— Чип! — воскликнула Снежинка, а Маттиола уставилась на него.
— Во-первых, — сказал Король, — Уни неприступен. И во-вторых, большая часть из нас там побывала, и нам не разрешат еще одно посещение. Или мы, по-вашему, пешком пойдем отсюда в Евр? Да и что мы станем делать с миром, в котором потерян контроль надо всем? Встанет производство, разобьются все транспортные средства, перестанут звучать сигналы гонгов. Что вы предлагаете — получить сущий пред-У-хаос и молиться на него?
— Если мы сможем найти номеров, знающих компьютер и теорию микроволн, — сказал Чип, — номеров, знающих Уни, возможно, мы смогли бы разработать способ перепрограммировать Уни.
— Если бы мы смогли найти этих номеров, — сказал Король, — если бы мы смогли привлечь их к нам. Если бы мы смогли попасть в ЕВР00001. Вы разве не понимаете, чего вы хотите? Невозможного! Именно потому я и дал вам совет не тратить попусту время на эти книжки. Мы не в силах что-либо изменить. Это — мир Уни, можете вы наконец принять эту простую мысль? Он был ему отдан пятьдесят лет тому назад, и он не отступится от своего предназначения — распространить гадское Братство на всю гадскую вселенную, а мы будем делать, что нам предписано — умирать в шестьдесят два года и ежедневно посещать ТВ-сеансы. Все, на что мы можем рассчитывать, — это выкурить трубку, позволить себе пару шуток и несколько дополнительных перепихов с возлюбленными. Давайте не будем терять то, что у нас есть, идет?
— Но если нас станет больше…
— Пой песню, Пташка, — прервал его Король.
— Мне не хочется.
— Пой песню!
— Хорошо, хорошо, спою.
Чип бросил на Короля яростный взгляд и вышел в темноту экспозиционного зала. Стукнулся бедром обо что-то твердое и, бранясь, двинулся дальше. Он отошел далеко от центрального прохода и кладовой; встал, потирая лоб, перед осыпанными драгоценностями королями и королевами, перед их безмолвными темнее-чем-темень стражами. «Король, — произнес он, — воображает, что он настоящий братобоец».
Слабо доносилось пение Пташки и бренчание струн пред-У-инструмента. Послышался шорох приближающихся шагов.
— Чип?
Это была Снежинка. Он не повернулся. Она коснулась его руки.
— Вернись, — сказала она.
— Оставь меня в покое, — сказал он. — Оставь на пару минут.
— Ну, хватит тебе, — сказала она, — Пойдем, не будь ребенком.
— Вот что, — сказал он, круто повернувшись. — Ступай и слушай Пташку, ясно? Ступай кури свою трубку.
Она помолчала, потом сказала:
— Хорошо. — И ушла.
Он опять повернулся к королям и королевам, тяжело дыша.
Бедро болело, и он потирал ушибленное место. Его бесила манера, с какой Король отвергал любую его идею, всех заставлял плясать под свою дуду.
Снова послышались шаги Снежинки. Он хотел было прогнать ее, но сдержался. Вздохнул сквозь зубы и повернулся кругом.
Это оказался Король. Его седые волосы и серый балахон скупо обозначились в сумерках центрального прохода. Он подошел ближе и остановился. Они смотрели друг на друга, и Король сказал:
— Я вовсе не хотел говорить так резко.
— Как получилось, что вы до сих пор не надели на себя одну из этих корон? — съязвил Чип. — И еще мантию. Медальон, гадо-ладо, — пожалуй, этого недостаточно для настоящего Пред-У-короля?
Король постоял молча, затем сказал:
— Примите мои извинения.
Чип вздохнул, задержал дыхание, выдохнул.
— Каждый номер, которого мы сможем привлечь к себе, — сказал он, — привнесет новые идеи, новую информацию, возможности, до которых мы, не исключено, не додумались.
— И новый риск, — сказал Король. — Попробуйте взглянуть на это под моим углом зрения.
— Не могу, — сказал Чип. — Я лучше буду снова получать процедуры по полной дозе, чем стану довольствоваться только этим.
— Это «только» кажется весьма недурным для номера моих лет.
— Вы на двадцать или тридцать лет ближе меня к шестидесяти двум; это вам следовало бы проявить желание изменить порядок вещей.
— Будь перемены возможны, вероятно, я проявил бы его, — сказал Король. — Но химиотерапия плюс компьютеризация обеспечивают нерушимую стабильность.
— Вовсе не обязательно, — сказал Чип.
— Обязательно, — сказал Король, — и я не хочу увидеть, как наше «только это» пойдет прахом. Даже то, что вы продолжаете ходить сюда и работать ночи напролет, является дополнительным риском. Но вы не обижайтесь, — он поднял руку, — я не предлагаю вам бросать ваши занятия.
— Я и не намерен, — сказал Чип. И добавил после паузы: — Не беспокойтесь, я соблюдаю осторожность.
— Хорошо, — сказал Король. — И мы будем продолжать внимательно присматриваться к аномалам. Без сигналов. — Он протянул Чипу руку.
Чуть помедлив, Чип пожал ее.
— Теперь давайте вернемся к нашим, — сказал Король. — Девицы расстроились.
Чип направился вместе с Королем по центральному проходу.
— Что вы там говорили насчет банков данных? Якобы, они — «стальные чудовища»? — спросил Король.
— Они и есть чудовища, — сказал Чип. — Огромные замороженные блоки. Их тысячи. Мой дед показал их мне, когда я был маленьким. Он помогал строить Уни.
— Братобоец!
Нет, он как раз сокрушался, что ему пришлось этим заниматься. О, Христос и Вэнь! Будь он жив, он был бы отличным номером для нашей группы.
Следующей ночью Чип сидел в кладовой, читая и покуривая, когда вдруг послышалось: «Привет, Чип!» В двери стояла Маттиола с фонарем.
Чип поднял на нее глаза и встал.
— Я вам не помешаю? — спросила она.
— Нет, конечно. Я рад вас видеть, — ответу Чип. — А Король тоже здесь?
— Нет.
— Ну, входите, входите, — сказал он.
Она продолжала стоять в двери.
— Я хочу, чтобы вы научили меня этому языку, — сказала она.
— С удовольствием, — сказал он. — Я как раз хотел спросить, не нужны ли вам списки слов. Входите же!
Чип смотрел, как она входит, потом спохватился, что держит в руке трубку. Он положил ее на стол и пошел к вороху старинных вещей. Схватив за ножку один из стульев, которыми они пользовались, он перевернул его и поднес к столу. Она убрала в карман фонарь и смотрела на раскрытую книгу, которую он читал до ее прихода. Чип опустил стул, придвинул его к столу, а второй поставил рядом.
Она посмотрела на название на переплете.
— «Мотивация страсти», — перевел он. — Здесь просто — а вот о тексте этого не скажешь.
Она смотрела на раскрытые страницы.
— Кое-что смахивает на «итальяно», — сказала она.
— Это как раз и привлекло мое внимание, — сказал он. Чип держался рукой за спинку стула, который принес для нее.
