— Какой я номер?
— Четвертый.
— Боже, неужели никто не может выйти передо мной? Пусть я буду хотя бы шестой. Я даже еще не накрасилась.
Из-за ноутбука донеслось: «Угу». Видимо, девушка из турецкого гарема собралась подменить номер четвертый.
Шерри вывалила из сумки все сокровища пещеры Аладдина.
— Вот мы где.
Она вручила мне ресторанное меню с адресом и телефоном, нацарапанными на оборотной стороне. Я узнал почерк.
— Это близко? — спросил я.
— Ривервуд? На машине — минут пятнадцать, за мостом.
— Я ему позвоню. Спасибо!
— Напомни ему, что я еще тоже пока жива, ладно? — Шерри улыбнулась со слабой надеждой.
Подойдя к Келли, я сказал:
— А теперь нам пора, Джози!
— Ну-у-у… — Она протестующе вытянула нижнюю губу. Возможно, оказавшись в женской компании, она почувствовала себя более спокойно, впервые с тех пор, как мы уехали из ее дома. — Уже? — Она умоляюще посмотрела на меня большими круглыми глазами, подведенными тушью. Губы были в помаде.
— Боюсь, что да, — ответил я, начиная стирать всю эту косметику.
— Может, она у нас побудет? — спросила женщина-полицейский. — Мы за ней приглядим. Научим танцевать.
— Вот было бы здорово, Ник!
— Прости, Джози, но тебе надо сначала немного подрасти, чтобы работать здесь, верно, девушки?
Они помогли Келли отцепить все ее оперение.
— Сначала придется хорошенько поработать в школе, — сказала одна из девиц. — А потом можешь приходить к нам.
Они показали, как побыстрее выбраться наружу — через задний служебный выход. Келли обернулась и спросила:
— Так что же они делают?
— Они танцовщицы.
— А зачем они надевают бикини и все эти перья?
— Не знаю, — ответил я. — Некоторым нравится смотреть такое.
Когда мы уже подошли к выходу, я услышал крик Шерри:
— Это дочка Пата? Лживая мразь!
14
Мы стали спускаться по холму, высматривая местечко, где можно было бы переждать дождь. Здание, больше напоминающее жилой дом, чем ресторан, судя по вывеске, называлось «Джорджтаун динер». Мы вошли.
Мы сидели в почти пустом кафе, я с чашкой кофе, Келли — с колой, и каждый был глубоко погружен в свои мысли: я — о том, как связаться с Патом, Келли — скорее всего, о том, как она вырастет и будет ходить в колледж в одежде Покахонтас. Наш столик стоял рядом со стеллажом, где расположились поздравительные открытки и выставленные на продажу творения местных художников. Все вместе больше напоминало картинную галерею, чем кафе.
— Нам нельзя просто обратиться по адресу Пата, потому что мы можем скомпрометировать его, — высказал я вслух свои мысли, обращаясь к Келли. — И нельзя позвонить ему, потому что они могли установить связь между нами и поставить «жучок» ему на телефон, а рядом посадить снайпера.
Келли кивала со знающим видом, ни слова не понимая, но довольная уже хотя бы тем, что участвует в каких-то взрослых играх, а не сидит одна-одинешенька, а потом ее волокут куда-то.
— Так досадно, ведь он всего в пятнадцати минутах отсюда, — продолжал я. — Что мне делать?
Келли еле заметно пожала плечами, затем указала на стоящий за мной стеллаж:
— Пошли ему открытку.
— Хорошая мысль, но только это долгое дело.
Затем меня осенило:
— Браво, Келли!
Она широко улыбнулась, когда я встал и купил поздравительную открытку с днем рождения, изображающую бархатного кролика с розой в лапке. Попросив ручку, я вернулся за столик.
«Пат, — написал я. — Я в дерьме. Кев погиб, а Келли со мной. Мне нужна помощь. ЭТО БЫЛ НЕ Я. Позвони мне 181-322-8665 по городской линии. Ник».
Заклеив конверт, я надписал адрес Пата, затем попросил телефонный справочник. Нашел то, что искал, и оказалось, что это на той же улице — можно дойти пешком. Мы надели пальто и вышли. Дождь перестал, но тротуары были еще мокрые. Я проверил номера домов; нам предстояло спуститься по холму к реке.
Офис курьерской фирмы находился бок о бок с причудливым и завораживающим магазином «Новая эра», витрины его были забиты целительными кристаллами, которые могут в корне изменить вашу жизнь. Я задумался, какой именно кристалл прописали бы они мне, зайди я и расскажи им про свои обстоятельства. Келли хотела остаться на улице и посмотреть за происходящим в окно, но я решил взять ее с собой; ребенок, оставленный на улице без внимания, мог привлечь прохожих, и они запомнили бы этот крохотный эпизод. Существовал риск, что кто-нибудь в магазине может опознать ее, но речь шла о том, подставлять ли ее или наилучшим образом использовать как прикрытие.
— Не могли бы вы передать это моему другу сегодня после четырех? — спросил я у парня за прилавком. — Нам действительно очень неудобно, потому что мы забыли отправить эту поздравительную открытку, верно, Джози?
Я заплатил пятнадцать долларов наличными, и он обещал доставить открытку ровно к четырем. Два предстоящих часа нужны были мне, чтобы подготовить почву для встречи.
Мы направились в отель «Лэтем». Я рассчитывал, что мой акцент не будет выделяться там, и оказался прав: большой вестибюль буквально кишел иностранными туристами. Посадив Келли в уголке, я направился к справочному бюро.
— Я ищу торговый центр, где была бы детская игровая площадка, — сказал я.
Оказалось, что таких с полдюжины в самом Вашингтоне и в непосредственной близости от него; дело сводилось к тому, чтобы просмотреть все адреса в плане города, который дала мне женщина из бюро. Один находился в торговом центре «Лэндсайд», совсем недалеко от «Роудиз-инн». Я остановил такси, и на этот раз шофер знал, куда ехать.
«Зона развлечений» — это льготный игровой центр. Основная идея состоит в том, что вы закидываете туда ваше дитя на несколько часов, пока сами погружаетесь в безумие приобретательства. Как-то раз мы с Маршей ходили забирать Келли и Айду из одного подобного местечка. Ребенок получает табличку с именем, которая крепится на запястье и снять которую нельзя, а взрослым выдается карточка, по которой только они могут забрать ребенка. В то утро девочки играли, и я помню, как Марша, когда мы подходили к центру, усмехнулась и, кивнув в сторону турагентства, сказала: «Я всегда думаю — какой блестящий расклад, и сколько раз меня мучил соблазн бросить детей и заказать билет в один конец в Рио!»
Торговый центр был спланирован в виде огромного креста, в каждой оконечности которого
