парни были вокруг, я всегда чувствовал себя в безопасности.
Я вышел на Мейн-стрит и сразу увидел Браво-один.
— Альфа, это Дельта, — сказал я. — Подтверждаю опознание: Браво-один, в своем поношенном синем пиджаке в полоску.
Браво-один всегда носил один и тот же пиджак в коричневую полоску, причем так давно, что карманы обвисли, а в тех местах, где он терся о спинку сиденья машины, уже почти образовались прорехи. И все те же старые, выцветшие и потрепанные джинсы, промежность которых висела между яйцами и коленями. Он уходил от меня — сутулый, приземистый и широкоплечий, с короткой стрижкой и длинными бакенбардами, и я узнал главное — походку. Это был Шон Сэвидж.
Главный изготовитель взрывных устройств для ВИРА — экстремистской группы, отколовшейся от Ирландской республиканской армии.[6]
Я последовал за ним на асфальтовый пятачок в нижнем конце Мейн-стрит, недалеко от резиденции губернатора, где после смены караула должен был появиться военный оркестр расквартированного в Гибралтаре британского пехотного батальона. Симмондс подозревал, что группа подрывников ВИРА заложит заряд именно там.
Альфа, опорный пункт, контролирующий операцию на данный момент, повторил сообщение, чтобы все знали, в каком направлении движется Сэвидж. Я знал, что и Гольф, и Оскар-Кев, и Слабак Пат скоро начнут подтягиваться за мной.
Шесть или семь автомобилей стояли в тени возле стены старого колониального здания. Я увидел, как, приближаясь к ним, Браво-один сунул руку в карман пиджака. И подумал, что он идет за пусковым устройством.
Не меняя походки, Сэвидж направился к одному из автомобилей. Я шел чуть правее, чтобы ясно видеть номерной знак.
— Альфа, это Дельта, — сказал я. — Браво-один подошел к авто номер Майк Лима[7] семнадцать-сорок четыре-двенадцать.
Я живо представил себе Альфу в штабе операции, за уставленным компьютерами столом.
— Роджер принял, — подтвердил он. — Майк Лима семнадцать-сорок четыре-двенадцать. Это белый «рено»-«пятерка».
— Третья машина от входа, справа, — добавил я. — Стоит носом к стенке.
В руке у Сэвиджа появились ключи.
— Стоп, стоп, стоп! Браво-один у машины, он у машины.
Мы с Эваном едва разминулись — просто я не мог изменить направление движения. Я увидел его в профиль: подбородок и верхняя губа в прыщах, и я знал, что? это значит. Когда возникало напряжение, его всего обсыпа?ло.
Сэвидж по-прежнему не отходил от «рено». Теперь он повернулся ко мне спиной, притворяясь, что перебирает ключи, но я знал, что он изучает «ябедники». Полоска скотча поперек двери, вещи, в определенном порядке разложенные в автомобиле; если там будет что-то не так, Сэвидж быстро сделает отсюда ноги.
Кев и Слабак Пат должны были находиться где-то поблизости, готовые оказать необходимую поддержку. Если я чересчур выставлюсь, кто-то из них сменит меня, а если вообще вляпаюсь, им придется завершать все это. Мы работали вместе достаточно долго, и я знал, что как приятели, а равно и как коллеги, они не допустят, чтобы задание было провалено.
Здания затеняли «пятачок». Я не ощутил ни малейшего ветерка, просто температура несколько изменилась, когда я вступил в тень.
Теперь я оказался слишком близко к Сэвиджу, чтобы пользоваться рацией. Проходя мимо машины, я услышал, как звякнул ключ и раздался щелчок открывающегося замка.
Я пересек открытое пространство и устроился на лавке. Вытащил газету и стал делать вид, что читаю, продолжая наблюдать за Сэвиджем.
Он до половины скрылся в машине, и я вновь вышел на связь:
— Альфа, это Дельта. Его ноги снаружи, он копошится, как будто что-то ищет под приборной доской, он копошится под приборной доской. Погоди…
Я продолжал держать палец на кнопке передатчика, не уходя со связи. Может, Сэвидж делает последнее соединение перед взрывом?
И тут ко мне направился какой-то старикан с велосипедом. Типу явно хотелось поболтать. Я убрал палец с кнопки и продолжал делать вид, что глубоко погружен в чтение местной газеты, хотя сейчас не воспринимал ничего из того, что там было написано. Старикану явно казалось обратное. Мне отнюдь не хотелось попусту молоть языком или вести разговоры о погоде, но я не мог послать его куда подальше — еще поднимет шум и привлечет внимание Сэвиджа.
Старикан остановился. Одной рукой он придерживал велосипед, а другой начал размахивать в воздухе. Потом что-то спросил у меня. Я не понял ни слова из того, что он сказал. Пришлось сделать вид, что я не знаю, в каком мире нам придется жить завтра, пожать плечами и снова устремить взгляд в газету. Совершенно очевидно, я повел себя неправильно. Старик разразился сердитой тирадой и покатил велосипед дальше, по-прежнему размахивая рукой.
Я вновь включил рацию. Мне не было видно, что именно делает Сэвидж, но обе его ноги все так же торчали из «рено». Он елозил задницей по водительскому сиденью и, согнувшись, копошился под приборной доской. Могло показаться, что он пытается достать что-то из «бардачка» — ну, забыл человек какую-то вещь и вернулся, чтобы забрать. На самом же деле он, кажется, шарил по собственным карманам.
Близилась развязка. Я чувствовал себя боксером — слышал публику, внимал наставлениям помощников и словам рефери, ждал удара гонга, но в основном мое внимание было приковано к парню, с которым мне предстояло вступить в бой. Все остальное ничего не значило. Ни-че-го. Словно мы с Сэвиджем вдруг остались лицом к лицу, одни на этой земле.
В наушниках я слышал, что Эван работает как одержимый, стараясь держать под контролем двух других террористов.
Кев и Слабак Пат все еще играли роль моей поддержки; двое других ребят из нашей команды следовали за Эваном. Они были нашими спутниками и прислушивались к эфиру, чтобы не упустить цели, находясь достаточно близко, чтобы поддержать нас, если мы вляпаемся.
Эван продолжал сопровождать Браво-два и Эхо-один. Они двигались в нашем направлении. Все знали, где они, все старательно устранялись с их пути, чтобы заманить в ловушку.
Я узнал их, как только они показались из-за угла.
Настоящее имя Браво-два было Дэниел Мартин Маккан. В отличие от Сэвиджа, хорошо образованного и большого специалиста по созданию бомб, Чокнутый Дэнни был убийцей по роду занятий и по натуре. В 1985 году его вышвырнули из команды Джерри Адамса,[8] так как Дэнни угрожал развязать кампанию кровавого террора, которая могла помешать новой политической стратегии. Это чуточку напоминало, когда человека выгоняют из гестапо за жестокость. Но у Маккана нашлись сторонники, и скоро он восстановился в «Шин фейн». Он был женат и имел двоих детей. И с его именем связывали двадцать шесть убийств. Ольстерские приверженцы существующего режима однажды пытались его изолировать, но не удалось. Им надо было бы действовать пожестче.
Эхо-один «в миру» звалась Мейрид Фаррелл. Вышла она из среднего класса, некогда училась в монастырской школе, а теперь, в тридцать один год, была одной из самых высокопоставленных женщин в ИРА. «Сущий ангел!» — подумали бы вы, глядя на ее фотографию. Но она отмотала десять лет за то, что подложила бомбу в Белфасте, и сразу после освобождения вернулась к исполнению своих обязанностей. Дела шли не так, как ей хотелось бы: за несколько месяцев до того ее любовник случайно подорвался сам. Из-за этого, как выразился Симмондс на инструктаже, Эхо-один стала живой ручной гранатой.
Я хорошо знал обоих; мы с Эваном работали против них долгие годы. Я вышел в эфир и подтвердил опознание.
Все были на своих местах. У Альфы в штабе операции должен был находиться глава полицейского ведомства. Люди из всех задействованных служб были готовы внести свою лепту в общее дело. А Симмондс приглядывал за каждым из нас.
Мы хотели, чтобы решение было принято немедленно. Но я знал, что в штабе операции идут жаркие
