врач настаивал, чтобы Кирстен осталась в больнице до утра, но Кирстен отказалась. Она сейчас хотела одного — чтобы Лоренс был рядом, когда она попытается во всем этом разобраться. Во второй половине дня они дали показания полиции. Джейн в это время уже лежала на операционном столе. Теперь ее перевезли в отделение интенсивной терапии. Состояние Джейн оставалось тяжелым. Ковски побывал в больнице, но ни Кирстен, ни Лоренс не осмелились спросить его, что будет с Джейн, когда она поправится.
Родители Джейн так и не появились в больнице, хотя Лоренс позвонил им и сказал, что их дочь оперируют.
— Они удивительно странные люди, — заметила Кирстен, усаживаясь на диван рядом с Лоренсом. Плечо ее было забинтовано, рука на перевязи, порез на губе прихвачен двумя швами, а рана на руке — четырьмя.
— Что это у нее за фантазия, будто мы — ее родители? — спросил Лоренс.
— Ты не догадывался об этом? — Глядя на прожженное пятно на ковре, Кирстен едва верила, что все это произошло только сегодня утром.
— Подумать страшно, что она пережила за все эти годы.
— Поздно говорить об этом, — вздохнула Кирстен, — но помню, как часто я обещала Джейн провести с ней время и не выполняла обещания. Она всегда старалась сделать мне что-нибудь приятное, а я даже никогда не поблагодарила ее как следует. Думаю, все дело в том, что я ее почти не замечала. Джейн была так незаметна, что мы все относились к ее услугам, как к чему-то обычному.
— Знаешь, что мне непонятно? — сказал Лоренс. — Как удавалось Диллис Фишер получать информацию обо всем, что у нас происходит? Кстати, Ковски тебе ничего об этом не говорил?
Кирстен покачала головой. Лоренс подошел к телефону, а Кирстен включила телевизор, желая узнать, что происходило, пока они были в больнице. Сообщалось, что Диллис Фишер предъявлено обвинение в том, что она ввела в заблуждение органы правосудия, а также в преступном подстрекательстве к убийству. Биллу Коэну, главному управляющему выездными съемками, приятелю Джейн, тоже было предъявлено обвинение. Сообщалось также, что с Кирстен сняты все обвинения. Затем показали интервью с Дэрмотом Кемпбелом. Он заявил о своем намерении возбудить судебный иск против Диллис за мошенническое использование его имени. Репортеры показали здание больницы «Чаринг-Кросс», где под надзором полиции находится Джейн Коттл, которая еще не пришла в сознание после операции.
Лоренс застал самый конец репортажа, и Кирстен рассказала ему о том, что он пропустил.
— Горько думать, что единственный роман в жизни Джейн оказался обманом, — сказала Кирстен. — Диллис придется за многое ответить. Как ты думаешь, что с ней теперь будет?
