целоваться.
— Маттиола, — позвала Риа. — Ну, как все там?
Маттиола освободила рот от его губ.
— Потом расскажу! — крикнула она.
Когда он шел по штреку шахты, ему вспомнился туннель, который вел к Уни, туннель Папы Яна для загрузки в подвалы банков памяти.
Он остановился.
По которому закатывали настоящие банки памяти. А наверху стояли просто бутафорские розовые и оранжевые коробки, которые были туда доставлены через храм и с помощью лифтов, и про которые все думали, что это и есть собственно Уни; все, включая и тех мужчин и женщин, отправившихся на бой с ним. А Уни, настоящий Уни, был спрятан несколькими этажами ниже и проникнуть к нему можно по туннелю, по туннелю Папы Яна из-за горы Маунт-Лав.
Он должен был сохраниться и доныне, вход в него закрыт, быть может, даже замурован бетоном, но он должен существовать и теперь, потому что никто не засыпает длинные туннели, тем более не станет этого делать настроенный на высшую эффективность компьютер. В особенности, если учесть, что внизу были заготовлены выемки для дополнительных банков памяти — Папа Ян так и сказал: «Туннель еще может когда-нибудь понадобиться».
И он там был. Позади горы Маунт-Лав.
Подземный ход к Уни.
При наличии точных карт и планов кто-нибудь, кто бы знал, что делать, возможно, смог бы точно определить местонахождение входа в туннель, по крайней мере приблизительно.
— Эй, ты там! Шевелись давай! — крикнул кто-то.
Он быстро пошел вперед, продолжая думать и думать об этом.
Он там существовал. Туннель.
Глава 6
Если это касается денег, то мой ответ — «нет», — сказала Джулия Костанца, энергично шагая мимо стучащих ткацких станков и работниц-иммигранток, провожавших ее любопытными взглядами. — Если по поводу работы, — сказала она, — я смогла бы, возможно, помочь вам.
Шедший рядом Чип сказал:
— Аши уже устроил меня на работу.
— Тогда, значит, это деньги, — сказала она.
— Сначала информация, — сказал Чип, — потом, возможно, и деньги. — Он толчком распахнул перед нею дверь.
— Почему бы вам не обратиться в СЭ? Для того они и существуют. Что за информация? О чем? — Она взглянула на него, поднимаясь вместе с ним по винтовой лестнице, заходившей ходуном под их тяжестью.
Чип сказал:
— Мы не могли бы где-нибудь присесть на пять минут?
— Если я сяду, — сказала Джулия, — завтра половина острова будет ходить голой. Вам это, быть может, и подходит, но не мне. Итак, что за информация?
Он подавил свое недовольство. Глядя на ее птичий профиль, он сказал:
— Те два налета на Уни, о которых вы…
— Нет, — сказала Джулия и остановилась, глядя на него в упор и держась одной рукой за центральный столб лестницы. — Если речь пойдет об этом, то я, действительно, не стану слушать, — продолжала она. — Я почувствовала это с первой минуты вашего появления в гостиной — от вас исходило недовольство всем. Нет, меня больше не интересуют никакие планы и заговоры. Ступайте поговорите с кем-нибудь еще. — Она стала подниматься дальше.
Он быстро нагнал ее.
— А они не пытались организовать нападение через туннель? — спросил он. — Скажите мне только — пытались ли они пройти через туннель за горой Маунт-Лав?
Джулия распахнула дверь на верхней площадке лестницы; он придержал створку и последовал за ней на просторный чердак, где лежали какие-то детали от машин. Шумно захлопали крыльями птицы и вылетели через дыры в островерхой крыше.
— Они входили вместе с другими людьми, — сказала она, направляясь к другой двери на противоположной стороне чердака. — С туристами. По крайней мере, таков был план. Они намеревались спуститься вниз на лифте.
— А после этого?
— Нет смысла в…
— Вы только ответьте мне, пожалуйста! — сказал он.
Она сердито на него взглянула и перевела взгляд вдаль.
— Предполагалось, что там большое окно для обозрения, — сказала Джулия. — Они собирались разбить его и бросить взрывчатку.
— Обе группы?
— Да.
— Возможно, им это и удалось, — сказал Чип.
Она остановила рукой дверь и недоуменно посмотрела на него.
— Это — не настоящий Уни, — сказал он. — Это бутафория для туристов. А возможно, что это и приманка для диверсантов. Они могли там все взорвать, но ничего не случилось — кроме того, что они были схвачены и подвергнуты лечению.
Она буквально ела его глазами.
— Настоящий компьютер расположен гораздо глубже, — сказал Чип. — На три этажа ниже. Я там однажды побывал, когда мне было лет десять или одиннадцать.
— Рыть туннель куда более рис…
— Он там уже есть, — сказал он. — Его нет надобности рыть.
Она закрыла рот, глядя на него, быстро отвернулась и распахнула дверь. Дверь вела на другой чердак, ярко освещенный, где стоял ряд бездействующих гладильных прессов с уложенными на них кипами тканей.
На полу стояли лужи, и два человека пытались приподнять конец длинной трубы, которая, очевидно, сорвалась со стены и лежала поперек ленты транспортера, загруженного раскроенными на детали одежды тканями. Конец трубы оставался прикрепленным к стене, и эти двое старались поднять другой конец с транспортера и укрепить его на прежнем месте. Еще один человек, иммигрант, стоял на лестнице и ждал, когда ему подадут трубу.
— Помогите им, — сказала Джулия Чипу и принялась подбирать куски ткани с мокрого пола.
— Если мне на это придется тратить свое время, ничего никогда не произойдет, — сказал Чип. — Это годится для вас, но не для меня.
— Помогите же им! — сказала Джулия. — Ну! Поговорим после! Вам никуда не придется ехать, если останетесь грубияном.
Чип помог рабочим поднять и прикрепить трубу к стене и затем вышел вместе с Джулией на обнесенную поручнями площадку на крыше здания. Нью-Мадрид простирался внизу, ярко освещенный предполуденным солнцем. Далее за ним лежал сине-зеленый морской простор, испещренный рыбачьими лодками.
— Что ни день, то что-нибудь да новенькое, — сказала Джулия, опуская руку в карман серого халата. Она достала пачку сигарет, предложила Чипу и зажгла спичку, чтобы прикурить.
Они стояли курили, и Чип сказал:
