[16]. Потому, когда в его офис в старинной башне заглянул адъютант со срочным донесением, Лукас малодушно ему обрадовался. Отличный повод отбросить перо и еще немного повалять в уме неуклюжие слова, пытаясь составить из них незримый таран, который вдребезги разнесет защиту прекрасной дамы. Или не разнесет, то ли просто не доехав до адресата, то ли вызвав вместо ожидаемых разрушений ехидное хихиканье.
— Что там? — вопросил Лукас, запустив перо через стол.
— Двое всадников, милорд. С нашей стороны. Требуют проезда.
— И?
— И все.
— Да я по роже твоей вижу, что это только цветочки.
Адъютант криво ухмыльнулся.
— Ну они странные, милорд. Вам бы посмотреть самолично.
— Ну пойдем посмотрим.
Лукас поднялся из-за стола и, выходя, показал чистому листу на столе язык. Победные жесты всегда были полезны — по крайней мере, они поднимают самооценку. Правда, мелькнула мысль, что по возвращении лист встретит рыцаря все той же издевательской белизной, и это будет уже заявка на технический нокаут, но об этом Лукас постарался не думать.
Они прошли между бараками и шатрами, в которых размещался персонал заставы, и адъютант указал на две конных фигуры у шлагбаума, перегораживающего проезд за границу. Собственно, сперва Лукас заметил только одну — весьма внушительного всадника на огромном коне, второй же на его фоне затерялся, и рассмотрел его начальник заставы, только когда он шевельнулся и за что-то пихнул товарища кулаком снизу в бок.
— О Райден, отец богов, ну и пара, — прибалдело отметил Лукас. — Этот на осле — дварф, что ли? Только на гравюрах видал.
— Так и есть, милорд. А большой — гоблин.
— А дерутся почему? Впрочем, удивительно было бы, если б не дрались. Ладно, я займусь.
И Лукас широким шагом направился к путешественникам, сцепив пальцы на широком поясе и придавая себе вид доброжелательный, но внушительный.
— День добрый, странники! Я рыцарь Гаферт, комендант заставы. С кем имею удовольствие общаться?
— Удовольствие? — усомнился гоблин и тут же получил от дварфа очередной тумак. — Ай! А, ну да. Это мы. Лыцари. Да. Тоже лыцари. Прям как ты. Только не коменданты. Нет, не они. Вот он, может быть, немножко. Но не я. Никак не я. Ай! Здравствуйте.
— Извините его. — Дварф молитвенно сложил руки под коротко подрезанной бородой. — Это у него контузия.
— Мачтой по голове задело, — похвастался гоблин радостно.
— Могу я узнать ваши уважаемые имена?
— Конечно! Я Бингавейн, а это Торгред. Не забудь отметить для истории, что я симпатишный, а он подозрительный. Ай!
— Следуете в Рухуджи?
— Так точно.
— Могу я узнать цель визита?
— Узнавай, мы не против, если толь…
— Культурный туризм, — спешно оборвал болтливого спутника дварф, пихая его снова.
— Ай! Бизнес! — мстительно возразил тот и ответно пнул бородача в плечо.
— Ой! Разработка месторождений!
— Ай! Научные исследования!
— Ой! Поиск работы!
— Ай! У нас туда мяч упрыгал!
— Брр! — Лукас потряс головой, не в силах поверить, что кто-то может кривляться даже здесь, на краю цивилизованного мира. По его сведениям, кривляки во все времена стремились поближе к столице, а не подальше от нее. — Господа рыцари, я ж вам буду подорожную выписывать, вы б не могли предложить одну непротиворечивую версию?
— Да неужели неясно? — Гоблин всплеснул руками. — Поссорились мы, и дварф, рванув на пузе кольчугу, предложил пойти выйти.
— Откуда выйти?
— Да вот в том и дело, что мы в тот момент были на открытом воздухе. Он это сказанул по запальчивости, не разобравшись в моменте! Но сам, должно быть, знаешь, дварфийское слово — мифрил, так что, дабы приступить к сведению счетов, по нашему рыцарскому обыкновению, нам откуда-нибудь выйти надо. Вот и решили — пойдем выйдем в Рухуджи, там-то и подведем итоги, там-то и проясним виноватого!
— О! Так что написать? Цель поездки — дуэль?
— Если можно, «битва». Дуэль — очень уж по-эльфийски, засмеют же.
— Что ж, пусть так, хотя это звучит и очень многозначительно. Господа, предупреждены ли вы о том, что ждет вас на территории Рухуджи?
— С удовольствием послушаем знающего человека, — поспешно обогнал гоблина дварф.
— Не угодно ли в таком случае присесть, перевести дух, перекусить с дороги?
— Лишь бы не в баньку париться, а пожрать мы всегда рады!
— Бинго, нам ехать надо.
— Окстись, полуборода! Я целый день не жрал толком, это ты чего-то жевал всю дорогу, да не поделился!
— Я кору жевал, для зубов полезно. Ты и сам себе мог нагрызть. Комендант, мой друг прав, пожрать мы всегда… тем более в дороге поиздержались, но и ехать нам надо. Так что давайте без церемоний уж, по-простому как-нибудь, и заодно узнаем, что нас там ждет, а то он мне все уши прожужжал про тамошние ужасы, но что-то чем дальше, тем меньше я ему верю.
— Прими коней у милордов, — приказал Лукас адъютанту. — Прошу сюда, под навес. Затягивать нам ни к чему, вот разве что из личного интереса хочу поинтересоваться, к какому рыцарскому ордену принадлежите.
Дварф, слезши со своего ослика, вопрос переадресовал товарищу и заранее скривил рожу, словно извиняясь за него.
— Мы из ордена Бугенвагена, — не моргнув глазом ответил тот. — Вот товарищу моему принадлежит честь быть его основателем. А я так, на подтырках, хотя тоже не последнее лицо, этот я… конюшенный.
— О, для меня большая честь. Садитесь за стол, я распоряжусь насчет трапезы.
Лукас заглянул на кухню и отдал распоряжения, вполуха прислушиваясь к возне и переговорам полушепотом за столом:
— Орден Бугенвагена?!
— Ненуачё?
— Ничего лучше не придумал?
— Назвать же надо было! Чё ты хотел, чтоб я помянул орден сабли, то есть шпаги, то есть меча, то есть двух мечей, то есть трех мечей, пока не попал бы?
— Ах ты!.. Троллей всех он знает поименно, а пару всамделишных рыцарских орденов запомнить не умеет!
— Ну, виноват, нашлась проруха.
— И что такое — конюшенный?
— Важное звание, я сам слышал. Наверное, что-то вроде — домовой, леший, водяной… конюшенный.
— Да ты идиот. Ты понимаешь, что нас сейчас схватят и скрутят?
— Пока нет… я же идиот, мне простительно.
