дверь и остановился в темном холле. Вынул из кармана пистолет.
Напротив, под едва светящимся потолком, стояли розовые, коричневые и оранжевые банки данных- для-экскурсантов, на стене висел золотой герб — серп и крест. Часы-календарь на стене показывали. 9:33 Вт. 10, Четв. 172 г. У.
Он пошел налево мимо темных бездействующих дисплеев, поблескивающих в свете, падавшем на них из двери в холл.
Чип направился к открытой двери.
На полу посреди холла лежали три ранца, револьвер и два ножа. Еще один ранец лежал у дверей лифта.
Вэнь, улыбаясь, откинулся на спинку кресла и затянулся сигаретой.
— Поверьте мне, — сказал он, — именно так чувствует себя любой в этот момент. Даже самые упрямые в своем неприятии нас приходят к заключению, что мы мудры и мы правы. — Он окинул взором программистов, стоявших вокруг группы стульев. — Разве не так, Чип? — спросил он. — Расскажи им. — И он опять посмотрел на стоявших, улыбаясь.
— Чип вышел, — сказала Дейдр, и еще кто-то добавил: — С Анной.
Другой программист пошутил:
— Что же ты так плохо за ним смотрела, Дейдр?
Дейдр, повернувшись к нему, сказала:
— Он вышел не с Анной; просто — он вышел. И сейчас вернется.
— Разумеется, несколько утомленный, — предположил кто-то шутливо.
Вэнь поглядел на свою сигарету, наклонился вперед и погасил ее.
— Все присутствующие согласятся с тем, что я говорю, — сказал он новым пришельцам и улыбнулся. — Теперь извините меня, я ненадолго удалюсь. Не вставайте.
Он встал, и программисты расступились перед ним.
Половину содержимого ранца составляли припасы: инструменты, унипеки, проволока, бумага и всякая всячина; другая половина была отгорожена деревянной решеткой с глубокими, заполненными соломой квадратными гнездами. В одном он не нащупал ничего, кроме соломы, в другом же было что-то с мягкой поверхностью, но твердое внутри. Он вытащил солому и извлек увесистый светлой окраски шар и еще горсть чего-то глиноподобного с налипшими соломинками. Чип положил эти предметы на пол и достал еще два таких же предмета. Рядом оказалось пустое гнездо, а из следующего он достал четвертую бомбу. Он вытряхнул солому, инструменты и все прочее; сложил в гнезда решетки четыре бомбы. Из двух других ранцев он извлек еще одиннадцать бомб и добавил их к четырем первым. Оставались места еще для трех штук.
Он пошел к лифту за четвертым ранцем. Какой-то звук в холле заставил его резко обернуться — пистолет он оставил возле бомб, — в дверях никого не было, и звук (может быть, шелест шелка?) исчез. Если вообще он ему не почудился. Это могло быть эхо произведенного им шума.
Не спуская глаз с двери, он пятился к ранцу, зацепил его за ремень и быстро перенес к остальным в холле, опять опустился на колени и придвинул пистолет к себе. Открыл ранец, вытащил солому, достал три бомбы и положил их к остальным — получилось три ряда по шесть штук. Закрыл и застегнул ранец, продел руку под ремень и аккуратно повесил его на плечо. Потом осторожно перенес тяжесть на бедро. Бомбы грузно ерзнули в ячейках решетки.
Пистолет, что лежал около ранцев, тоже был лазерный, но более нового образца, чем был у него. Он его поднял и проверил. Вместо генератора был вложен камень. Пистолет он положил назад и взял один из ножей — с черной рукоятью пред-У. Лезвие изношено точкой, но острое, и Чип положил его в правый карман. Забрав свой исправный пистолет и поддерживая рукой ранец, он поднялся с колен, переступил через порожний ранец и быстро направился к двери.
За ней было темно и тихо. Он обождал, пока глаза свыклись с темнотой, затем пошел налево. У стены с дисплеями лежал громадный телекомп (Когда Чип здесь был в прошлый раз, он, кажется, был неисправен). Чип прошел мимо и остановился. Впереди у стены кто-то неподвижно лежал.
Ах, нет, это были носилки, двое носилок с одеялами. Когда-то он с Папой Яном в них заворачивался, возможно, в эти самые одеяла.
Он постоял секунду, другую, вспоминая.
И двинулся дальше. К двери. К двери, в которую его некогда протолкнул Папа Ян. И рядом с ней сканер, первый в его жизни, на котором он не отметился. Как он тогда перетрусил!
«На сей раз тебе не придется меня подталкивать, Папа Ян», — подумалось ему.
Он приоткрыл немного дверь, выглянул на площадку — яркий свет, пусто, — и он вошел.
Дальше — вниз по лестнице, в прохладу. Теперь не мешкать! Паренек и женщина наверху в туалете могли прийти в себя и поднять тревогу, закричать.
Он прошел в дверь, ведущую к первому уровню банков данных.
Прошел вторую дверь, сбежал по лестнице до дверей нижнего уровня.
Он уперся плечом в дверь, держа наготове пистолет, и нажал левой рукой ручку.
Медленно отворилась дверь. В сумраке мелькали красные огоньки на стене с приемно-передающей аппаратурой слабо светился низкий потолок. Он раскрыл дверь пошире. Перед ним была опоясанная поручнем шахта холодильника. Его синие стойки-руки были воздеты к потолку, за ним — колонна, шахта, еще колонна, еще шахта. Реакторы были расположены в другом конце цеха, красные купола отражались в витрине тускло освещенного зала программистов. Номеров не было видно, двери закрыты. Стояла полная тишина — если не считать негромкого, низкого непрерывного воющего звука. Он раскрыл дверь еще шире, сделал пару шагов и увидел вторую стену с мигавшей красными огоньками аппаратурой.
Он притворил за собой дверь и направился дальше. Опустил пистолет, поддернув вверх ремень на плече, осторожно снял с себя ранец и поставил его на пол. Вдруг его горло оказалось туго перехваченным, а голова заломлена назад. Под его челюстью был локоть в зеленом шелке — локоть руки, ломающей ему шею, душащей его. Запястье руки Чипа с пистолетом было крепко схвачено, и в ухо прозвучал шепот Вэня:
— Ты лжец, лжец! Какое наслаждение — убить тебя.
Чин пытался оттолкнуть душившую его руку, бил ее свободной рукой. Это была рука мраморной статуи в шелку. Он попытался переступить ногой, чтобы бросить Вэня, но Вэнь тоже сделал движение назад, продолжая удерживать Чипа в беспомощном состоянии, волок его под завертевшимся мерцающим потолком, а заломленная рука Чипа билась и билась о железные поручни, и, наконец, пистолет выпал из ослабевших пальцев и, стуча и звякая, улетел в шахту. Чип все же вывернулся и изловчился ухватить Вэня за голову, нащупал его ухо и с вывертом потянул. Горло его еще сильней сжала рука со стальными мускулами, и потолок стал пульсирующе розовым. Чип съехал рукой пониже, захватил повязку на шее Вэня и, стал закручивать ее, как удавку. Костяшки пальцев входили в тугую напряженную плоть. Правая рука Чипа высвободилась, зато его левую схватили и силились оторвать. Свободной рукой он ухватил за запястье руку Вэня на своем горле, немного ослабил ее хватку. Помятым горлом жадно хлебнул воздуху.
Вэнь с силой бросил Чипа на светящуюся красным аппаратуру, в руке осталась разорванная повязка. Чип ухватился за две ручки электронного блока, вырвал его из панели и с размаху швырнул в надвигавшегося на него Вэня.
Вэнь отбил блок и приблизился, обе его руки были занесены для сокрушительного удара. Чип присел, подняв левую руку над головой. («Пониже, пониже, Зеленоглазый!» — кричал когда-то на него капитан Голд.) Удар пришелся по руке; Чип в свою очередь ударил Вэня в сердце. Вэнь отпрянул, успев пнуть Чипа ногой, но тот, отскочив от стены, увернулся и, сунув руку в карман, выхватил нож. Вэнь бросился на него и рубанул ладонью по шее и по плечу. Защищаясь левой, Чип всадил нож на половину лезвия Вэню в живот и потом — до конца, по рукоять. Удары тем не менее продолжали сыпаться на него. Чип выдернул нож и отскочил назад.
Вэнь оставался, где стоял. Он смотрел на Чипа, на нож в его руке, потом глянул вниз. Потрогал свой живот и взглянул на пальцы. Снова посмотрел на Чипа.
Чип вращал ножом, не сводя с Вэня глаз.
Вэнь рванулся к нему. Чип полоснул ножом по его руке, но Вэнь схватил его руку обеими руками и, стоя на коленях, стал оттеснять назад, к перилам. Чип ухватил Вэня за шею и сжимал, сжимал ее, в
