— Смогу.
— Придется сделать это про себя.
— Хорошо.
— Сначала подойди к плите. Знаешь, как включать газ?
— Конечно! Иногда я помогаю маме готовить.
Мне никогда не было так грустно.
Но я снова заставил себя сосредоточиться. Отвлекаться было некогда. Келли могли убить. Я ощущал себя настоящим подонком из-за того, что заставлял ее делать свою грязную работу; впрочем, это не мешало мне держать ее действия под контролем.
— Хорошо. Значит, ты умеешь включать духовку и понимаешь, что означают все эти значки?
— Я же говорила, я умею готовить.
Возглавляемая инструктором стайка подростков, возвращающихся из похода, приближалась к бургер-бару. Шестеро или семеро из них отстали и направились к телефонам, гогоча и выкрикивая что-то ломкими голосами. Они все пытались втиснуться в единственную свободную будку. Шум стоял страшный; я не мог расслышать, что говорит Келли. Надо было что-то делать.
— Келли, подожди минутку, — сказал я.
Прикрыв трубку, я высунулся из будки и заорал:
— Эй, вы, засранцы, заткнитесь! Я дозвонился до тетушки, у которой только-только умер муж, и мне надо с ней поговорить, ясно?! Умолкните хоть ненадолго!
Парнишки притихли, покраснели. Вывалившись из будки, они побежали догонять остальных, хихикая с напускной бравадой, чтобы скрыть свое смущение.
Я снова поднес трубку к уху:
— Келли, это очень важно. Телефон скоро может отключиться — сядет батарейка. Открой весь газ на плите. Возьми телефон, чтобы я смог слышать, как он шипит. Иди, пока я еще говорю.
Я услышал шипение баллона с пропаном, которым пользовался Эван.
— Так воняет, Ник.
— Вот и хорошо. Теперь выйди из кухни и закрой дверь. Веди себя очень тихо. Помни, мы не хотим разбудить Эвана. Больше со мной не говори, просто слушай. Выйди из комнаты и закрой дверь на кухню, хорошо?
— Хорошо. Я больше не буду с тобой разговаривать.
— Вот и правильно.
Я услышал, как закрывается дверь.
— Ник?
— Да, Келли, — ответил я, стараясь сохранять спокойствие.
— Пожалуйста, можно я возьму с собой Дженни и Рики?
Я из последних сил держал себя в руках.
— Нет, Келли, некогда! Слушай. У тебя больше не осталось времени на разговоры. Сосчитай про себя до трехсот, потом сделай глубокий, очень глубокий вдох и вернись на кухню. Не беги. Просто иди. Зайди на кухню и вылей весь антифриз в зеленую банку. Потом выходи из кухни — и не беги! Я не хочу, чтобы ты разбудила Эвана.
Если она споткнется и поранится, страх перед тем, что вот-вот должно случиться, может захлестнуть ее.
— Иди медленно, закрой за собой дверь на кухню, затем выйди из дома и осторожно, аккуратно закрой входную дверь. Не бери Дженни и Рики.
— Но я так люблю их… пожалуйста, Ник!
Я проигнорировал ее слова.
— Потом беги изо всех сил к деревьям и спрячься за ними. Когда будешь бежать, услышишь громкий взрыв и дом загорится. Не останавливайся и не оглядывайся. И прячься, пока я не приеду, что бы ни происходило. Обещаю, я скоро буду.
Было время, когда мне даже нравилось старательно, как попугаю, заучивать технику организации поджогов, изготовлять импровизированные взрывные устройства. В те годы, давным-давно, это было занудно, но необходимо — ведь не возьмешь же конспекты на задание. И я наизусть затверживал, как делать бомбы из самых обыденных ингредиентов и как изготовлять самодельные электротехнические устройства. Так же как даже атеист помнит «Отче наш», молитву, которую вдалбливали ему в школе, я помнил рецепт и последовательность изготовления простейшего взрывного устройства вроде того, которое я собирался использовать, чтобы убить Эвана. Смесь номер пять — бомба, которую я мог бы привести в действие с помощью обыкновенного пейджера, даже находясь на другом конце света.
Телефон стал издавать тревожные гудки, а потом и вовсе замолчал. Я зримо представил себе глицерин в составе антифриза, который сработает как запальник. Секунд через сорок-пятьдесят он воспламенится. Если он отсырел, возможно, чуть дольше.
У Келли было меньше минуты, чтобы выбраться из дома; как только газ вспыхнет, произойдет мощный взрыв и начнется пожар. Хотелось бы надеяться, что Эвану не выбраться, но выберется ли Келли?
Я бегом вернулся к машине и покатил на запад. Первые лучи солнца с трудом пробивались сквозь тучи.
40
Это была самая скверная поездка в моей жизни.
Я увидел указатель «Ньюпорт — 70 миль». Тридцать миль я мчался так, что спидометр зашкаливало, после чего увидел другой указатель «Ньюпорт — 60 миль». У меня возникло чувство, будто я бегу по замкнутому кругу но пояс в воде.
Тело давало понять, что с ним не все в порядке. Адски болела шея. Кровотечение остановилось, но глаз, который задел Симмондс, распух, и я едва им видел.
Эван, говнюк. Друг, которому я доверял столько лет. Было слишком больно думать об этом. На меня нашло оцепенение, как бывает после потери близкого человека. Со временем это оцепенение, наверное, превратится в гнев или скорбь, или еще во что-нибудь, но только со временем. Перед мысленным взором стояло только лицо Келли, когда поезд отходил от платформы, и улыбка на губах Эвана.
Куда мне деваться потом? Ни один засранец даже пальцем меня не тронет, ведь они знают, что файлы по-прежнему у меня. Если план сработает, моя посылка Эвану так и застрянет на почте, поскольку теперь ее некому будет доставлять. Убийство Симмондса постараются замолчать — не важно как. Если какой-нибудь не в меру усердный полицейский подберется слишком близко к правде, ему просто заткнут рот. Джон Сталкер[80] был не первым, с кем это случилось, а тот полицейский будет не последним.
Теперь мне стало окончательно ясно, что всякий раз, как начинаются переговоры о мире, ВИРА или кто-то выступающий от ее имени убивает солдата или полицейского или взрывает бомбу на территории Соединенного Королевства. Почему? Потому что не давать угаснуть проблемам — хороший бизнес.
У нас было немало людей, извлекавших выгоду из таких конфликтов, как североирландский, и они не хотели, чтобы эти конфликты кончались. Королевская полиции Ольстера самая высокооплачиваемая в Европе, если не в мире. И если вы ее шеф, ваша обязанность открыто заявить, что вы хотите положить конец войне, но на самом деле под вашим командованием находятся сплоченные силы полиции и вы располагаете безграничными ресурсами и властью. Внутри этих сил существуют маленькие империи, возникшие исключительно благодаря проблемам, и каждая из них получает любые потребные ей материальные и людские ресурсы для дальнейшей борьбы с терроризмом.
Даже если ты двадцатичетырехлетний констебль, у которого жена и двое маленьких детей, то разве
